После приятной похвалы, молодой адепт разоткровенничался, наверное, захотелось поделиться с людьми тем, что накопилось в нем за эти годы.
— Сначала я долго и упорно пытался использовать все современные методы дешифровки, подключив к исследованию компьютерные средства, но в этом направлении не удалось продвинуться ни на шаг, — торопливо излагал он свои мысли. — Тогда я пошел по другому пути. Тщательно изучил источники, в которых описывались методы шифрования и криптографии, использовавшиеся приблизительно в те времена, когда, согласно легенде, возникли мистические тексты, содержащие «великую тайну». Попробовал применить знания на практике. И опять меня постигла неудача. Что- то ускользало от моего понимания. Словно держишь в руках ключ, и он истинный, правильный, но открыть дверь не можешь: никак не попадешь в замочную скважину. Как ни стараешься — все мимо! Потом мне пришла идея вклиниться во временной интервал той эпохи. И вот тогда, когда я вошел в психологию друида, отождествил себя с ним, понял его изнутри, прочувствовал его мысли, желания, овладел его интуицией — вот тогда неожиданно и получилось! Если вам интересно, взгляните.
Он нажал кнопку закамуфлированного пульта, и воздух в помещении внезапно ожил, затрепетал, взламывая очертания предметов и придавая им совершенно новый облик. Теперь перед тремя собеседниками открылась иная картина. Они стояли в монашеской келье, увешанной сохнущими шкурами диких кабанов, от которых исходил крепкий дух терпких дубильных снадобий. На деревянном столике, придвинутом к стене, на которой висел серебряный христианский крест, застыла резная фигурка вепря — свирепое рыло с торчащими золотыми клыками, вздыбленная щетина, напружинившееся перед грозной атакой бойцовское тело. С плеч молодого адепта свисала шкура звериного божества, придававшая ему вид пещерного человека.
На себе Уве обнаружил накидку с оперением ворона. А Великий Магистр был облачен в белоснежную тогу Верховного Друида и плащ с серебряной каймой. Изящный бронзовый жезл, который он держал в руке, магически поблескивал в пламени нескольких факелов, освещавших пещеру. А под плащом выглядывала серебряная рукоять меча, давая понять, что носитель плаща не только умелый маг, но и воин!
— В этом помещении реконструируется генное прошлое, — сказал Великий Магистр в облике Верховного Друида. — Вы — это ваш предок в ту эпоху, куда идет отсылка во времени. Как нам удалось выяснить в архивах, имя вашего предка, Уве, было Бранноген — Сын Ворона. В операции похищения артефакта у Серого Волхва он погиб как герой, но помог уйти Мерлину — друиду- вепрю, который и оставил нам таинственные письмена. Да- да, дорогой коллега, Мерлин был вашим предком, — подтвердил он невысказанную догадку энтузиаста — Эти парни совершили подвиг. А сейчас подвиг совершаете вы, — он посмотрел на Уве и молодого ученого и скупо улыбнулся. — И снова предстоит искать таинственный артефакт, который когда- то уже держали в руках люди нашего Ордена. Все в этом мире повторяется. Но повторяется уже в новых условиях, соответствующих своей эпохе.
Глава 25. Истоки Зла, или встреча с прошлым
— Что вы думаете о русских, дорогой коллега? — спросил Великий Магистр у Мак'Грегора, когда они, простившись с ученым, уже снова ехали в вагончике под землей. — Я имею в виду ваши свежие впечатления.
— Закомплексованный народ, — ответил Уве, не задумываясь, поскольку к такому выводу он пришел достаточно давно. — Всякий русский, по- моему, смотрит на мир сквозь мутные очки нытика. Он всегда в «отходняке», в излюбленном состоянии самобичевания, которым он занимается по поводу и без повода. Он не относится к чужому мнению критически и зачастую принимает его за эталон. Плюнь ему в лицо, только обставь все по- умному, и он поверит, что «заслужил». В результате складывается парадоксальная ситуация: русский мечтает, чтобы его похвалил тот, кто его грабит и бьет. Докажи ему, что ты прав и честен, хотя на самом деле ты его обобрал до ниточки и избил до полусмерти, а потом подай руку для пожатия — и он будет счастлив. Этот пример- великолепная иллюстрация характера русского народа. Сейчас, например, русские ждут похвалы от американцев, евреев, чеченцев и, разумеется, от нас с вами.
Великий Магистр с нескрываемым интересом следил за ходом мыслей Мак'Грегора.
— Задевать русских по- крупному не следует, — предвидя назревающий вопрос, продолжал Уве. — Человек в «отходняке» вял, но может быть по- настоящему опасен. Если попытаться у них отнять все сразу — встанут на дыбы. Русским надо наносить множество мелких обид, из- за которых нет смысла затевать бучу, да и прощать подобает. Их лучше обирать по ниточке, по копеечке- на «мелочи» они не реагируют. И так, потихонечку, полегонечку, можно оставить их, в чем мать родила. А если они и взъерепенятся, так пострадает, скорее всего, не тот, кто виноват, а тот, кто под горячую руку попадется. И опять будет русский «сам хорош», за то, что слишком зашиб, да к тому же не того, кого следовало. И повалится снова на диван, и будет переживать. И тогда можно продолжать его обирать дальше — не торопясь, по ниточке.
Великий Магистр рассмеялся: ему нравились рассуждения Мак'Грегора.
Уве решил еще раз блеснуть своим коньком: он любил говорить на национальные темы.
— Кстати, вся русская классика в литературе поддерживала образ русского в «отходняке». Печорин, Онегин, Обломов — все это лишние люди, не нашедшие себе достойного применения. А сейчас в России целые поколения людей оказались не у дел — не без нашего, конечно, участия. Я бы сказал, сама Россия среди мирового сообщества оказалась как бы за бортом плывущего корабля. И лично меня это радует.
— «Отходняк» — это, по- вашему, депрессивный синдром?
— О нет. В депрессии человек понимает, что безнадежно проиграл. А русские этого не чувствуют. Они, скорее, ощущают бессмысленность как выигрыша, так и проигрыша, потому что для их нынешнего состояния духа — «отходняка» — это роли не играет. На мой взгляд, это состояние надо всячески поддерживать в русском народе, а следовательно, нужно культивировать состояние хаоса в России. Реакция человека на общество, а если быть точнее, на реализуемые в нем модели поведения, является национальной особенностью. Но если изменить это общество, то изменится и национальный характер народа, вплоть до того, что будет казаться, что мы имеем дело с совершенно другими людьми, с абсолютно иной нацией. И тогда доминантой духа у русских будет не «отходняк», а что- то другое, что наверняка не выгодно для нас.
— Вы все очень тонко и верно подметили, уважаемый коллега. Вот уже не думал, что вы философ! Однако, наше счастье, что люди не умеют определять, нужно ли им активно вмешиваться в какое- либо событие, происходящее с ними, или не стоит этого делать, поскольку получится бесполезная трата сил. И в этой связи наша задача — сделать так, чтобы люди в России, а следовательно, и сама Россия все время боролись с «ветряными мельницами», растрачивая свой потенциал впустую.
