пот лился в глаза. Издалека послышался вой, протяжный и жуткий. У Гаврилы на лице страх сменился отчаянием.
– Сделайте что-нибудь! – прошептал он. – Подуйте в ваш рог, пусть нам помогут!
«Чем тут поможешь?» – невесело подумал Веягор. Нет такой птицы, чтобы смогла его вытащить, ни ветер, ни буря не подсобят. Жрец все силы сосредоточил в руках, застонал от натуги и грудью выбрался на осоку. Ил выпустил его, оставив даже тул на поясе, только оперение у стрел вымокло. Веягор силился отдышаться, готовился к последнему рывку, когда увидел крадущегося меж деревьев зверя.
Волк не скалился и не выл, он ступал тихо, незаметно для Гаврилы. Почуял кровь.
Амулет обжег жрецу грудь. Веягор сам не понял, откуда взялись силы, но рывком вырвался из трясины. Его колотило от холода и страха, а волк, встретившись со жрецом взглядом, прыгнул вперед.
Стрела пронзила его в воздухе. Веягор спускал тетиву не целясь, но в голове зашептал ветер и заговор сработал. Однако ж дальше произошло странное: словно волк был бесплотен, стрела прошла сквозь него навылет и упала в траву позади Гаврилы. Раздались мягкие уверенные шаги, и горла Веягора коснулась холодная сталь.
– Я же предупреждал, – снисходительно улыбнулся Иван, держа в вытянутой руке меч. – Не верь глазам своим.
* * *
Одно было хорошо: костер развели до неба, и Веягор наконец согрелся. Их с Гаврилой связали, усадили в стороне от разбойников, празднующих удачный грабеж. Все они, как заметил жрец, на Ивана посматривали с уважением и испугом. Кто ж он такой?
Незаметно спустились сумерки. В котле на огне закипала похлебка, и от пряного мясного аромата у Веягора подводило живот. Он искоса поглядел на Гаврилу: тот все еще был бледен, но, кажется, приходил в себя. Не стоило его с собой брать, ведь знал же, что тем все кончится.
Позади разбойничьей шайки Веягор разглядел разложенные в ряд тела.
– Мясо есть мясо, – заметил его взгляд Иван, остановившийся против жреца и мальчишки. – Что морщишься? Уж сам-то сколько жертв в своем капище принес? И не одних баранов, верно?
Веягор промолчал. Рог у него с груди пока не сняли, а значит, можно бы незаметно помолиться. Вот только кое-чего не хватало…
– Паскуда ты жалкая, – процедил Веягор, глядя Ивану в глаза. – Сам-то рук не замарал. Таких трусливых тварей, как ты, надо при рождении топить и братьев, если есть, тоже – от дурной суки весь помет поганый выходит.
Иван с удовольствием съездил жрецу по зубам. Кровь потекла из разбитых губ.
– Ох и пожалеешь о своих словах, – пообещал Иван и поднял ладонь в ожогах от амулета. – И за это тоже поплатишься…
Кто-то из ищеек поднес главарю миску с похлебкой, и тот, присев перед Веягором, прихлебывал густое варево через край.
– А хочешь знать, почему я до сих пор тебя не убил? – спросил Иван, облизнувшись. – Представь: жил я себе поживал, к очередному разбою готовился, как отыскал меня Стрибожий жрец и предложил несусветные деньги за малость – подобраться к тебе и забрать твой рог. Отказался я, конечно: будто дел у меня других нет. А про себя-то подумал, за ерунду какую столько никто платить не станет. Так, может, мне эта штучка самому сгодится?
Веягор, не сводя с него глаз, зашептал молитву. Ветер подул едва-едва, прислушиваясь. Жрец продолжил шептать. Останутся ли силы на бегство? Справится ли Гаврила? Бросить его нельзя.
– Выследить-то тебя было несложно, – продолжил Иван. – И так хорошо ты в ловушку попался, хоть и побегать пришлось. Только эти леса – моя вотчина, никуда ты от меня здесь не денешься. Так что расскажи-ка мне, жрец, – Иван наклонился ближе, от него остро пахло потом, мясом и кровью, – зачем тебе рог? И, может быть, я жизнь тебе сохраню.
Времени оставалось мало. Если колдун своего не получит, церемониться не станет, зарежет обоих. Но еще немного нужно, набраться сил…
– Как же ты успел засаду подготовить? – спросил он Ивана. – Ведь и я утром не знал, каким путем пойду.
– Кораблики мои видел на реке? – Иван буквально раздулся от гордости. – Как настоящие, да? И гридни на них как настоящие, говорят, что велю им. И расстояний для них не существует, куда отправлю, там и будут. Говорю же, здешний лес под моей рукой живет.
Иван рассмеялся, страшно довольный своей ловкостью. Но смех его резко оборвался, и он вновь уставился на жреца:
– Отвечай. А не ответишь, найдем способ разговорить.
Веягор ему поверил. Больше времени не осталось.
– Ты подуй в него, – сдался жрец. – И узнаешь.
Иван нахмурился – не поверил. Но тут и к нему пришла мысль, как противника перехитрить.
– А ну, Крив, поди сюда, – позвал он хромого мужика с горбом за плечами. – Сними-ка с него побрякушку серебряную и подуй как следует.
Крив смотрел на колдуна с совершенным благоговением. Веягор хорошо таких знал – сирые и убогие, которых из родной деревни погнали за дурной нрав или воровство, а добрый разбойник пригрел и оружие выдал. Никогда такой не ослушается своего господина.
Горбун исполнил приказ: стянул с шеи жреца цепь, покосился на Ивана – что за странное такое приказание? – но поднес к губам и дунул изо всех сил.
Веягор прянул вбок, толкнув плечом Гаврилу, и оба они повалились на траву. Миг ничего не происходило, и даже Иван уже поверил в обман, как вдруг налетел такой ветер, что истошно затрещали деревья и огонь метнулся на разбойников, сгрудившихся у котла. Пламя охватило их мгновенно, а Крив упал замертво с широко распахнутыми глазами.
Стрибог забрал его.
Бесшумно вылетела из чащи сова, вцепилась в веревки на руках Веягора и разорвала их. Жрец вскочил, бросился к мертвому, выхватил рог из скрюченных пальцев. Вокруг неистово кричали обожженные разбойники: кто валялся по земле, пытаясь сбить огонь, кто бежал к воде. Пахло палеными волосами и жареным мясом.
Веягор, подхватив рог, поднял голову и увидел, что Иван натянул тетиву, а на ней – стрелу в кровавом оперении. Жрец взмахнул рукой, и невообразимой траекторией заговоренная стрела пролетела сквозь костер, сразив одного из еще живых разбойников.
Иван настолько изумился, что не сразу потянулся к колчану, а Веягор, рывком подняв Гаврилу на ноги, бросился от огня в лес. Они петляли как зайцы, жрец на ходу шептал молитву, и под натиском ветра падали за их спинами сухие деревца. Но Иван, похоже, и не собирался преследовать – стемнело, а собак он не держал, как тут найти двух беглецов в одиночку?
Веягор же чувствовал, как разрывает грудь и
