Есть и еще одна причина. Почему-то всегда считалось, что у варисургов очень много золота, остатки былого могущества. И вот оно, рядом, можно сказать, рукой подать, два-три дня пути. Ну и что, если в долине еще полно варисургов? Наемников всего четверо, и со сколькими им уже удалось справиться. Причем на всех четверых — две царапины.
Дариус ясно читал эти мысли в глазах лоринтцев, но ничего не мог с собой поделать. Он устал, устал так, что единственным желанием было свалиться в траву и спать, спать, спать. И только мысль о том, что посланный им Кверий вскоре должен привести девушек, среди которых и Элика, держала его на ногах.
И еще он устал убивать. За сегодняшний день он убил больше, чем за все время с той поры, как впервые взял в руки настоящий боевой меч. И пусть приверженцев бога смерти трудно назвать людьми, они давно перестали ими быть, но на душе спокойствия не было.
К Дариусу подошел Тверг, один из братьев Кверия.
— Онор, когда выступаем? — спросил он так, как будто вопрос с походом в долину варисургов был уже решен.
— Гонорт, — поправил Дариус. — Я — гонорт.
«И когда это мне дворянство успели присвоить? — подумал он. — Онор — обращение к благородному, и уж не сам ли Тверг меня им сделал?»
Он нашел взглядом Галуга, перебирающего доставшиеся от варисургов стальные арбалетные болты. Причем он рассматривал их так сосредоточенно, поднося каждый чуть ли не к самому носу, что пришлось его окликнуть:
— Галуг!
— Слушаю, гонорт, — охотно откликнулся тот, вставая на ноги и приближаясь к Дариусу.
— Скажи, ты запомнил дорогу к варисургам? — спросил Дариус, когда тот подошел к нему.
— Дорогу? Дорогу… Ну, в общем, это где-то там, — махнул он рукой в направлении юга.
Выражение лица у него при этом, как показалось Дорвану, стало каким-то виноватым.
«Я не виню тебя, Галуг, — подумал Дариус, всматриваясь в ту сторону, откуда должны были появиться Кверий с девушками. Что-то они задерживаются. — Тогда нам всем было не до того, чтобы запоминать дорогу, ведь мы пытались спастись. Когда руки отрывались от тяжести носилок с Тациром, глаза заливал жгучий пот, а за каждым кустом мерещились враги, тут уж не до дороги».
— Вернется Кверий, может, что-нибудь подскажет, — произнес Дариус. — Поговорим, кто знает, вдруг какие-нибудь приметы вспомним. Но в любом случае раньше утра не отправимся, будем отдыхать. А пока скиньте тела варисургов вниз с обрыва — скоро Кверий должен вернуться, незачем девушкам на трупы любоваться. Кроме того, не забудьте еще и о тех, — и он движением головы указал в сторону, где не так давно ему в одиночку пришлось схватиться сразу с семерыми. — И потом, на мертвечину могут собраться волки или другие звери, есть же они тут, а нам такое соседство ни к чему.
«В логово придется идти. И не за золотом или местью, нет. Из-за Элики. Я не могу ее взять с собой, а оставить все как есть… Да и любое дело необходимо доводить до конца».
Затем вдруг Дариусу пришла другая мысль, приведшая его в смятение:
«А почему я думаю, как будто с Эликой все уже решено? Ну спас я девушку, она мне благодарна. Но ведь все это еще совсем не значит, что я смогу забрать ее с собой из Лоринта на обратном пути. Вдруг у нее на этот счет совсем другое мнение?»
Дариус нашел взглядом подходящий валун, присел на него так, чтобы все было видно: и та сторона, откуда должен появиться Кверий с Эликой, и людей, которые тащат тела варисургов к недалекой пропасти.
Все ценное, что имелось у погибших, бросали в общую кучу: оружие, плащи, котомки, сапоги, что-то еще мелкое и неразличимое с того расстояния, на котором Дариус от нее находился.
Подошел Ториан, тоже не принимавший участия в перетаскивании тел до пропасти. Как не участвовали в этом занятии ни Бист, ни Галуг.
«Все справедливо, — усмехнулся Дариус. — Одни убивают — другие за ними убирают».
— Что хотел, Тор? — поинтересовался он у друга, несмотря на бессонную ночь и трудный день выглядевшего так, как будто бы хорошенько выспался, неплохо поел и теперь вышел из дома подышать свежим воздухом.
— Да тут такое дело, гонорт. — Ториан взглянул куда-то за спину Дариуса, затем продолжил: — Поговорил я, значит, с мужиками, они все согласны, теперь дело только за тобой: они забирают все, что мы добыли в бою, а взамен мы оставляем себе варии. Как ты на это смотришь?
«Да как смотрю — одобряю. Нам все эти железяки ни к чему, а в Лоринте они пригодятся. На тех же гвизармах сталь неплохая, а кузнец в деревне есть, сам кузницу видел. Ну а в руках умелого кузнеца любая никчемная вещь в дело пойдет, лишь бы железная. Да и все остальное барахло тоже пусть оставят себе. Как говорит сам Тор, в хорошем хозяйстве и уд — веревка», — подумал Дариус.
— С вариями неплохо получится, — дал он свое согласие.
— Ну-ка, ну-ка! — Ториан снова взглянул ему за спину. — И точно, не показалось — Кверий возвращается. И кто это там с ним рядом идет? Уж не та ли, ради которой один гонорт на всю округу героем прослыл, в одиночку с целым выводком варисургов справляющимся?
Как ни хотел Дариус сдержаться, но так и не смог: обернулся резко, чтобы поскорее убедиться в словах подшучивающего над ним друга.
И действительно, с холма, того самого, за которым его люди недавно устраивали засаду, спускался Кверий, и рядом с ним шла Элика, а уже следом за ними и остальные три девушки.
Вот же незадача. Почему-то он считал, что Кверий приведет девушек через тот проход, возле которого все и случилось. Но брат Мариссы, видимо, решил обойти трупы варисургов стороной.
Элика находилась еще далеко, и потому Дариус подошел к сваленному в кучу оружию и вытащил из нее кинжал. Хороший кинжал, из отличной стали, в добротных ножнах, коим век износу нет. И отделано оружие так, что не выглядит простеньким, но в то же время его не страшно использовать в деле, боясь испортить красоту. Такой кинжал всю жизнь во всех делах помощником будет и ни разу не подведет. Словом, отличный клинок, у него самого, пожалуй, похуже будет. Его Дариус на поясе главного у варисургов приметил, когда тот миновал проход между скал.
Дариус приблизился к мальчишке-косарю, сидевшему с бледным лицом. Рана у него не совсем простая — арбалетный болт угодил в кость плеча.
— Держи, воин — заслужил, — протянул Дариус кинжал.
При дележе добычи лоринтцами вряд ли ему достанется этот клинок, а решение гонорта никто не посмеет оспорить.
— Спасибо, онор, — произнес тот, взглянув с благодарностью.
«Да что вы все, сговорились? — хмыкнул Дариус, идя навстречу Элике. — Тоже мне, нашли благородного господина».
