Бриа взглянула на черную непрозрачную трубочку.
— Мне... мне нужно подумать, Викк. Мне нужно принять решение.
— Я не лгу тебе, милая, клянусь.
Пилот сделал шаг вперед, хотел взять Брию за руки.
— Поверь мне.
Девушка попятилась.
— Нет, не трогай меня сейчас, Викк. Я... увидимся позже. После службы. Мне нужно идти.
Он не сводил с нее глаз.
— Пропусти один раз. Вас же никто не пересчитывает.
Не ходить на Возрадование? Брию чуть не стошнило от еретической мысли, и такая реакция удивила и напугала девушку. А что, если Викк прав? Что, если Возрадование действительно всего лишь сочетание физической и ментальной «вибрации»? Если нет никакого божественного дара, а паломники – обычные наркоманы?
Бриа взглянула пилоту в глаза и без всякого глиттерстима чувствовала, что ей говорят правду. Она стиснула в ладони черный пузырек. Вот где заключены ответы. С его помощью она выяснит истину...
Девушка повернулась и зашагала прочь, оставив Викка на берегу. Она слышала, как пилот окликает ее, но отмахнулась, не останавливаясь. Если она не хочет опоздать на службу, ей нужно поторопиться.
Через полчаса Бриа стояла в толпе паломников и смотрела, как вечернее солнце проливает кровавые лучи на алтарь Обещаний. Вот-вот должно было начаться Возрадование. Девушка украдкой огляделась по сторонам. Если действовать, то сейчас. Пальцы сами нащупали в кармане черный цилиндрик. Свет... ей нужен свет, чтобы активировать глиттерстим. Но как? Все увидят...
Наконец-то наступило мгновение, которого она ждала,— сигнал верующим, что сейчас начинается Возрадование. Бриа заранее выбрала место, откуда ей хорошо было видно сакредотов и верховного жреца; саму же ее от алтаря трудно было заметить. А если заслониться широкими рукавами, тогда вспышку т'ланда Тиль не увидят. Паломники же так поглощены грядущим Возрадованием, что не обратят внимания и на пушечную канонаду у себя над головой.
Паства опускалась на колени. Бриа последовала их примеру, открыв крышку флакона. Согнувшись в три погибели в глубоком поклоне, она вытряхнула на ладонь нить глиттерстима. Забавно, не сама ли она ее укладывала туда? Глотки жрецов начали раздуваться, а когда вибрирующий гул наполнил воздух, Бриа подставила ладонь под последние лучи заходящего солнца. Наркотик активировался за несколько секунд, заискрился синим, но ни паломники, ни жрецы не заметили ничего странного. Раньше Бриа никогда не принимала глиттерстим, но точное время знала не хуже опытного наркомана. Она проглотила снадобье в то же мгновение, когда началось Возрадование.
И вздрогнула, как будто ее подстрелили. Глиттерстим подействовал мгновенно. Кровь разогналась до скорости уходящего в гиперпространственный прыжок корабля. В висках грохотали барабаны.
Но физиологический эффект не шел ни в какое сравнение с воздействием на разум. Мысли раскрылись; как ни старалась потом Бриа, но так и не сумела описать свои переживания. Подхваченная волнами божественного Возрадования, она ощутила экстаз всех паломников, собравшихся у Алтаря.
Ошеломленная, она чуть было не лишилась чувств, только злость на Викка помогла сохранить рассудок— и сфокусироваться.
Нужно... открыть... глаза...
Задыхаясь, хватая ртом воздух, Бриа выполнила собственный приказ, вздрагивая под ударами наслаждения, такого сильного, что вызывало острую боль. Девушка отыскала взглядом Тероензу, заставила себя не отворачиваться, усилием воли проникая в чужие мысли. Голову наводнили чужеродные образы, принеся с собой ощущение, что, сколько бы Бриа ни пыталась, она не сумеет их забыть. Никогда. Разум Тероензы, как у любого другого, был захламлен пустяками и всяческими мелочами: «Интересно, что будет на ужин... какая скучная церемония... ах да, новые меры безопасности, ох уж эти хатты, старые параноики... что-то со вчерашнего желудок не в порядке, надо бы показаться врачу...»
Ни намека на божественность. Тероенза не верил ни в Единого, ни во Всех. Собственно, он гордился тем, что выдумал Всех и Единого, что бы доверчивым паломникам было чем развлечь себя на досуге.
Бриа поперхнулась, во рту скопилась горькая слюна — послевкусие от глиттерстима. Возрадование мешало думать, но девушка усилием воли сохранила «настройку» на мысли верховного жреца. Она перебрала их, что бы убедиться на все сто процентов: то, чем занимается Тероенза, не более чем фокус. Некий обычный для любой особи его рода процесс.
Вдруг жрец дернулся, принялся крутить по сторонам головой на короткой, почти невидимой шее. Его мысли окрасились подозрением, затем уверенностью; он понял, что кто-то телепатически вторгся к нему в разум. Возрадование дало сбой, а когда верховный жрец прекратил жужжать, и вовсе оборвалось. Сакредоты по инерции продолжали нестройно гудеть — но без руководителя процесс пошел насмарку. Паломники заголосили, кое-кто потерял сознание.
Бриа торопливо «отсоединилась» от Тероензы и вновь очутилась в толпе сбитых с толку, горько стенавших паломников. Кто-то скулил и дрожал, уставившись на жрецов умоляющими глазами.
Тероенза грузно спустился с возвышения и стал протискиваться сквозь толпу. Верховный жрец всматривался в лица, по ходу дела отпуская благословения, чтобы скрыть, что разыскивает паломника, который осмелился покуситься на его мысли.
К счастью, Бриа стояла в задних рядах, почти на границе амфитеатра. Она позволила остальным вытолкать себя с пермакрита, а затем одним быстрым решительным движением поддела ногой слой прелой листвы и бросила туда флакончик из-под глиттерстима. Повернувшись, девушка наступила на листья, впечатав их обратно во влажную лесную подстилку. Все действия заняли у нее не больше секунды. Бриа начала проталкиваться к тропинке, отдавшись течению бессвязно лепечущей, раздраженной, смятенной и неудовлетворенной толпы.
Осмелившись робко оглянуться, девушка увидела, что Тероенза бросил попытки отыскать наглеца, очевидно, сообразил, что его нетактичное поведение расстраивает паломников, или осознав тщетность поиска. Бриа понадеялась, что верховный жрец спишет происшествие на случайность, на то, что какой-нибудь новичок решил поэкспериментировать с украденным глиттерстимом.
Она бесцельно брела по тропе нетвердыми и неверными шагами. Воздействие наркотика ослабло, Бриа едва разбирала мысли и чувства окружающих. Она не удивилась, когда рядом с ней возник пилот и, как обычно, взял ее за руку. Бриа повисла на нем, благодарная за поддержку; Викк обнял ее за талию. Вокруг них быстро сгущались экваториальные сумерки. Бриа едва различала Викка, который бережно вел ее по тропинке в обход особо глубоких грязных луж. Возле дормитория девушка остановилась.
