— Ешь давай. И добавку бери. А то тощий, как смерть…
— Это что еще? Сговор какой-то?
— Международный, Швед.
— Все шутишь, Охотник?
— Да не до шуток мне. Ладно, давай гуляй за всех. Конец связи.
Шведы, немцы да поляки — вот и все, Игорь Иванович… Хочу я к своим, на свою землю. И если уж воевать… На своей земле воевать хочу, защищая, а не нападая. Знаю, что не так дела обстоят, знаю, что не так должно быть, что такое общество мне дано, такая война, а хочу другого — родного.
Услышал стрельбу, бросил автомат на колени, набросив на него куртку, и дал газу. Всегда так — хочу на коленях Агнешку держать, а держу — автомат.
Около построек стоит чужая машина. Захожу в автосервис, передергивая автомат. Трое валяются на полу — поляки, автомеханики. А один — немец, в штатском. Двери в помещении — открыты. Вхожу…
Вашу ж… Еще один в штатском — труп. Мсцишевский — убит. Вацлав — еще живой. Он припал к стене, зажимая рану рукой и истекая кровью, — в живот его ранило, но он протянет еще недолго. А не подохнет без моей помощи — я ему помогу.
— Где Агнешка?!
— В гараже, Ян. Ян, отгони их машину — в гараж… в подземный гараж.
— Что здесь было?!
— У меня в голове мутно все…
— Говори!
— Не важно все… Надо машину отогнать.
— Говори, что было, — быстро, точно и коротко! Я без данных не сориентируюсь!
— Пришли… Спрашивали про девушку, про своего человека… Войцеха спрашивали…
— И что?! Не было у них ничего на Войцеха! В таких трущобах вас все боятся — никто ничего не слышит и не видит! Сказал бы кто-то, что выстрел слышал, что видел, как Войцех труп тащил или машину отгонял, — взяли бы его давно!
— Знаю, что не было… Он сказал, что — приходил человек, вопросы задавал… Сказал, что — с ответами ушел человек…
— Ушел или уехал?!
— Ушел… Как ты ему говорил — так точно он и повторил… Мол смотрел он — пошел их человек не к машине… сказал, что позже его около машины заметил. Ты говорил, что они знают, что — машина на месте довольно долгое время стаяла, а их человек на связь с ними не выходил. Говорил, что они думать должны, что — оставил Войцеха их человек и вышел спокойный… что пошел он ходить неподалеку и ходил недостающее время, а к машине вернулся нервный… и — за руль, и — в столб…
— Верно все! И что?!
— Войцех все точно так и повторил…
— Занервничал он под конец! А они и пришли посмотреть — занервничает или нет!
— Нет, Ян! Вначале все вроде нормально шло, а под конец… Не знаю, что не так пошло, только не поверили они — напрягаться начали… Один отошел, на связь вышел, сообщил…
— И что?! Нервы вам просто подпалить решили!
— Не знаю, выдал себя нервами Войцех или мы все себя выдали, только… Получилось у них нас задергать… Тогда и нам, и им ясно стало, что теперь свидетелей не опрашивать, а допрашивать будут… Тогда мы…
— Стрелять стали!
— Попали мы, Ян…
— Попали! Да не пропали! Не сказал Войцех ничего лишнего перед вашей стрельбой! Они, если что и передали перед бойней, — лишь то, что проверять надо направление! А теперь — проверять нечего! Покойники у нас одни, Вацлав! А у них — одни пропавшие без вести!
— Я не пойму никак, Ян…
— Думай, что у них перед глазами! Нарвались их люди на не тех людей — и сгинули, с ними заодно! Попробуй докопайся теперь, кто с кем кого и куда! Версий до черта — тут и сговор, и устранение одних другими с тщательной уборкой и бегством! Людей и вариантов в деле полно, а следов и трупов — нет! Нет трупов — неизвестно, что среди них нет нас! Разорвутся на куски, ища всех, а не найдут — никого! Скроемся мы — оборвется наш след!
Светлые глаза Вацлава прояснились — он начал понимать, и силы стали подниматься в нем с надеждой. Трудно поверить, что Вацлав — красавец с кристально чистыми глазами — просто палач… нет, не просто палач, а — чудовище, наслаждающееся чужими страданиями. Он пытает не с ненавистью, а со страстью. Он так жесток, что не ненавидит жертву, как противника, а любит, как утеху. Он туп, несмотря на то, что куда сообразительнее того же Войцеха. Он туп не умом, а — душой. И он не только жесток, но и — труслив… готов на все, хватаясь за свою драгоценную жизнь.
— Ты что, думаешь, мы еще выберемся?
— Да, Вацлав! Уверен! Нас не найдут. Они место проверят, конечно, только мы его к проверке подготовим. Вставай, Вацлав! Живо! Отгоняй машину в подземный гараж. Стаскивай трупы в подвал.
— Жгут мне на руке затяни туже… И подкинь что-нибудь рану заткнуть… и повязку надо сделать — стянуть крепче.
— Сделаю сейчас! А ты сразу к машине их иди! Электронику из строя выводи всю и все средства связи! Уничтожай все, что сигнал дает! Держи — с этой штукой сигнал определишь, передатчики вычислишь и достанешь. Они чаще высокие частоты используют, низкие — реже. Но ты все равно — по всем частотам пройдись. Моя аппаратура позволяет. А я трупы обыщу. Давай делай — я проверю после.
— Передатчики, Ян? Какие передатчики?
— Одни за другими присматривают нередко.
— Друг за другом следят? Люди из одной организации?
— Бывает такое.
— Ян, а ты каким образом в курсе их внутренних дел?
— Не твое дело. Вставай!
— Во что ты нас втянул, Ян? Кто с тобой в деле? С кем ты дела ведешь?
— Время выходит! Делай, что говорю, без вопросов!
Вацлав, бледный, как покойник, вдруг покраснел — остатки крови кинулись ему в лицо, дыхание у него перехватило.
— Ян, я не такой недоумок, за какого ты меня держишь. Твоя девица госбезопасности угрожает. Это ее ищут! Именно ее, Ян! Ее и тебя!
Приставил клинок ему к горлу. Адреналин колотит меня отчаяньем, но я упорно держу видимость уверенности. Главное, — не терять убедительности. Главное, — давить на него, не давая ему продохнуть. Я должен грамотно задействовать все его слабые стороны — все его страхи, туманящие рассудок.
Я должен приблизить мои первые доводы к правде и подогнать его последующие выводы к моей лжи. Сбить его мысли с дороги, заставить принять мою ложь, лишь в начале похожую на правду, на веру, заставить увидеть в ней только то, что мне нужно показать. Черт…
— Вацлав, будь внимателен. Дела обстоят еще хуже…
— Ты втянул нас… Я все понял, Ян! Старик немец сказал… Считал поначалу, что он псих последний, а он правду сказал — про оружие, про подопытных… Ты с оружием связан, с военными… Ты им дорогу перешел, они тебя ищут… Они за всем стоят… Они к делу службу госбезопасности подключили и следят за всем и всеми… Ты их передатчики уничтожать меня посылаешь…
