– А к чему вы заговорили о Кевиши? – насторожился Лео.
– Твоя красотка напомнила мне кое-что.
– Какая красотка?
– Кармен. Я посмотрел на её стати и вспомнил Дивара Кевиши, – многозначительно произнес Эренвой и вздохнул. – Ведь у нас с тобой остался перед ним неприличный грешок. Да и у Фарбиндера тоже.
– Вы имеете в виду, что мы хе-хе…, забавлялись с его сестрой?
– уточнил Маленков.
– Ничего себе – забавлялись! – Эренвой в упор посмотрел на Лео и покачал головой. – Ты же собирался на ней жениться…
– Ах это! – воскликнул Лео. Было видно, что ему неприятен этот разговор. – Так она же обычная шлюха. Но я признаю – шлюха первоклассная.
– Самое интересное то, что никакой Лайлы Кевиши никогда не существовало, дорогой Леонард.
– То есть, – подозревая подвох, Маленков нахмурился. – Подставная, что ли, была… женщина…
– К сожалению, в свое время мы уделяли мало внимания перепроверке досье мистера Кевиши, а потому только недавно стало известно, что родителями этого несчастного являлись бывший министр обороны Джакоб Мудли и его родная сестра.
– Кровосмешение! – догадался Маленков.
– Вот именно, – подтвердил Эренвой. Он прохаживался по кабинету, засунув руки в карманы. – Чтобы спрятать плод преступной любви, ребенка отправили в детский приют, и там ему пришлось очень несладко. Несколько лет подряд над ним совершалось сексуальное насилие, и это настолько деформировало его психику, что у Дивара Кевиши начало развиваться чрезвычайно редкое заболевание – транссоциоформоз.
– Транс… формоз… – невнятно повторил Лео, захваченный рассказом полковника.
– Суть этого заболевания заключалась в том, что Дивар Кевиши сначала спонтанно, а потом и по собственной воле мог становиться женщиной в полной психологической и физической достоверности.
– Этого не может быть! – воскликнул Маленков, поняв, куда клонит полковник.
– Это было, Лео. Ты упивался её прелестями, и никто не мог оторвать тебя от Лайлы – женского воплощения Дивара Кевиши… Находясь с ней рядом, ты был готов наплевать даже на долг! – Эренвой многозначительно посмотрел на собеседника.
– Но и вы тоже… – стал оправдываться Лео.
– И я тоже, – легко согласился Эренвой. – Но это ещё не вся информация об этом заболевании, Лео.
Эренвой остановился напротив Маленкова и поднял на него глаза. В них стояли слезы.
– Ч-что? Эта – болезнь заразная? – стал догадываться Маленков.
Полковник, не в состоянии говорить, лишь удрученно кивнул.
– Но я ничего не замечаю! – воскликнул Лео, бессознательно ощупывая себя.
– Просто ты моложе и твоя иммунная система пока ещё в состоянии вырабатывать антитранссоциоформозные клетки.
– А вы как же?
– Что я? – Эренвой выдержал драматическую паузу и с выражением безысходности на лице проговорил: – Самое страшное, Лео, это когда ты идешь по нужде в туалет, подходишь к писсуару и расстегиваешь штаны, а там… ничего нет. Ничего из того, что ты привык там видеть… Произнеся это, Эренвой схватил попавшийся под руку стул и что было силы грохнул им об пол.
В следующее мгновение входная дверь с треском распахнулась и в кабинет влетела Кармен с огромным пистолетом в руках.
Поняв, что совершила ошибку, она пробормотала извинения и быстро ретировалась в приемную.
– По-моему, я её напугал, а, Лео?
– Э-э… да, возможно, она решила, что ситуация нештатная, и… одним словом, она же здесь новенькая.
– Да, – садясь в свое кресло, сказал Эренвой. – Ирма никогда себе такого не позволяла… Ты вот что, Лео, попроси, чтобы мне через полчаса принесли обед – прямо сюда.
– Конечно, сэр, вам следует отдохнуть, тем более что…
– Пожалуйста, не нужно об этом, – поморщился Эренвой, как будто упоминание о страшной болезни доставляло ему мучение. – Пообедаю и лягу спать – прямо здесь, в комнате отдыха…
– Да, сэр! Да и ещё раз – да! Вам нужно отдыхать, – поспешно согласился Маленков, возвращаясь к прежним планам. Однако было видно, что рассказ полковника вывел его из состояния равновесия.
«Подумай-подумай, пусть эта болезнь занимает тебя как можно дольше», – мысленно пожелал полковник уходящему Маленкову и, подперев рукой подбородок, принялся ждать.
Вот сейчас Лео стоит перед Кармен и выговаривает ей за непрофессиональные действия. Она поднимается и понуро выслушивает наставления начальника.
Лео смотрит на её губы, грудь, ноги и смягчается. Он говорит, что ничего страшного не произошло, однако впредь ей нужно быть осмотрительнее.
И уходит с мыслями о транссоциоформозе.
Эренвой выждал ещё какое-то время, затем вынул из кармана передатчик, с помощью которого связывался со своим водителем:
– Клаус?
– Я на связи, сэр.
– Будь готов через две минуты.
– Есть, сэр.
Решив вопрос с транспортом, полковник достал из-под пиджака пистолет, проверил работу механизма и, удовлетворенно кивнув, сунул «спот» за пояс.
Затем поднялся из-за стола и, имитируя походку усталого человека, прошел в комнаты для отдыха.
Гумай не сомневался, что сидящие по шкафам ликвидаторы следят за ним с помощью микротелекамер. Найти эти устройства без специальной аппаратуры было невозможно, однако этого полковнику Эренвою и не требовалось. Он играл, и делал это очень убедительно.
Повздыхав у порога, резидент заложил руки за спину и стал прохаживаться по квартире, бесцельно глазея на стены, что свойственно немолодым людям. Однако на самом деле его интересовали дверные петли шкафов.
В подобных случаях их обязательно смазывают, ведь нельзя же допустить, чтобы дверца заскрипела в самый ответственный момент.
«Поливали на совесть», – размышлял Эренвой, отмечая на петлях блеск масла. Он прошел до конца второй комнаты и, повернувшись, прикинул расклад сил перед боем.
Итак – всего четыре человека, не считая Кармен.
Двое в черном шкафу киенской работы. Им достались хорошие места – шкаф был просторный и пахло в нем вишней.
Третий ликвидатор прятался в платяной нише. Ничего особенного, если нет аллергии на моющие средства.
Ну и четвертый. Он находился в первой комнате, в небольшой кладовке позади любимой кушетки Эренвоя. Этот парень должен был сработать, когда эти трое появятся из комнаты. Бедняга Гумай вскакивает, а ему на шею – сзади, набрасывают удавку. Или всаживают иглу пневмопатрона с какой-нибудь ревиниловой кислотой.
Такой вот незатейливый сценарий, который проходили во всех спецшколах.
«Ну ладно. Пора», – сказал себе Эренвой и, выхватив пистолет, выстрелил сквозь дверку черного шкафа. Затем две пули послал во вторую половину и, наконец, прострелил дверь бельевой ниши.
