Он прикоснулся к кожаному ремешку на своей шее, потянул за него, и в его ладони блеснул висевший на ремешке амулет — драгоценный камень кошачий глаз.
— Я задушил его. Ремешок и камень лишили его возможности дышать, и он быстро расстался с жизнью. Это было очень удачно, поскольку рана буквально вытягивала из меня силы.
РК сделал движение передними лапами, какие обычно делают его собратья, справив нужду в кошачьем туалете, а затем поднял взгляд на жреца. Тагот рассмеялся и положил ладонь на голову кота, чтобы погладить его. Глядя на эту тонкую руку, было трудно поверить в то, что она способна совершить убийство.
— Да, священный, и это тоже. На нем были и другие метки посвящения — специального посвящения, которое этот человек прошел, чтобы потом выдать все, что он узнал, Эду Кандо.
— Что за метки? — спросила Акорна. Тагот и Надари вновь скрестили взгляды, и было непохоже, что они станут отвечать на вопросы, если только их не принудить к этому. На вопрос Акорны ответила Мью-Шер. Ткнув себе пальцем в лоб повыше носа, она объяснила:
— Священный камень кошачий глаз, вживленный в лоб.
Тагот наконец отвел взгляд от Надари и продолжал говорить:
— А на его груди и животе была ритуальная татуировка, которая, если ее правильно прочитать, представляет собой карту, указывающую, как добраться до священнейшей из всех священных долин, к Храму аридими. Именно эту информацию он собирался передать Эду. Я был обязан остановить его. Поначалу я пытался его урезонить, госпожа посланник. Еще мальчишками, мы вместе росли и дружили. Я умолял его одуматься и сохранить тайное знание в секрете, как он когда-то поклялся Храму, но он напал на меня. Я убиваю редко, и то лишь в случае крайней необходимости. Среди тех, кто служит мульзару, я считаюсь мягким, даже кротким человеком. Я сказал ему о том, что вы прилетели — в точности как предсказывало пророчество, что скоро мы будем спасены и возвращены на праведный путь, но он не слушал меня. Он не был по-настоящему верующим человеком и, я подозреваю, устал прикидываться таковым. Он не верил мне, и, как мне кажется, даже если бы поверил, ему было бы наплевать на мои увещевания. Он бросил мне обвинение в том, что я предал Эду, и ударил меня. Последствия вы видели. А потом удар нанес я…
— Почему вы думали, что, сообщив этому человеку о моем прибытии, сумеете отговорить его от задуманного им? — спросила Акорна. — Объясните, сделайте милость. Ведь наш прилет на вашу планету оказался результатом несчастного случая, на самом деле у нас и в мыслях не было совершать здесь посадку. Разве не так, Надари?
Надари посмотрела на РК. Акорна вспомнила признание кота в том, что это именно он заставил их прилететь сюда, и тоже перевела взгляд на животное, а РК внезапно обнаружил невидимое остальным пятнышко грязи на своем животе и принялся сосредоточенно вылизывать его. По причинам, известным только ему, он предоставил людям самим искать ответ на этот вопрос.
Тагот тоже посмотрел на умывающегося хранителя с корабля капитана Беккера и кивнул:
— Вы прилетели именно тогда, когда должны были прилететь — по причине ли аварии либо по воле судьбы. Таково было предначертание, таково было пророчество, и вот вы здесь. Если бы богохульника на самом деле заботило благо нашего мира и населяющих его народов, он бы понял, что ваше появление делает недействительными любые клятвы верности любым правителям, поскольку именно вам предназначено вывести нас к свету.
— Я вовсе не уверена в том, что дело обстоит так, — с сомнением сказала Акорна. — Возможно, мне следует вызвать стражников, чтобы они арестовали вас. Вы ведь, как ни крути, убийца.
— Загляни в его мысли, Акорна, — предложила Надари. — Тагот, если ты позволишь ей сделать это, она выяснит, говоришь ли ты правду или лжешь.
Акорна задумалась, а потом перевела взгляд с РК, который поднялся с места и стал расхаживать взад-вперед по комнате, на Надари, а затем на Тагота. Храмовые коты, остававшиеся невозмутимыми во время всего разговора, сейчас явно забеспокоились. Паша присоединился к РК в его перемещениях по полу, Шер-По поскреб когтями дверь, выясняя, можно ли ее открыть, а Хаджи сидел в напряженной позе и не сводил глаз с двуногих обитателей комнаты. Гримла покинула уютное прибежище под юбками Мью-Шер, взбежала по лестнице на крышу и стала наблюдать за происходящим сверху.
Акорна безошибочно растолковала поведение четвероногих и ответила:
— Возможно, в ваших преданиях действительно говорится о ком-то вроде меня, кто должен прилететь на Макахомию, и поэтому вы связываете со мной определенные надежды. Не знаю. Лично я считаю себя вашим случайным гостем. В моем народе убийство одного из нас другим является немыслимым, у людей же такие решения принимаются специальными заседаниями. Если мне и предстоит сделать что-то в вашем мире, это никоим образом не будет связано с политикой. Надари, ты — офицер службы безопасности. Ты знаешь законы, знаешь эту планету и этого человека. Во всем этом ты гораздо более компетентна, нежели я, и имеешь больше прав судить о том, что необходимо делать — помочь ему или наоборот.
На лице Надари появилось выражение совершенно не характерное для нее: она выглядела до предела сконфуженной.
— Конечно же, ты права, Акорна. Ты излечила его, и больше мы не вправе ничего у тебя просить. Ты ведь не можешь вылечить всех, и сама это знаешь. Для того чтобы справиться с эпидемией в одиночку, у тебя просто не хватит сил.
— Я знаю, вот поэтому мне и нужно поговорить с капитаном Беккером и капитаном Макдоналдом.
— Йонас занимается бортовым компьютером «Кондора», — сообщила Надари.
— Что ж, значит, мне не составит труда найти его.
— Иди с ней, Мью-Шер, — сказал Тагот. — Я справлюсь один.
— Ты должен спрятаться, — тревожно проговорила девушка. — Здесь тебя найдут.
(Он может обмазаться кровью и затеряться среди мясников), — передал Акорне РК и нарисовал ей мысленное изображение бойни, которую он видел с городской стены. Придя в ужас от увиденного, Акорна затрясла головой.
(Я должна прийти к ним на помощь. И ничто не помешает мне сделать все, что в моих силах. Скоро, РК, теперь совсем скоро).
Остальным же она сказала:
— РК сообщил мне о том, что на окраине города люди забивают сотни домашних животных, опасаясь, что они могут оказаться больными. Если мне предстоит вылечить их, я должна добраться туда, а мне это определенно не удастся, если я буду торчать здесь весь день. Так как же мы поступим с этим человеком?
Надари обыскала комнату и нашла грубые штаны и домотканую блузу с длинными рукавами:
