Грохнувшись на землю, он в панике выстрелил снова и опять промазал. Я вырвала у него пистолет и отшвырнула в сторону. Потом встала над ним и опустилась на колени.
Мои пальцы сомкнулись на его горле.
Он выпучил глаза и попытался отбиться. Вцепился в мою рубашку, рванул, но я еще крепче стиснула его шею. Он захрипел и начал сучить ногами.
Лицо его побагровело.
Я поднажала.
Он выпустил мою рубашку, бессильно уронил руки и посмотрел на меня умоляющими глазами. Он сдавался.
Мне было наплевать.
Наплевать.
Наплевать.
Закричав от досады, я отпустила его. Офицер Майер глотнул воздуха и перекатился на бок, сотрясаясь всем телом.
Я провела ладонью по глазам – они оказались мокрыми. Офицер Майер смотрел на меня с выражением шока и ужаса на лице.
Когда я была уже в полушаге от того, чтобы прикончить его, все то же отвратительное чувство, что захлестнуло меня несколько секунд назад, вновь вернулось. Неужели я всегда убивала только потому, что могла это сделать? Неужели я такая?
Я со злостью отпихнула ногой пистолет, чтобы отлетел подальше, и сняла с ремня офицера Майера две пары наручников. Защелкнула их на его лодыжках и запястьях.
Нет. Я не такая.
С усилием выпрямившись, я заставила себя повернуть голову и посмотреть туда, где лежал Каллум.
Десмонд по-прежнему сидел на корточках рядом. В руке он держал какой-то окровавленный предмет. Пулю.
И вдруг Каллум медленно сел. Из левого глаза по щеке стекала струйка крови.
С криком я бросилась к нему и чуть не сшибла, когда с размаху схватила за плечи. Каллум рассмеялся и сдавленно застонал от моих радостных объятий.
– Извини, – сказала я, отстраняясь и кладя ладони ему на щеки. Его глаз превратился в кровавое месиво, но уже начал заживать, и я отвела руку Каллума, когда он собрался его потрогать. – Не надо. Быстрее пройдет, если оставишь в покое.
Я повернулась к Десмонду, тот отшвырнул пулю.
– Застряла в глазнице?
Он поморщился и кивнул:
– Тоже премерзкое зрелище.
– Вот спасибо, – улыбнулся Каллум.
Громкий крик и пальба заставили меня оглянуться. Ситуация перед филиалом изменилась: многие офицеры КРВЧ стояли на коленях. Крошечная группа продолжала отбиваться, стреляя по мятежникам. Несколько офицеров побежали к нам, и я вскочила на ноги, как только пули прорезали воздух.
Десмонд тоже поднялся рывком, я метнулась прикрыть его, но опоздала. Он согнулся пополам, кровавое пятно растеклось сначала на животе, потом на плече. Каллум поймал его и не дал рухнуть в грязь.
Я подняла пистолет, но большая группа людей одолела офицеров и уложила их на землю.
Тут же подоспел Тони. Каллум отошел в сторону, и тот опустился на колени возле Десмонда. Однако спасать уже было некого. Я быстро отвернулась и на ощупь нашла руку Каллума.
Стрельба перед зданием смолкла, но в трущобах еще звучали отдельные выстрелы. Люди были в грязи и крови, да и рибуты выглядели немногим лучше.
Я знала, что должна идти в трущобы, чтобы помочь остановить насилие или принять участие в доставке офицеров корпорации к месту заключения, но в эту секунду мне было не до того. Перебор. Я убрала пистолет, обняла Каллума, уткнулась ему в грудь и с силой выдохнула.
Филиал КРВЧ в Розе грозил рухнуть в любой момент, и мы обошли здание, чтобы убедиться, что в помещениях не осталось ни одного рибута, а после быстро вывели всех из опасной зоны. На лужайке лежали трупы, и взошедшее солнце освещало страшную картину.
Несколько повстанцев собрали в кучу всех пленников, включая офицера Майера; их погрузили в транспортный челнок для отправки в Остин. Рибуты слетали на разведку в Нью-Даллас и доложили, что с их прибытием большинство сотрудников корпорации либо сбежало, либо покинуло занимаемые посты. Многие стали обычными горожанами, безропотно сложив свои полномочия.
Рен, Адди и Леб отправились зачищать город и трущобы, а когда вернулись, привели с собой нескольких местных жителей и офицеров КРВЧ, открывших по ним огонь. Леб сказал, что под тюрьму придется использовать камеры в остинском Капитолии – пока не станет ясно, как поступить с пленными. Я собрался было спросить, кто станет охранять их и выбирать наказание, но потом понял, что не хочу этого знать. Во всяком случае, не сегодня.
Рен исчезла, я нашел ее на лужайке перед зданием филиала. Она сидела возле тела Рили, положив руку на колени и печально склонив голову. Когда я присел напротив, она не шелохнулась.
