приюта» исключительные люди.
— И что мы с ними должны сделать? — спросил я, ещё не до конца понимая, что нам предстоит.
— Для оттачивания силы своих ударов я перепробовал очень много способов, — начал говорить мастер Дорн, поглаживая поверхность ближайшей глыбы. — И искусство скульптуры меня привлекло больше всего.
Так говорит, будто я не знал, что множество статуй, расположенных в додзё, принадлежат его руке. Но слушать наставника всё равно было интересно. Я ведь до сих пор не понимал, как этот человек, который не может действовать «полегче», способен на столь тонкую работу.
После него статуи выглядят будто живые — это просто какой-то нереальный уровень контроля для того кто это делает без инструментов.
— Поэтому сегодня я буду обучать тебя контролировать свой удар, — между тем после небольшой паузы продолжил светловолосый мужчина, проведя рукой по своим волосам и предвкушающе улыбнувшись. Слышать о контроле ударов от человека, подобного моему наставнику, было несколько дико, но возражать я, конечно, не стал. — И вместе мы создадим прекрасные статуи. А теперь смотри внимательно, Адриан, и повторяй за мной.
Я весь обратился во внимание, так как каждый показ наставниками даже обычных действий мог быть очень важным в моём понимании боевых искусств. Ведь боевые искусства — это не только возможность защититься от напавшего на тебя человека, но и образ жизни.
Недаром у каждого мастера в додзё было какое-то своё уникальное увлечение, которое тоже являлось в какой-то мере продолжением их боевых искусств. Даже можно сказать, что это было неотъемлемой частью их жизни и к такому необходимо было стремиться, если я хочу достичь хотя бы относительно близких к их возможностям результатов.
Тем временем мастер Дорн встал в низкую стойку и отвёл руку со сжатым кулаком назад, выставив вперёд вторую руку с ладонью, обращённой к каменной глыбе. Он неподвижно замер в таком положении, полностью сосредоточившись на камне перед собой.
В какой-то момент мне показалось, что мужчину окутала лёгкая дымка, которая на мгновения сделала его фигуру слегка размытой. В следующий миг он резко сблизился с каменной глыбой и стал наносить множество ударов, применяя кулаки, локти, ноги, колени — в общем, весь свой возможный арсенал.
Скорость этого действия была такова, что мне даже пришлось отойти на несколько шагов назад, чтобы не получить осколком камня и прикрыться рукой. И всё же я старался уследить за действиями мастера Дорна. Мне это казалось очень важным, будто мне на несколько мгновений приоткрыли какую-то тайну. Она ещё толком не была понятна, но эта подсказка могла бы многое дать в дальнейшем.
Я настолько погрузился в эти наблюдения, что даже не понял, сколько времени прошло с момента начала работы мастера Дорна. Иногда его из-за каменной крошки не было видно и тогда приходилось смещаться, чтобы лучше рассмотреть, что он именно делал и всё же я не мог поверить в то, что сейчас происходило.
В спаррингах со мной мужчина никак не мог приноровиться сдерживаться и атаковал чуть ли не в полную силу, вынося меня с первых же ударов. Здесь же, несмотря на столь же сильные удары, он умудрялся откалывать от камня ровно те куски, которые он и планировал заранее. Сначала казалось, что системы в этих действиях нет, и наставник просто погрузился в избиение каменной поверхности, но чем больше проходило времени, тем отчётливее вырисовывался силуэт.
Сначала стало понятно, что это фигура человека, спустя несколько мгновений и ещё десяток ударов добавились детали и теперь я видел женщину. Нет, всё же девушку.
Не понимаю, как именно это делал мастер Дорн, но его удары действовали не хуже долота с молотком в одном лице. Само его тело было инструментом, с помощью которого он сейчас творил. С каждым мгновение к создаваемой им статуи добавлялись детали.
Вообще, создавалось впечатление, будто не он вытачивает фигуру из камня, а наоборот, позволяет ей освободиться из каменного заточения. Будто внутри уже была эта статуя, и мастер лишь избавлял её от плена камня, позволяя проявиться на свет.
С каждой пройденной секундой, с каждой минутой, всё более чёткой становилась фигура молодой девушки, которая в чём-то очень походила на мастера Дорна. По крайней мере, на ней также была довольно короткая одежда, более подходящая для жизни в условиях жаркого климата. Также на руках и ногах были повязаны бинты, которые защищали конечности от повреждений или, наоборот, их скрывали. В отличие от мужчины, эта девушка обладала довольно большой копной волос, перехваченных резинками и переплетённых между собой, превращая их в объёмную и гибкую косу, спускающуюся до пояса.
Под конец стало понятно, что девушка не просто стоит, а будто приготовилась к бою. При этом она стояла лишь одной ногой на каменной поверхности, которую оставил мастер Дорн. Другая нога была согнута в колене и слегка прижата к корпусу. Руки были выставлены в оборонительной позиции, а ладони расслаблены, будто готовые в любой момент схватить противника за руку. Создавалось впечатление, будто это стоп-кадр из какого-то боя, и девушка уже готова рвануть вперёд.
Не знаю, как наставнику удалось всё это передать, но в этой каменной статуе чувствовалась жизнь. Замершая на мгновение, но всё же жизнь.
— Вот этому и посвятим несколько наших тренировок, Адриан, — весело улыбаясь, произнёс мастер Дорн, вырывая меня из созерцательного состояния.
Глава 25
— А кто это? — спросил я у наставника, когда наконец-то смог не отвлекаться на статую.
Всё же одно дело — смотреть на множество статуй, которые расположены в додзё и совершенно другое — вживую увидеть, как её создают прямо на твоих глазах, причём таким необычным способом. Очень сильно сомневаюсь, что кто-то, кроме мастера Дорна мог бы подумать о таком способе работы со скульптурой, тем более с камнем, который по идее не должен выдерживать подобной «обработки». Но как я уже не раз говорил, кажется, для мастеров «Последнего приюта» нет ничего невозможного.
— Это... — тепло улыбнулся мастер Дорн, — можно, наверное, сказать, что это моя подруга. Мы вместе росли в одном месте и выходили на одну арену.
На последних словах мужчина помрачнел, но быстро вернул снова радостное настроение. Он вообще был довольно жизнерадостным человеком, особенно для того, кто владеет подобными навыками.
— И мне предстоит сделать что-то подобное? — решил всё же уточнить я.
— Всё верно, Адриан, — подмигнул мне наставник. — Пусть мне больше нравятся наши спарринги, но надо попробовать отточить твои удары, и создание скульптуры послужит прекрасным уроком, который научит тебя этому. Просто представь себе, что может быть скрыто в этом камне, — похлопал он по второй каменной глыбе, — и
