— Да, вот так. Дыши. Знаю, что больно, но это скоро пройдет.
Самина вновь ударила по преграде, разбивая руки в кровь.
— Что ты с ним сделала?!
— То, что было ему предначертано с самого рождения. Сделала его наследником Алчущего, повелителем тысячи Бездушных. Его сердце стало частью трона, и теперь они неразлучны. Любая попытка их разъединить убьет его.
— Сука…
— Спокойнее, Самина, — мягко улыбнулась Галатея, подходя к фурии и останавливаясь в метре по другую сторону барьера. — Ты даже не представляешь важность происходящего. Фактически в данный момент я исправляю главную проблему этого мира.
— Что?
— Я объясню. Это место, как я уже сказала, было построено Таргароном. Это точка сингулярности. Сердце мира. Место, где сходятся оба потока Иного, мужской и женский. Точнее раньше сходились. Это место пронизывает сразу два мира: наш и тот, что лежит за гранью, где существуют Опустошители. Именно сев на это трон, Таргарон собирался начать Последний час. Бездушные — лишь побочный продукт моих экспериментов с Троном костей, не более того. Что, если я тебе скажу, что наш добрый друг Пирсон способен дать возможность мужчинам касаться Иного.
— Что? — Самина невольно отступила.
— Мужской источник уничтожен, именно поэтому невозможно создать новых Ткачей-мужчин. И увы, никто из нас не Таргарон, чтобы создать новый. Но, как оказалось, в управляющем элементе был ключ пусть не к полному решению, но к некой «компенсации» возникшей проблемы. Видишь ли, Джойл особенный, как и его отец, как и отец его отца, и так далее. Они имеют связь с троном по какой-то причине. Как только такой мужчина садится на трон, он становится его частью, и все ныне живые Бездушные переходят под его полный контроль. Но самое «вкусное» в другом. Пока он восседает на Троне, любой зачатый ребенок становится Ткачем Иного. Он не может касаться Иного, как делали это Ткачи прошлого, но его тело будет способно принять в себя энергию. Такой ребенок становится проводником. Пирсон, например, способен принять в себя женскую энергию, сделав её мужской аналог, при этом полностью скопировав дар фурии.
— Ты хочешь превратить Пирсона в быка-осеменителя? — одна лишь мысль об этом казалась нелепой, но слова Галатеи прямо говорили, что именно это и было частью её плана.
— Верно. Подумай об этом серьезно. Мужчины, которые смогут вбирать в себя женскую силу, превращая её в мужскую. Можно проводить полноценные разрядки, и дар больше не будет угасать! Таким образом мы восстановим порушенный баланс.
— А Пирсон? Что будет с ним?
— Он будет оплодотворять одну фурию за другой столько, сколько сможет. Возможно, я смогу использовать его и для контроля армии Бездушных, что будет приятным бонусом.
Вот уж хрена-с два я позволю этому случиться!
И все же внутри Самины зародились сомнения. Пирсон стал её другом, но что, если он и впрямь может исправить проблему мира? Теон не способен иметь детей, но даже если бы таковые были, они бы не обладали силой.
— Просто подумай, Самина, — продолжила убеждать её Галатея. — Подумай о мире, который наконец получит то, чего ему так не хватало все эти сотни лет. Если этого не сделать, то уже через сотню лет от фурий останется лишь жалкий пшик. С каждым новым поколением регресс дара становится все ощутимее. Сейчас почти половина рожденных фурий обладают настолько слабым даром, что считай его вообще нет.
Галатея не врала, и Самине даже не нужен был дар, чтобы в этом убедиться. Сейчас хватает фурий, у которых всего один дар, а встречаются и те, у кого дара нет вовсе. Они могут касаться Иного, вбирать его энергию и выплескивать, но при этом такие фурии не способны взаимодействовать с этой силой. Ткачи Иного, что не умеют ткать.
— Госпожа, — вмешалась в разговор девушка-телепорт.
— Да, Шион?
— Я могу… — она бросила робкий взгляд на Пирсона. — Ну…
— Ты хочешь быть первой? Как мило.
— Ох, простите… — стушевалась она. — Я не подумала, что вы…
— Все нормально, — смягчилась женщина. — Первенство меня не волнует. Приступай, если хочешь, но не слишком усердствуй.
