мое решение съехать на корабль.
— Как же ты намереваешься служить на одном корабле с Хельгой, если даже жить с ней под одной крышей не хочешь? — прервал молчание Завидич, когда до дома оставалось всего несколько кварталов.
Ну, что я говорил?
— Служба есть служба, — пожал плечами я. — Да и сомневаюсь, что мы с ней на корабле так уж часто видеться будем.
— Служака… — с неопределенной интонацией протянул дядька Мирон. — Ладно, твое дело. Ты парень самостоятельный, сам разберешься. Об одном прошу. Не лезь на рожон. Юнцу с офицером спорить не по чину, а Хельга, как ни крути, офицер. Пусть и младший.
— Не дурак, понимаю. Да и контракт читал, — кивнул я.
Завидич только головой покачал. Может быть, он и хотел что-то сказать, но в этот момент ландо остановилось, и дядька Мирон, так и не сказав ни слова, выбрался из салона.
— Ну, Кузьма, что скажешь о нашем пополнении? — поинтересовался Гюрятинич.
— Бойкий парнишка и головастый. Железо знает… хотя и не любит. А вот небо обожает.
— Вот как… — протянул капитан. — Небо, значит, любит. Хм, может, и сработается он с Ветровым, а? На почве общих интересов. Как думаешь, Кузьма?
— А может, другого наставника ему определить? Это ж еще не решено? — чуть помявшись, проговорил Осташков.
Но Гюрятинич только усмехнулся и кивком отпустил подчиненного. Выйдя за дверь, боцман вздохнул:
— И чем же ты, парень, так не угодил капитану, а?
Вечером того же дня Гюрятинич, как и обещал, явился в гости, притащив на буксире и своего второго помощника. В отличие от фонтанирующего красноречием и остроумием капитана «Феникса», не перестававшего весь вечер сыпать комплиментами в адрес рдеющей от удовольствия Хельги, Ветров оказался весьма неразговорчивым типом. Не угрюмым, нет, просто очень молчаливым.
Оживился он лишь однажды, после ужина, когда Хельга с Владимиром напрочь были потеряны для общества, а мой опекун вышел из комнаты, чтобы принести трубку и табак. Второй помощник капитана, прохаживаясь от нечего делать вдоль полок с книгами, наткнулся на какую-то заинтересовавшую его инкунабулу. Покосился в сторону Хельги, млеющей под бормотание капитана и, хмыкнув, вернул книгу на место. Меня же спрашивать о чем-либо господин Ветров явно посчитал ниже своего достоинства… или просто не заметил. М-да, кажется, прав был боцман, когда говорил, что Ветров матросов в упор не видит. Вот оно, наглядное подтверждение… ха!
А томик-то, кстати, знакомый, я его уже обыскался, когда увязывал свои книги, готовясь к отъезду. Вот только что он делает на книжной полке в гостиной?
Дождавшись, пока помощник капитана устроится в кресле и угостится табаком, предложенным вернувшимся в комнату Завидичем, я подошел к книжному шкафу и, взяв с полки заинтересовавшую Ветрова книгу, направился к двери. Лучше отнести ее к себе сразу, чтобы потом не забыть.
— Кирилл, ты же не намерен сейчас читать? — вдруг отвлекшись от беседы с Гюрятиничем, спросила Хельга. — У нас все-таки гости…
— Разумеется, не собираюсь, — пожал плечами я.
— Тогда, будь добр, поставь книгу на место.
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Кирилл, поставь мою книгу на место, несносный мальчишка, — не повышая голоса, ледяным тоном произнесла Хельга.
Не понял…
— И будь добр, впредь спрашивай разрешения, когда берешь чужие вещи.
— Чужие вещи? — Я взглянул на обложку книги.
Да нет. «Принципы построения многоуровневых рунных структур. Том II». Еще типографской краской пахнет. Это точно моя книга! Хельга совсем с катушек съехала?
