— Ты никак восточник?
— Не угадал. Наш я, патриотически настроенный, как теперь модно говорить. Восточный блок меня тоже не всем устраивает. Золотой юань, конечно, твёрдая валюта, китайские товары лучшие в мире по качеству и цене, но чую я какой-то подвох. Что-то они недоговаривают, что-то готовят постоянно. И почему-то мне кажется, что какую-то гадость.
— Зачем им гадить в собственном доме? Весь мир под китайцами да под корейцами с японцами. Ну, кроме нас да Индии. Или ты думаешь, что они против нас чего-то замышляют?
— К нам не полезут, Зоны опасаются. А вот Индию… Не знаю, короче, но не нравятся они мне. Ещё больше, чем америкосы не нравятся.
— Н-да, реально патриот, — Сергей усмехнулся. — Я до Зоны в Екатеринбурге в полицейском спецотряде служил, таких вот, как ты, патриотов липовых, которые сами не знают, чего хотят, мы раз в месяц, как по графику разгоняли.
— А график и есть, — Иван кивнул. — Думаешь, всякие такие организации стихийно на улицы выходят? Всё по графику. Сегодня нацисты, завтра антиглобалисты, потом какие-нибудь коллаборационисты.
— Ой, и как ты выговорил-то? — Сергей усмехнулся.
— В университете научили, я ведь на репортёра учился.
— Точнее на «трепортёра». Ничему толковому тебя не научили, только трепаться.
— А вот на личности попрошу не переходить!
Лера усмехнулась и прошла в кухонный отсек. За сутки ей с помощью Копейкина удалось разгрести завалы, и теперь эта часть бункера выглядела почти прилично. Найдёнов перетащил сюда стол и кресло, а Копейкин починил два складных стула.
Лера потрогала чайник (он ещё не остыл после обеденного разогрева) и бросила в чашку немного кофе.
— Как я вовремя заглянул, — послышалось из просвета входного пролома. — Кофейком балуемся?
Спутники Леры схватились за оружие, но тут же расслабились. Через пролом в бункер спрыгнул Механик. Собственной персоной.
— Здрасьте вам, — проронил Копейкин. — Внезапная проверка?
— Мимо шёл, — Механик потянул носом. — Да не прошёл. Мимо такого аромата как пройдёшь? Ты, крестница, наливай, не стесняйся.
— Кофе… будешь, — Лера запнулась и превратила вопрос в утверждение.
— Всем наливай. У меня кое-что к кофе имеется.
Механик щелкнул пальцами, и в районе пролома заколыхалось метаморфное облако-фильтр. У Механика этот фокус получился гораздо лучше, чем у Леры. Затем Механик запустил руку в карман и многозначительно подмигнул сразу всем присутствующим.
— Коньячок?! — Копейкин оживился и энергично потёр ладони.
— Обойдёшься, — Механик вытащил из кармана горсть шоколадных конфет и высыпал на стол.
— Тоже неплохо, — одобрил Найдёнов.
— Конфеты с коньячком? — Иван взял конфету, повертел и разочарованно вздохнул. — Нет? Жалко.
— Съешь конфетку, Ваня, — посоветовал Механик. — Чтоб мозги лучше работали.
— Лучше некуда, — Копейкин развернул и засунул конфету в рот.
— Тогда плюнь! — потребовал Найдёнов и усмехнулся.
— Механик, есть новости? — спросила Лера. — Ты ведь не просто так пришёл. Не для того, чтобы сладеньким нас угостить.
— И для этого тоже. А новости, милая, простые. Объявляется полная боевая готовность. Утром всё решится. Край — к вечеру. С тобой насчёт плана действий мы уже пошептались, но я хочу, чтоб и ребята прониклись ответственностью момента.
— Мы прониклись, — засовывая ещё одну конфету в рот, заявил Копейкин.
— Прожуй, потом говори, — сказал Сергей. — Механик, мы не подведём, ты же знаешь.
— Я-то знаю, — Механик усмехнулся. — А вот вы и представить себе не можете, что вам придётся сделать.
— Человека встретить.
— Не только встретить, Сергей. Ещё и сопроводить незаметно. А это дело непростое.
— Справимся и с этим делом! — заявил Копейкин. — А у тебя точно нет коньячка?
— Нет, — Механик снял с плеча небольшой, но увесистый рюкзак и вручил Лере. — Здесь всё, что нужно. Хорошо запомнила, что делать? Повторяй про себя последовательность, пока не зазубришь. Потом некогда будет вспоминать, что за чем следует.
— Я всё уже вызубрила, — заверила Лера. — Садись, кофе стынет.
— Я так, — Механик взял чашку и в три глотка выпил свой кофе. — Всё, детки, мне пора. Скоро начнётся, а я ещё в три места не заглянул.
Механик помахал всем рукой и выпрыгнул из бункера. Причём, как показалось Копейкину, ходовые сервоусилители полевой брони он при этом не включал. «Взял планку» в три метра без разбега.
— Скоро начнётся, — Иван стянул со стола ещё конфету. — А что начнётся? Странный этот Механик. И сигает без напряга, как кенгуру. Кто он вообще такой? В смысле… жжёный, там, или ещё какой?
— Ты хочешь спросить, насколько он человек? — спросила Лера.
— Нет, мне фиолетово, насколько он человек или не человек… в Зоне кого только не увидишь, но… Мы вот всё время его задания выполняем, а он сам от кого их получает? В чьих интересах работает? Может, он вообще на мафию работает! Или, там, на больших людей из-за Барьеров. Откуда мы знаем?
— Угомонись, — потребовал Сергей. — Совсем у тебя что-то мозг потёк от скуки.
— Я просто не понимаю и хочу разобраться!
— Иван, — строго сказала Лера, — на мафию или корпорации Механик не работает. Он вообще ни на кого не работает. Всё, что он делает, отвечает только интересам самого Механика и его друзей. Ну и ещё частенько совпадает с интересами других нормальных людей. Как сейчас, в случае с потерянным фугасом. Хочешь быть его другом, будь им. Не хочешь, уходи.
— Всё, — Копейкин поднял руки и чуть наклонил голову. — Был неправ. Вопрос снимается. Хотя всё равно непонятно, кто такой Механик и почему все так безоговорочно ему доверяют. А он, между тем, не только людей, но и чугунков чинит! Это что, в интересах друзей? Скажите об этом Лешему, которого Троян по весне в Академзоне чуть в грунт не закатал!
— Не закатал же, — не слишком уверенно произнёс Найдёнов.
Видимо, он отчасти разделял сомнения Ивана.
— Сейчас Механик действует в интересах людей? — спросила Лера.
— Сейчас да.
— Вот и остановимся на этом! А все ребусы и загадки отложим до лучших времён, договорились? Чтоб нашлось о чём на досуге поговорить, а не только о политике.
— Договорились, — пробурчал Иван. — Если он выпадет, досуг этот. Судя по настрою Механика, нас ждёт вечный бой. Покой даже не приснится. Поскольку спать нам будет некогда.
Зона, 05 ноября 2058 г.
Осень — это состояние души, а не время года. Время сожаления об упущенных возможностях, о тепле, которого придется ждать полгода, а то и дольше, о планах, которые рухнули, хотя ещё весной казались безупречными. В общем, осень — это тоска и уныние. Особенно в таких местах, как Зона. В любой из её пяти локаций…
