class="p1">— Мне нра
вится твой неза
мутненный оп
тимизм.
— А мне не нравится то, что ты говоришь про Лену!
— Ты сам начал про нее рассказывать, бро. А я просто высказал дружеское мнение. Ладно, не бери в голову, я пошутил.
— Да все нормально, Димон. Ну все, поговорили? Думаю, мне пора двигаться к Леночке. Извини, друже. Ты же знаешь, ей нельзя волноваться. У нас будет ребенок.
— Да знаю, знаю! — замахал руками Спаун. — Ты уже пятьсот раз рассказал про этого ребенка. Мы хотели поговорить о делах наших земных…
Револьверной пулей мне в голову врезались воспоминания.
— Точно! — заорал я. — Путешествия во времени! А ну рассказывай, как так получилось, блять, что я оказался в прошлом?
— Хо-хо… тут может быть много разных версий.
— Каких?
— Самая вероятная это то, что ты пиздишь.
— Это правда! В смысле, я не пизжу!
— Знаю, Санек. Я же сказал, это не единственный вариант. Но я бы ни за что не поверил, если бы сам не прошел через это…
— И не отправлял сюда своих поехавших веганов, — подъебнул я.
— В интересах дела, — вздохнул Спаун, затем лукаво подмигнул. — Есть у меня к тебе одно интересное предложение…
— Э, не-е-ет. Даже слушать не хочу никаких предложений, пока не расскажешь свой секрет!
— Хорошо, расскажу. Но мой способ перемещения доступен только мне. В общем, слушай…
История Спауна
Познакомился с коноплей маленький Дима в три года. Матушка поехала отдыхать на юг, к матери в Мариуполь, а отец стал брать его к себе на работу, потому что оставлять сына было не с кем, место в яслях еще не дали.
Батю будущий Брахма запомнил, как крупного, жизнерадостного мужчину в очках и с аккуратной «чеховской» бородкой. Он был профессором и заведовал кафедрой в Институте Коноплеводства СССР. Вместе с другими научными сотрудниками отец выводил новые сорта конопли для нужд народного хозяйства.
Маленький Дима мог часами слушать батю, так он увлекательно рассказывал об этом чудо-растении.
— Ты только представь, сын, — говорил он, ведя Диму за руку через огромные институтские оранжереи, — когда-нибудь человечество поумнеет и перейдет к экологически чистым технологиям. И в основе нового промышленного и экономического уклада будет, несомненно, каннабис! Один гектар, засеянный коноплей, дает в четыре раза больше целлюлозы, чем гектар леса! Представляешь, сынок, сколько деревьев мы спасаем, засеивая целину техническими, специально выведенными для нашего климата сортами? В этом наш институт достиг больших успехов. Наша конопля вызревает даже в условиях крайнего севера! Сотрудники опытного хозяйства под Архангельском, а также в Карелии, близ Кандалакши, блестяще это доказали!
Дима кивал, раскрыв рот, хотя и не понимал половины слов. Понимал главное — его отец настоящий герой. И когда он вырастет, станет не каким-то пожарным или космонавтом, а как батя — великим коноплеведом!
— Но бумажное производство — это еще не все! — распалялся отец. — Биотопливо вместо нефтепродуктов! А текстильная промышленность? Одежда из конопляной ткани в разы прочнее, дешевле и долговечней, чем из хлопка, производство которого губит экосистемы наших южных республик! А канаты и веревки, которые не разъедает и морская соль? А масла? А семечки, из которых можно сварить вкусную и питательную, богатую аминокислотами кашу? Мы накормим, оденем и обогреем все человечество!
Отец понизил голос:
— Жаль, эти чертовы идиоты из политбюро не понимают всю важность нашего дела. Они думают, что лучше продавать нефть, лес и другие ресурсы за рубеж. Будто не понимают, что ресурсы не бесконечны. Помяни мое слово, через полвека наши потомки будут кусать локти, если наше «дорогое» государство не одумается! Во всем виноват недоумок Хрущев. Пошел на поводу у западных капиталистических магнатов, которые, лоббируя свои интересы, душат, душат нашу юную конопляную науку! Болван Хрущев внес коноплю в список наркотических веществ. Теперь это великое растение, это спасение человечества, стоит в одном ряду с героином, кокаином и морфием. А ведь медицинский потенциал каннабиса поистине колоссален! Невероятно колоссален, сын мой! Но мы не можем на официальном уровне изучать эти удивительные свойства. А могли бы спасти тысячи, да что там — миллионы! — людей, страдающих от рака, эпилепсии, болезни Альцгеймера и множества других, которые мы еще не знаем. Вот в чем трагедия, мой дорогой сын! Настоящая трагедия…
В общем, времени с отцом Дима проводил преизрядно. Вместо дурацких игрушек он помогал отцу ухаживать за образцами конопли. Оранжереи казались ему садами из какого-то мультика. Юный ботаник поливал, удобрял, подрезал подсохшую листву, выставлял свет нужного спектра. Настоящим чудом казалось, когда из невзрачного коричневого семечка вырастало раскидистое полное жизни дерево.
***
Четвертый Новый Год своей жизни Дима встречал с отцом и его коллегами в институте, потому что каждую зиму матушка уезжала в деревню к родственникам.
— Папа, а де нася елоська? — спросил малыш, когда они приехали в институт.
Батя только рассмеялся. Затем выбрал самый раскидистый куст конопли, принес лесенку, и они вместе принялись наряжать его новогодней мишурой, шариками, гирляндами. На самое верхнее, плотное соцветие, которое, Дима уже знал, называлось «шишка», батя осторожно водрузил красную пластмассовую звезду.
Коллеги, бородатые, патлатые дяденьки принесли в оранжерею стол. Кто-то включил маленький черно-белый телевизор с антеннкой. На первом канале шло глупое кино про дядьку, который, как сказал папа, перебрал этанола, и попал не в свою квартиру, а к какой-то белобрысой старой тетке.
Диме это было не интересно. Из передач он любил только «В мире животных» и «Спокойной ночи, малыши». Особенно ему нравился Хрюша, потому что он был веселый и всегда шутил над скучными Степашкой, Филей и дурочкой Каркушей.
Дима носился под столом, на котором дяденьки расставляли салаты, фрукты, нарезку из колбасы, сыра, селедки. Все это он ловко тырил и, смеясь, поедал под столом. Когда в центре стола начали водружать непонятную штуковину из стекла и трубок, малыш вылез.
— Пап, а сьто это такое? — показал он пальцем на хитросплетенье колб и трубочек.
— Научное оборудование, — объяснил отец, наливая внутрь этой штуки воду из графина.
— А засем? Сьтоли опыт будесь пловодить? — развел руками ребенок.
Коллеги отца рассмеялись, тряся бородами.
— Именно так, сын мой. — Батя потрепал его светленькие вихры. — Именно так.
Все уселись за стол. Диме наложили «зимний» салат и налили яблочный сок в красивый хрустальный бокал.
— Ну что, коллеги, приступим? — Батя поверх очков обвел взглядом научных сотрудников.
Раздалось дружное:
— Да, Петр Поликарпович! Конечно!
— Аркадий, засыпай образец номер… — отец открыл записную книжку, полистал, — …образец номер 4/20-Ы-228.
Бородач в свитере с оленями поставил на стол банку из-под огурцов. Внутри, как заметил Дима, лежали шишки. Аркадий, придирчиво выбрав ту, что покрупнее, и покрошил ее