— Извините, Хельга Мироновна, но вы ошибаетесь. Это второй том трехтомника, купленного мною не далее как неделю назад в магазине напротив Софийских ворот.
Хельга натянуто улыбнулась, поднялась с кресла и, быстро подойдя, буквально выдрала книгу у меня из рук. Сохраняя на лице улыбку, она поставила томик на полку и вытолкнула меня из гостиной, прямо под ошеломленным взглядом отца. Да я сам в шоке!
— Извините, господа, дикий подросток. Никакого понимания, что такое собственность! — донеслось из-за захлопнувшейся перед моим носом двери. Да она совсем охренела!
Почувствовав, как вокруг поднимается ветер, смерчем заворачиваясь вокруг меня, я еле успел взять Воздух под контроль. Угомонив стихию, тяжело вздохнул.
С-сука… хитрая. Решила-таки избавиться от нового члена экипажа, да? Не мытьем, так катаньем. Ла-адно. Сыграем.
Ты ведь рассчитываешь, что я ворвусь сейчас в гостиную и попытаюсь забрать книгу, показав себя несдержанным мальчишкой, либо забьюсь в выделенную мне комнату и просижу там до ухода гостей, словно обиженный ребенок? Хм…
Нет, но как она шустро сориентировалась, а? И я все удивлялся, что она на меня весь вечер так поглядывает, словно ждет чего-то… А Хельга, оказывается, дожидалась удобного случая… шустра, лиса.
— Кирилл… — Пока я приводил мысли в порядок, стоя посреди холла, из гостиной вышел Завидич, и в руках у него была пресловутая книга.
— Да, дядька Мирон? — поднял я на него взгляд.
— Кхм… ты это… черт! Да не знаю я, что на нее нашло! — Опекун с досадой дернул себя за ус.
— Зато я знаю… Хельге очень не хочется возиться с малолетней помоечной крысой, только и всего. Ее, кажется, бесит сама мысль, что коллеги будут ассоциировать ее — офицера «Феникса», лучшую выпускницу своего курса — с вендским клошаром… по какому-то недоразумению носящим ту же фамилию, что и она. — И тут мне в голову пришла мысль. Нет, не так. МЫСЛЬ! — Хм, дядька Мирон… а сколько Хельга платит за аренду этого дома?
— Что? При чем здесь это? — не понял Завидич.
— Мне просто интересно…
— Мм… если не ошибаюсь, полторы сотни гривен в год.
— А во сколько обходятся услуги кухарки?
— Кирилл, что ты задумал?
— Сколько, дядька Мирон?
— Тридцать гривен в год.
Хм, неплохо. Выходит, пятнадцать гривен в месяц… Сто пятьдесят марок! Да на эти деньги в Меллинге обычная семья может три месяца прожить без проблем. Ладно… Я здесь сколько? Полтора месяца, так? Умножаем, округляем… плюс еда… а, еще же персональный шлюп от Меллинга до Новгорода… и услуги доктора не забыть…
— Дядька Мирон, у меня маленькая просьба. Капитан ведь в курсе твоей службы в департаменте, я не ошибаюсь?
— Кирилл, ты меня пугаешь, — хмуро проговорил опекун.
— И все же…
— Ну ты же слышал наш разговор на «Фениксе». Разумеется, он в курсе.
— А…
— Да, и Ветров тоже. Иначе в Меллинг пришлось бы отправляться самому Гюрятиничу.
— Замечательно. Подыграешь?
— Я об этом пожалею, — пробурчал себе под нос Завидич, но… махнул рукой и согласился. Кажется, выступление дочурки допекло и его. Ну и замечательно.
— Тогда, будь добр, подожди секунду. Мне нужно кое-что взять в комнате.
Опекун наградил меня долгим изучающим взглядом и кивнул. А я, улыбнувшись, помчался вверх по лестнице в свою комнату.