– Хочешь его похоронить? – спросил я негромко.
Она помотала головой, вытерла глаза и посмотрела на меня.
– Нет, Рили сказал бы, что это глупо. Кремируем его вместе с остальными.
Я кивнул и слегка сжал ее плечо. Потом поднялся, решив оставить ее одну, но она тоже встала и подала мне руку. Мы направились к большой группе рибутов, среди которых были Леб и Адди.
Леб сочувственно и в то же время удивленно посмотрел на Рен. Одежда и лицо ее были испачканы грязью, смешанной с кровью, плечи поникли. Было видно, что она плакала. Я понял, что именно это поразило Леба – наличие у Рен обычных эмоций изумляло, похоже, всех, кто ее знал.
– Спасибо тебе, – сказал Леб и даже, как мне показалось, хотел обнять ее, но передумал.
– За что? – спросила Рен.
Он указал на Адди:
– Не думал, что ты пойдешь ее вытаскивать.
– Знаю, что не думал. – Рен почти повеселела.
– А заодно за то, что спасла мне жизнь, – с улыбкой встряла Адди. – Сначала один раз, а потом и второй.
– Пустяки, – негромко рассмеялась Рен. – Я бы сказала, что теперь мы квиты.
Адди показала на челнок, стоявший в нескольких сотнях ярдов от нас.
– Вернетесь в Остин, ребята? Скоро начнется посадка.
Рен посмотрела на меня:
– Да?
– Да, – подтвердил я.
– Вы остаетесь? – спросила Рен Адди и Леба.
– Думаем собрать кое-какие вещички и тоже отправиться в Остин, – ответила Адди. – На какое-то время. Папа считает, что там скоро затеют выборы и образуют правительство. Мы решили держаться поблизости.
Наверное, он был прав, и я вдруг обрадовалась нашему соседству. Если они собирались налаживать новую жизнь, то нам следовало обеспечить участие в этом рибутов. Первая моя мысль была о Рили, и я с горечью вспомнила, что его больше нет.
– Я останусь и помогу родным собраться, – продолжила Адди. – Мы будем там через несколько дней. – Она закусила губу. – Передашь Гейбу?
– Конечно, – сказала Рен.
– Кто такой Гейб? – осведомился Леб, попеременно глядя на них.
Адди потрепала отца по плечу, что лишь усилило его тревогу. Она повернулась к Рен:
– Найду вас, когда прилетим. Заметано?
Рен кивнула. Я выпустил ее руку, и Адди, шагнув вперед, заключила ее в объятия. Рен тоже стиснула ее, и Адди, склонившись, что-то шепнула ей на ухо. Я не расслышал, но у Рен, когда она отстранилась, на глаза опять навернулись слезы. Она улыбнулась Адди сквозь них, и я взял ее за руку.
Рен сжала мою кисть и потянула меня к челноку:
– Полетели домой.
Я свернула за угол к старому дому Каллума и услышала смех. Слева, на лужайке, сидела стайка детей, при виде меня они притихли. Одна девочка шепнула что-то мальчику, и тот округлил глаза.
Машинально я потянулась за пистолетом, который всегда висел на ремне, – просто на всякий случай, но его там не было. Все свое оружие я отдала Адди несколько дней назад.
Я снова посмотрела на ребятню и увидела на лице мальчишки хитрую ухмылочку.
– Привет, Сто семьдесят восемь! А про тебя говорили, что ты повыше!
Я рассмеялась и оглянулась на дом. На крыльце стоял Каллум и весело наблюдал за нами.
– Эй! – крикнул он. – Она за свой рост не в ответе!
Взбежав по ступенькам, я с размаху прижалась губами к его губам, чувствуя себя ужасно счастливой.
– Про тебя и впрямь говорят, что ты повыше, – пробормотал он, не прерывая поцелуя.
Я отступила и вытянулась в струнку как могла.
– Так лучше?
– Нет. – Он чмокнул меня еще раз, распахнул дверь и выставил руку, приглашая войти.
Я сделала глубокий вдох и шагнула внутрь. Родителей Каллума я не видела с тех пор, как они приходили в филиал. Он сам несколько раз навещал их, но я не ходила с ним. Когда он пригласил меня к ним на обед, Адди даже захлопала в ладоши, как будто это было волнующее событие. Мне же было просто не по себе.
Мебели в доме с моего последнего визита не прибавилось, зато из кухни плыл запах чего-то мясного. Возле накрытого стола, задумчиво положив ладонь на плечо, стоял отец Каллума.
Миссис Рейес обернулась с ложкой в руке и улыбнулась мне. Вроде бы даже искренне.
– Привет, Рен. – Она положила ложку, пересекла кухню и протянула руку. – Рада снова встретиться.
