который так спокойно разбрасывается подобными заявлениями. Еще и в компании незнакомца.
— Не такие уж мы незнакомцы, если хорошенько подумать, — вновь прочитал он меня. — Я собираю информацию с того момента, как оказался в этом купе. Знаю, что вы из себя представляете, куда направляетесь и какие цели преследуете. Правда, немного запаниковал, когда вы размышляли о поимке беглецов. Подумал, что вы из тех… — осекся он. — Из тех, кого мне следует остерегаться. Но после вы сами развеяли все подозрения. У вас есть клинки душекрады, и с инквизицией вас не связывает ничего, так что…
— С инквизицией? — приподнялся я и развернулся к соседу. — Это еще кто такие?
— Не удивлен, что вы не в курсе, благородный господин. Железный занавес уже давно накрыл Саксонскую Империю, и вряд ли хоть кто-то из внешнего мира осведомлен о том, какие бесчинства творятся в ее пределах.
Меня всё еще сильно лихорадило и мозги отвечали на подаваемые им сигналы с некоторым запозданием. Однако всё, что я помнил о бесчинствах Саксонской Империи — это повсеместное рабство одаренных магией людей.
— Именно, — подтвердил мои мысли незнакомец. — Но раз уж я маг и волею судьбы был рожден в Саксонской Империи, как думаете, кто я такой?
— Беглый раб.
Мужчина кивнул.
Теперь я мог внимательнее рассмотреть его. Худощавый, бледнокожий, с короткими вьющимися волосами цвета меди, а еще с двух-трехнедельной щетиной на узком подбородке. Легкие темные круги пролегли под его болотно-зелеными глазами, что еще сильнее выделяло бледный оттенок лица. На самом деле, сейчас я даже предположить не мог, сколько ему лет. Высокий рост и щетина внешне могли старить. Остановимся на двадцати семи.
— Двадцать четыре, если быть точным, — поправил он меня. — Мое имя — Саймон Хардвик. Маг третьего класса опасности в градации одаренных, принятой на территории Саксонского материка. До недавнего времени прислуживал своему господину в качестве международного шпиона. Пусть государство и святоши считают нас изгоями, но способностей наших они не чураются ничуть. Напротив, используют их по максимуму в свою пользу. Наверное, вас интересует, каким же образом я сумел сбежать.
И только я подумал о том, что в подобном состоянии забивать себе голову столь обширным пластом информации бессмысленно, парень продолжил с еще большим рвением. Как будто ему просто необходимо было выговориться хоть кому-нибудь, а я так удачно подвернулся ему на пути.
— Я откладывал деньги. Рабу не платят ничем кроме места под крышей, вещами первой необходимости и пищей, которая поддерживала бы его жизнь, так что мне пришлось воровать у своего же господина. Я не забирал много. Брал по чуть-чуть и прятал всё за расшатанным камнем в кладке стены своих покоев. Знаете, благородный господин, когда с рождения привык к судьбе невольника, так страшно менять установленные порядки… Выходить из зоны комфорта, которую и комфортом-то можно было назвать с огромной натяжкой. Но наступил день, когда я опустошил этот тайник и, владея имеющимися у меня сведениями, решился на побег. Погода не благоволила мне. Неделю кряду шли ливни, а потому бежал я по щиколотку в слякоти, и жидкая грязь затекала в мои ботинки…
— Уверен, будь у тебя воля на определение своего места в жизни, ты стал бы бардом, — с явной издевкой оценил его талант рассказчика.
— О, я ведь не раз подумывал об этом! — закивал Саймон. — Но, увы, наше место в жизни определяет хозяин, и только лишь он. Всё зависит от его порядочности и сердоболия. Так о чем это я?.. Ах, да. У меня было достаточно средств для того, чтобы сесть на лайнер в качестве пассажира. Достаточно для свободного человека, но не мага, как тогда мне показалось. В любой момент капитан за еще более щедрую плату мог бы сдать меня на поруки хозяина, а что еще хуже — церкви Латэции. Они не убоялись бы пустить мне кровь всего лишь за попытку побега, так что я выбрал подходящий момент, забился в трюм торговой баржи и стал ждать момента, когда мы причалим к берегу. Меня устроил бы любой из материков.
— Я заметил, что ты говоришь без акцента.
— Я свободно говорю на официальных языках всех четырех материков, — без гордости, но с нотками вины вздохнул парень. — Моя деятельность подразумевала владение определенными навыками, а языками — это вообще само собой разумеющееся. По итогу я выбрался из баржи на территории Российской Империи и тут же продолжил свой путь вглубь материка, дабы посетить представительство СоМА и попросить у них убежища. Я знал, что мне не откажут. Разговоры о магическом анклаве на территории Саксонской Империи под строгим запретом, тем не менее немало мне удалось о нем вытянуть из мыслей иностранцев, за которыми приходилось шпионить. С самого начала понимал, куда и к кому мне следует держать путь, но…
Саймон смолк. Видать, обмозговывал, как бы интереснее и красочнее завершить свою непростую историю.
У меня же просто плавилась башка. Не только от переизбытка свалившихся на меня откровений, но и оттого, что лихорадка усиливалась. Кости ломило, суставы пальцев покалывало. Горели губы и веки, а лоб покрывался испариной. Даже если бы я попросил этого типа прервать свой рассказ, не думаю, что он вошел бы в мое положение. Не успокоится, пока не поведает случайному слушателю всё от начала и до конца. Много же эмоций у него скопилось за это время.
Он читал мои мысли. И, кажется, соглашался с моими выводами, потому что с тем же успехом продолжил повествование.
— Ближайшее представительно СоМА находилось в Москве. В мегаполисе, где, казалось бы, легко затеряться среди толпы. Мне претила мысль затеряться, чтобы больше никогда не вспоминать о возможной погоне за мной. Однако я даже не успел разменять деньги в Шимках, как инквизиция нашла меня. И я снова пустился в бега. На сей раз без каких-либо средств к существованию. Некоторое время бесцельно скитался по улицам, вздрагивая от каждого шороха, а потом под руку мне подвернулся подвыпивший, как вы выразились, «виконт», так же бесцельно блуждающий по улочкам. Пришлось перебороть себя, оттащить его в переулок, приложить по голове и обобрать до трусов. Признаюсь, — приложил он к груди раскрытую ладонь, — совесть мучает меня до сих пор, однако тот человек был свободным. Он в любой момент сможет вернуть себе награбленное, в том числе и куртку с портками, а мне такой роскоши в ближайшее
