Пленницы были слегка потрепаны и бледны с небольшими ссадинами на побитом лице, ведь была видна засохшая кровь. Да, они были таким же, как на портрете, но только портрет был лучше, чем их нынешний вид. Они начали дергаться и извиваться, пытаясь вырваться, потом стали трясти головой и раскачиваться, но не могли даже приветствовать гостей из-за пластыря на рту.
Полковник снова видел перед собой любимых людей и на время замер, но что-то во взгляде пленниц было не то. Она смотрели умоляюще и предупреждающе на него, указывая что-то глазами или движением головы, издавали мычащие звуки через лейкопластырь, но Блохин не мог ни слова разобрать. Его замешательством воспользовался Косарев и незаметно подкрался к нему, ткнув ему пистолетом в висок. После этого тот рухнул на серый пол и уронил свой пистолет, который спрятал сразу за поясом Косарев.
Затем он подмигнул пленницам, чтобы те расслабились и не напрягались, и усадил нового пленника на приготовленный стул перед женщинами, туго привязав его крепкими веревками к деревянному стулу за руки и за ноги. Затем Косарев привел его в чувства плеском холодной воды, и Блохин с мутным взглядом очнулся и осмотрел помещение, увидев напротив себя семью и Косарева с пистолетом.
Блохин чувствовал тупую боль в виске, куда пришелся внезапный удар пистолета от старого друга. Голова его гудела и ныла, но он все-таки от холодной воды очнулся и быстро пришел в себя. Он находился в подземной тюрьме и сидел на стуле напротив своей семьи. Они с унылым и томным взглядом смотрели на него. Полковник попробовал развязать связанные руки, но профессиональные узлы были туго завязаны, поэтому веревка сильнее впилась в его кожу.
Потом новый пленник после безуспешных попыток увидел сидевшего на стуле сбоку него своего старого друга, который заманил его в ловушку и просто предал, работая на террористов. Косарев сидел спокойно и смотрел холодным взглядом на него, читая его мысли, но пока он молчал и оглядывал пленников тоже. Блохин знал, что Косарев не любит его и готов был утопить, но он не думал, что он сможет сговориться с террористами и угрожать всей стране.
Нет, до такого безумства не мог опуститься заслуженный и уважаемый полковник, ведь он всегда был правильным и справедливым, в отличие от него, думал новый пленник. Неужели он так решил отомстить за мои грехи и попытаться вернуть свою любовь, думая, что она и так свободна теперь, а возможно, что Косарев посодействовал его болезни, но это было маловероятно. Голова пленника раскалывалась от прущих мыслей, и он решил заговорить.
– Зачем, Косарь? Неужели это ты спланировал террористический акт и сговорился с патриотами? Я не могу поверить, и это все для того, чтобы утопить меня. Ты безумец, если думаешь, что тебе это сойдет с рук. Моя смерть ничего тебе не даст, и ты это знаешь. Отпусти мою семью, ведь ты получил деньги. Это ведь была твоя доля? – предполагал Блохин, глядя на молчаливого полковника. – Ты не можешь меня судить, тварь! Кто ты такой для суда?
Внезапно пленник увидел стоящую на столе бомбу в виде двух небольших цилиндров со смешивающимися жидкостями. Жидкости белого и красного цветов начали бурлить, а потом Блохин увидел тикающий таймер, который отсчитывал последние часы жизни его и семьи, ведь Косарев приговорил их к смерти. Блохин видел дикий ужас и страх в глазах пленниц и не мог ничего сделать, ведь Косарев пока не сказал ни слова, но он внезапно указал на тикающий механизм, который включил смешивание двух жидкостей.
Бомба стояла перед пленниками, чтобы они могли видеть конец своей жизни. Косарев встал со стула и медленно пошел к выходу, презрительно посмотрев в глаза Блохину, а потом незаметно подмигнул пленницам. Но перед выходом он внезапно остановился и повернулся ко всем, видя, что все смотрят на него. Блохин яростно шипел и злобно плевался, отчаянно рвался и дергался на стуле, не в силах порвать тугие путы.
Косарев знал, что Блохин никуда от него не денется, поэтому приготовил ему хитро спланированную западню, где его ожидала незавидная участь. Он все грамотно и четко спланировал, решив преподать своему старому другу суровый урок и заставить его заглянуть в глаза смерти, чтобы увидеть ее холодные объятия и черные бездонные глаза на черной черепушке. Блохин должен увидеть своих демонов через явление смерти в черном плаще с косой, а еще Косарев хотел, чтобы это все видели другие пленники, фактически невиновные жертвы.
Но именно Блохин станет причиной их гибели, так считал он, если не сумеет победить смерть. Он видел бедных женщин и сочувствовал им, сожалея о том, что обрек их на вероятную гибель, понимая, что отдает их судьбу в руки пленника. Да, Косарев всегда судил людей, давая им шанс на реабилитацию, чтобы те могли поменять свою судьбу и начать все заново.
Мало кто прошел испытания, ведь людям стало недоставать инстинкта самосохранения и воли к жизни, хоть они и старались всеми силами выжить, но стараний было недостаточно. Время быстро уходило вместе с жизнью. Жертвам приходилось убивать других людей и истязать себя, но второй шанс практически никто не заслужил, хотя были счастливчики. Они потом благодарили полковника и даже одаривали подарками за то, что позволил им снова встать на ноги и поменять свою никчемную жизнь. Он судил людей за грехи и наставлял на путь истинный.
Он не использовал инженерные механизмы, а проводил свою эффективную терапию, запирая людей в тех местах, с которыми связаны кошмарные дела или жуткая боль, заставлял переживать их снова, психически терзая жертву. Это повторялось много времени, и Косарев не боялся, что пациента будут искать, ведь он заранее прорабатывал все мельчайшие детали плана.
– У тебя осталось совсем мало времени, Блоха, подумай об этом, ведь игра началась. Ты можешь спасти себя и их, и я даю тебе выбор. Перед тобой бомба, и когда жидкости смешаются и время истечет, то произойдет взрыв, – произнес Косарев и вышел за дверь, услышав за собой отвратительные крики пленника вместе с нецензурной бранью и мычащие звуки женщин.
– Будь ты проклят, Косарь! Я уничтожу тебя, падаль! – заорал Блохин и обратился затем к пленницам. – Не волнуйтесь, все хорошо, я виноват перед вами и сделаю все, чтобы вас спасти. Мы начнем новую жизнь вместе.
Но женщины лишь покачали головами, начав жалобно плакать, и тоскливо смотрели на отчаянные попытки полковника вырваться и спасти их, но понимали, что он обречен, как и они. Блохин извивался и дико орал, но видел лишь быстро утекающие секунды жизни. Он был беспомощен в этой ситуации и скоро даже начал проливать слезы, ведь тускнеющие лица женщин со слезами на глазах причиняли ему сильную боль и жуткие страдания. Он не мог ничего сделать, чтобы спасти их, поэтому пришлось смириться. Полковник видел окончательное смешивание жидкостей и конец отсчета, а потом произошло непредвиденное событие, ведь взрыва не произошло, а жидкости вылились на пленников и с головы до ног измазали их липкой жижей.