Шион кивнула и стала с нетерпением стягивать с себя штаны. Избавившись от них, девушка сняла с себя и трусики, бросив их на к штанам, туда же была брошена и небольшая разгрузка, а вот верх трогать не стала, прямо так направившись к мужчине. Но на полпути она остановилась и ненадолго вернулась к своим вещам. Порывшись в разгрузке, она достала небольшой шприц-инъектор.
— Что это? — с обеспокоенностью спросила Самина. Галатея обернулась, пытаясь понять, о чем спрашивает пленница, а затем понимающе хмыкнула.
— Особая смесь наркотика и виагры. Она сделает его более податливым. И не нужно так осуждающе на меня смотреть. Это нужно в первую очередь ему.
Шион, несмотря на легкое сопротивление Пирсона, смогла запрокинуть ему голову и воткнуть шприц прямо в шею. Как только препарат оказался у него в крови, девушка принялась избавлять от штанов уже мужчину.
— Почему именно сейчас? — спросила Самина.
— Что?
— Сколько Пирсону? Тридцать? Значит, он был зачат тут не настолько давно. Почему ты решила исправить мир только сейчас, а не вместе с его отцом?
— Не в бровь, а в глаз, — вздохнула Галатея. — Скажем так… в тот момент мне было выгодно поддерживать упадок дара. Я специально убивала сыновей, оставляя только дочерей Алчущего, полагая, что в любой момент могу все исправить, но это было ошибкой. Руннэт перед тем, как сбежать, убила отца Джойла, а вместе с ним и надежду. Больше я такой ошибки совершать не намерена. Теперь у нового Алчущего будет столько сыновей, сколько он физически сможет потянуть. И каждый из них в итоге сможет заменить отца.
Пока Галатея все это говорила, Шион уже перешла к делу. Она смазала член Пирсона своей слюной и направила его внутрь себя. Самина при виде этого сморщилась и отвела взгляд, а вот Галатея наблюдала за процессом с довольной улыбкой. Более того, женщина, нисколько не смущаясь, стала трогать себя, стимулируя возбуждение.
— Погоди, ты тоже?
— Разумеется. Не вижу смысла откладывать. Я рожаю каждые пять лет. Это уже вошло в привычку и держит в тонусе организм, — поведала женщина и легким движением избавилась от своего платья.
Шион как раз закончила и с безразличным видом спустилась с бедер Пирсона, а Самина про себя отметила, что не услышала хоть какого-то, даже сдавленного стона с её стороны. Да и сам процесс вышел крайне механическим и скорым.
Кажется, и Галатея это заметила, потому что по окончании цокнула языком и проводила фурию разочарованным взглядом.
— Шион, Шион…
— Да госпожа? Что-то не так?…
— Ты меня разочаровала. Перед тобой сам Алчущий, правитель тысяч Бездушных, единственный мужчина, способный дать тебе ребенка-Ткача, но ты проявила к нему столько же уважения, как к дешевому вибратору.
Фурия тут же покраснела и нервно сглотнула.
— Смотри и учись.
Галатея опустилась перед мужчиной на колени и принялась слизывать остатки семени с его детородного органа. Она делала это так пошло и вульгарно, с таким причмокиванием, что Самине стало тошно.
Пирсон больше не сопротивлялся. Что бы за дрянь ему не вкололи, теперь он был словно в трансе. Он просто сидел, то запрокидывая голову, то смотря на ласкающую его женщину.
—Я должна его освободить, — решила Самина.
Трон костей никуда не денется, если его правда возвел Таргарон.
Когда Галатея наконец закончила с «прелюдией» и заняла место на бедрах мужчины, Самина попыталась этим воспользоваться. Возможно, теперь эта древняя фурия потеряет концентрацию, и барьер ослабнет.
Но первые же попытки выбраться успеха не принесли. Окружающие её невидимые стены были все так же прочны. Попытка их перепрыгнуть с перестроенными ногами закончилась болезненным ударом головой о невидимый потолок.
Выругавшись, Самина уже стала всерьез обдумывать вариант подкопа, но довольно быстро его отмела. Выковыривать кости из земли оказалось практически невозможно, настолько прочно они лежали, а попытки выцарапать себе проход занял бы слишком много времени.
