пытаясь сосредоточиться и пробиться силой, я едва заметно ей улыбнулся и ответил:
— Не знаю, и даже не могу предположить.
Линетт, видимо, что-то для себя решив, становилась увереннее, ее голос теперь не подрагивал, а она читала быстрее и строже:
— Вы знаете, откуда появился медальон Лукреции Девангер у вашей матери?
— Нет, — спокойно улыбнулся я ей.
Линетт нахмурилась и продолжила:
— Ваша мать Элайна Фел могла быть связана с родом Девангер?
— Нет.
— Возможно, что имя Элайна Фел — на самом деле не принадлежит вашей матери?
Изобразил недоумение, качнул головой и снова ответил:
— Нет.
— Ваша мать когда-либо выказывала поддержку или сочувствие роду Девангер?
— Нет.
— Элайна Фел высказывалась неодобрительно или каким-либо образом выказывала ненависть к Его величеству императору Виреборна Зейну Ворлиару, а также к его семье?
— Нет. И мне совсем непонятно, к чему эти вопросы?
— Не перебивайте, некро-мастер! — неожиданно рявкнул Неспящий.
От вскрика Линетт вздрогнула, но продолжила читать:
— Входила ли Элайна Фел в подпольные сопротивления, тайные общества, либо круг определенных лиц, которые желают свергнуть императора Зейна Ворлиара и истребить Неспящих?
— Нет.
— Поддерживаете ли вы лично такие идеи, как смена власти, восстание, свержение императора? А также испытываете ли вы симпатию к адамантийцам?
Линетт уставила на меня свои бездонные глаза, она смотрела внимательно и, казалось, за неимением возможности почувствовать правду через грань, пыталась считать ответ на моем лице.
Я снисходительно улыбнулся и покачал головой:
— Нет, по каждому вопросу— однозначное нет.
— Я закончила, — сказала она и смущенная моим взглядом, опустила печальный взгляд.
— Каков ваш вердикт, герцогиня? — требовательно уставился на нее Неспящий.
— Теодор Фел на все вопросы ответил правдиво.
Это меня поразило. Я был уверен, что она скажет, что ничего не почувствовала, но никак не мог ожидать, что ответит вот так.
— Вы уверены? — напряжённо и одновременно сердито спросил Тобард.
— Абсолютно.
— Хорошо, вы свободны, герцогиня.
Линетт развернулась и торопливо зашагал к выходу, все гвардейцы резко шагнули вперед, повернулись и зашагали следом за ней. Надо же, все эти гвардейцы, а я их насчитал десять, были лишь охраной герцогини, а никак не сопровождением Неспящего. Теперь, кажется, все становилось на свои места, и я как-то сразу почувствовал облегчение.
Линетт и ее охрана быстро покинули зал, но Неспящий уходить не спешил, и явно разговор был еще не окончен.
— Ваша сестра — Тайлария Фел, она тоже должна пройти этот допрос, — сказал Тобард. — Сколько ей лет?
— Четырнадцать, — ответил я, прекрасно понимая, что до пятнадцати лет ее показания не могут считаться действительными. Детей не допрашивают и их информацию не берут в счет, даже если они свидетели.
— Когда ей исполнится пятнадцать? — холодно улыбнулся он.
— Весной.
— Хорошо, — безумно сверкнув красным взглядом, кивнул Тобард. — Обязую вас этим заняться и доложить о ее наступившем возрасте мне, если к тому времени не объявится ваша мать.
Понятно, зачем он повесил это на меня. Он рассчитывал, что к тому времени я буду уже под обетом присяги и никак не смогу обойти этот приказ. Наверняка о нем мне еще напомнят и после присяги. Это плохо, но до весны еще много времени, успеем что-нибудь придумать.
— А докладывать куда? — изобразил я, что всерьез собираюсь это делать.
— Графу Скаргарду, а он уже передаст тому Неспящему, которого поставят над Кей-Диуар.
— Поставят Неспящего над графством? — сказать, что я удивлен, это ничего не сказать.
— Новый закон Его величества, теперь в каждом крупном городе должен находиться Неспящий, имея те же полномочия, что и главный маг.
Вот это новости! Маги будут безгранично рады, когда узнают о такой чудесной компании. Хотя, едва ли Неспящие будут делать то же самое, что и магии. Здесь что-то явно другое, что-то скверное. Неужто Ворлиар решил поставить Неспящих надзирателями над аристократами? Чувствует, что трон под ним зашатался?
Но вдаваться в подробности я не пожелал, как и продолжать беседу с Тобардом. Я, решив, что разговор наконец окончен, спросил:
— Я могу идти?
Но Неспящий растянул рот в жуткой улыбке и медленно покачал головой:
— Снимите артефакт, который скрывает вашу силу.
— Зачем?
— Снимите же, чего вы опасаетесь, Теодор? Или вы что-то скрываете?
— Нет, я ничего не скрываю, но и делать этого не стану.
— Тогда мне придется самому, — Тобард произнес это так буднично, что я уже думал, что он после этих слов попросту развернется и уйдет, но он внезапно накинулся на меня.
Я мысленно пожалел, что не попытался пронести проклятый артефакт.
Скорость Неспящего оказалась куда стремительнее, чем человеческая. Что-то резко захлопнулось на моих руках — два стальных браслета с алмазами — артефакт, сковывающий грани. Я оттолкнул от себя Неспящего, он завалился было назад, но резко, прямо в воздухе, так и не достигнув пола, вернулся в прежнее положение, и схватил меня за горло.
Я хотел замахнуться и ударить в ухо эту тварь, но тело не слушалось — я полностью одеревенел. То же ощущение, которое я испытывал, когда на меня напал ларва-демон.
Неспящий держал меня на вытянутой руке и хладнокровно усмехался, пока я слабо пытался сопротивляться, а потом он резко отпустил, и я рухнул на пол.
Сковывающее наваждение и бессилие начали отступать, я потихоньку смог шевелить пальцами, но этого было недостаточно, чтобы дать отпор Неспящему. Без оружия и магии мне его не одолеть. Но я так просто не собирался сдаваться.
Неспящий резко оказался надо мной и начал шарить по одежде, лезть под плащ и камзол:
— Вот оно! — сумасшедше сверкнув глазами, ухватился он за булавку.
Тело начало слушаться, и я со всей силы огрел Тобарда по голове. Он лишь слегка отшатнулся и словно даже не заметил удара, хотя на виске тут же выступила кровь и заструилась по щеке.
Неспящий отстегнул булавку и отшвырнул ее, а затем со звериным, совершенно нечеловеческим взглядом вцепился руками в мое горло. Он не душил, я не чувствовал, что задыхаюсь, но меня снова сковало и обездвижило.
— Твои грани! Твоя сила! — воскликнул он.
Говорят, что Неспящие безэмоциональные и бездушные, но в этом вскрике было столько удивления и какой-то нездоровой радости, словно он только что обнаружил труп своего заклятого врага.
— Сердце, — теперь он говорил холодно и спокойно, где-то даже удовлетворенно, снова перейдя на этот присущий Неспящим тон: — У тебя два сердца. — Он улыбнулся и хищно облизнул губы. — Если бы ты был женщиной, я мог бы предположить, что внутри тебя растет дитя. Но ты ведь не женщина, да, Теодор? Или правильней будет Теодорес? Сейчас мы это проверим.
Он оскалился, красные глаза сверкнули, обнажив лик чудовища, которое
