военной подготовке. Она в ответ пожелала мне удачи и скорейшего возвращения.
После звонка я старательно исполнил оммёдо изменения голоса и отключил телефон. Для всего мира Изаму Такаги исчез.
Вы замечали, что когда отключаете телефон, то автоматом становитесь самым необходимым человеком для всего мира? Или же если вам долго не звонят, но стоит только лечь днем поспать… Даже какой-нибудь разводила из «банка» именно в этот момент вознамерится позвонить.
Я же перевел все звонки на сэнсэя, сделав его личным секретарем. Пусть сэнсэй и поворчал, но сказал, что всех желающих пошлет на хрен.
Всё-таки он выручает, когда может. Понимает, что я не просто так жопу рву.
Совершив необходимые приготовления, я отправился на поиски Киоси. Мальчишку нашел возле ларька с уличной едой. Тануки поглощал корн доги в таких количествах, что желающие похудеть ему только позавидуют.
Он стоял возле небольшого столика, которые выставляют днем и убирают ночью. Перед ним желтел с десяток корн догов. Думаю, что все они вскоре окажутся внутри тануки.
Я смело подошел и… Вот тут надо был сказать «подошла», но так, как я всё ещё ощущаю себя мужиком, пусть и в девчоночьем теле, то буду и дальше рассказывать так. Если слегка словите когнитивный диссонанс, то заранее прошу прощения. Представьте меня разведчиком в женском платье.
— Эй, мелкий, ты Киоси? — спросил я.
— Денег нет, — пробубнил он, откусывая здоровенный кусок.
Вокруг нас никого не было, а проходящие мимо взрослые, как всегда, не обращали внимания на двух детей. Со стороны мы казались школьниками, которые заскочили после школы пообедать вредной едой.
— Да мне и не надо особо твоих денег. Идем.
— Куда? — нахмурился Киоси.
— Ты с дуба рухнул? Тебе же сказал Изаму, что подойдет маленькая девочка и поведет тебя за собой. Вот, я подошла. Теперь идем.
— Я думал, что это всё приснилось. Куда идем?
— В п… — я сдержался, а то ведь и обидеться может. — В детский дом.
— Эй, я не хочу в детский дом. Меня и на базе неплохо кормят. Иди лесом, мелкая дурочка.
Пришлось привстать и вцепиться в ухо тануки:
— Слушай сюда, я тут не просто так гуляю. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной и сделал всё, что я скажу.
— Всё понял, босс Такаги, — пропыхтел Киоси. — Я же просто дурачусь.
— Чего? Какая я тебе Такаги? Совсем обалдел?
— Босс, пусть ты и изменил личину, но запах всё равно твой остался. Я же не могу поверить, что ты взял какую-то девочку и обтерся по всему телу, как мочалкой.
Вот и будь после этого скрытен и незаметен? Как тут быть?
— Босс, я знаю, что ты ноппэрапон, — усмехнулся Киоси. — Как бы ты не менял форму тела и лица, но вот запах остается прежним. Даже если пару дней проведешь в онсэне с ароматическими травами.
Я огляделся по сторонам. Нет, никто не обращал на нас внимания. Даже продавец, молодой кореец, не слушал болтовню детей, а был занят протиранием столешницы.
— В общем так, если ты всё знаешь, то доверяй мне. Сейчас нам нужно пойти в детский дом и вести себя крайне вызывающе. Чтобы нас заметили якудза Тараути-гуми и взяли в группу.
— В какую группу? Это домашнее задание?
— Слишком много вопросов, Киоси. Поверь мне, так надо. Как только мы попадем на базу якудза, дальше начнем действовать. Я дам тебе волю делать всё, что только пожелаешь. Но по сигналу… Понял? Только по сигналу. И никак иначе.
Киоси расплылся в улыбке:
— Всё будет исполнено, босс!
— Тогда доедай свои корн доги и отправляемся. У нас ещё много дел.
Надо было видеть, как обжаренные в панировке сосиски исчезали внутри тануки. Он закидывал их как кочегар в большую печь. Похоже, что даже не глотал. Я успел перехватить только одну сосиску, когда остальные оказались схрямканы Киоси.
— Мда, тебя легче удавить, чем прокормить, — покачал я головой.
— Всё, я готов. Когда ещё будет кормежка — неизвестно, так что нужно запастись белками, углеводами и прочей фигней, которая внутри еды, — улыбнулся Киоси в ответ.
До детского дома мы добрались без происшествий. Никому не было дела до двух детей, которые с серьезными лицами зашли в поезд и потом также вышли. В Японии вообще мало кто вмешивается в жизнь посторонних, считая это бестактным. Даже телефонные разговоры внутри вагонов осуждаются, так как эти разговоры мешают отдыхать другим людям. Это уже вмешательство в жизнь чужого человека.
Особенно когда вознамеришься подремать, а рядом будут жужжать о чем-то бестолковом. Поэтому и едут все с каменными лицами, либо слушая перестук колес и думая о своём, либо уткнувшись в экраны телефонов.
Когда мы подошли к месту, то я поднял горсть земли, после чего размазал её по щекам Киоси. Дернул за рукав куртки так, что он наполовину оборвался и наружу вылезли нитки. Такая же участь постигла карман с другой стороны. В общем, в результате моих действий через минуту передо мной стоял Гаврош японского пошиба.
— Ты чего, босс? — с недоумением спросил он, когда я закончил и отступил, любуясь своим творением.
— Маскировка, Киоси. Она никогда не помешает.
— А-а-а, тогда и я тебя замаскирую, — хмыкнул Киоси в ответ.
Не успел я воспротивиться, как через пару мгновений уже отплевывался от горсти песка, ударившей в лицо. Моя школьная форма тоже оказалась измазанной грязью, а из юбки вырван изрядный клок.
— Теперь мы квиты, — с улыбкой сказал Киоси.
— Ладно, — вздохнул я в ответ, когда оглядел себя. — Пойдем на спецоперацию…
Детский дом представлял из себя трехэтажное здание с облупившимися стенами, мхом в трещинах и почерневшими ставнями. Кругом ни песочниц, ни даже горок. Только высокие акации, которые старательно закрывали окна от лучей солнца. Да-а-а, безрадостное детство. Почти как моё, только с японским колоритом.
— И тут жил Харуто? — спросил Киоси.
— Тут теперь временно обоснуемся мы, — кивнул я в ответ. — В общем, если что — нарывайся, веди себя так, как будто весь мир тебе должен и… в общем, веди себя как обычно.
— Да ладно, босс, я же не такой, — толкнул меня в плечо тануки.
От его удара я отлетел на пару шагов. Черт, совсем забыл, что с уменьшением массы тела, восприимчивость к
