- Ну хорошо, - сдался Тим. - Допустим, мы запишемся в такой отряд. А Эль?
- А что Эль? Она девочка свободная - куда хочет, туда и идет. Магичке везде рады будут.
- Но она хочет идти вместе со мной.
- С тобой?! Вы снюхались, что ли?! Да когда только успели... я даже и не заметил... Старею, наверное... Ну так в чем вопрос - и она запишется.
- Девушку в армию?! Да ты что несешь?! Сметаной мозг залило?!
- Она ведь не просто девушка - она магичка. Она много чего умеет. Нерегулярным отрядам нужны костоправы - вот она за такого сойдет. Лечить раны Эль умеет, болячки разные тоже. Скажем, что она знахарка из горной деревни. Таких женщин часто берут даже в регулярные войска - лечить они умеют. Да и солдату приятно выздоравливать, когда за ним не бородатый козел ухаживает, а что-то поинтереснее. Когда у раненого хорошее настроение, он быстро на поправку идет. А настроение у любого поднимется при виде симпатичной девчонки. И не только настроение.
Тим, повернулся к Эль:
- А ты почему молчишь? Что на это скажешь?
- На что?
- Разве не слышала, что Ап говорит? Про армию и тебя в роли знахарки?
- Я не глухая - слышала.
- И что скажешь? - А что мне на это говорить? Я уж тебе сказала - пойду с тобой. Если в роли армейской знахарки - ничего страшного. Я ведь действительно в некотором роде знахарка. Раны меня не пугают - смогу зашить или затянуть легко, кровь тоже умею останавливать. Так что на меня не оглядывайся - возражать не буду.
Глава 10
Принц Монк поздно ложился и поздно вставал. Поэтому свежую почту ему приносили лишь к полудню, когда он успевал умыться, размяться в тренировочном бою на мечах и позавтракать. Но иногда новости были настолько срочными, что ждать полудня было преступно - принц, получив важное послание с запозданием, мог стать очень недовольным. А в таком настроении от него ничего хорошего ждать не приходилось - ему человека в подвале запытать все равно, что муху прихлопнуть. С другой стороны, если принца озадачить срочным посланием, которое окажется не столь срочным, как представлялось, Монк тоже может огорчиться. Так что зловещий подвал с молчаливыми палачами грозит в обоих случаях.
Почтовая служба в Империи налажена неплохо. Голубиная у гильдийцев, сигнальные линии имперской службы - башни с зеркалами и мачтами для флагов стояли вдоль главных дорог. Почтовых ямщиков содержало государство, а вот морские почтовые перевозки были отданы на откуп тем же гильдийцам. Но была в Империи особая почтовая служба, пользоваться которой простые смертные не могли. Маги переправляли послания чуть ли не мгновенно, если не считать время на запись сообщений. Иногда, правда, текст доходил с искажениями, или не доходил вообще, но быстрее и надежнее способа не существовало.
Сегодняшнее послание секретарю передали маги, и теперь он маялся, не решаясь побеспокоить спящего принца. На эту должность молодой дворянин попал недавно, и хорошо помнил о печальной судьбе предшественника, не желая ее повторять. В разгар душевных терзаний в приемную вошел Карвинс с охапкой бумаг, явно намереваясь в ожидании приема позаниматься своими важными делами. Зная, что Монк благоволит этому неприятному человеку, секретарь расцвел в неискренне-приветливой улыбке:
- Добрый день, господин советник. Вы ожидаете приема?
Карвинс, присев за стол для посетителей, отмахнулся:
- Я не тороплюсь. Как проснется, доложите, что я здесь - он сам меня вызовет, когда сочтет нужным.
Но секретаря это не устраивало:
- Я могу пропустить вас прямо сейчас - в его спальню. Это, конечно, не принято, но вот, передайте ему заодно это послание. Оно особой срочности - очень важное. В любое время дня и ночи подобное должны приносить принцу немедленно.
- Я вам что, мальчик на побегушках? - поинтересовался Карвинс. - Ради чего мне вашу работу делать? Впрочем, давайте - чем сидеть здесь полдня, лучше сразу отделаюсь.
Честно говоря. Карвинс совсем не спешил - мог бы и целый день здесь просидеть. Но ему было любопытно - что же такое важное в этом конверте, что запуганный секретарь решил разбудить Монка. Любопытство когда-нибудь доведет до греха, но сдержаться Карвинс не мог. Самый ценный товар - информация. А в таких вот невзрачных серых пакетиках, передаваемых магами, как раз и прячется наиценнейшая информация.
Охранники пропустили Карвинса беспрепятственно - его сопровождал секретарь, да и личность советника была здесь хорошо известной. Ему доверял принц, а, следовательно, и для людей принца он был своим.
Осторожно постучав в дверь, Карвинс ее приоткрыл, засунул нос:
- Ваша светлость - доброе утро. Простите за раннее вторжение, но дела не могут ждать.
Спальня принца была местом, достойным отдельного описания. Комнатенка длиной в десять шагов и шириной в восемь. Если не считать любимых Монком ковров, устилавших пол, стены и потолок, то ни украшений ни излишеств не было. Из мебели простецкая дощатая койка, сбитая Монком собственноручно. Спал принц на тощем матрасе, набитом высушенной крапивой, укрывался колючим шерстяным одеялом, подушкой и простыней не пользовался. А еще он любил, чтобы в спальне было холодно - для этой цели пришлось помудрить с вентиляцией, и для охлаждения воздуха иногда использовали слои колотого льда.
Великие люди тоже имеют право на странности.
Высунув голову из-под старенького потертого одеяла, принц уточнил:
- Карвинс?
- Да ваша светлость - это именно я, ваш самый преданный слуга.
- Что случилось? Медь поднялась по цене до серебра? Не могу представить другую причину, заставившую бы тебя ворваться сюда в такую рань.
- Ну что вы, ваша светлость - даже поднимись она до цены золота, я бы не осмелился вас побеспокоить. Ваш секретарь, пользуясь оказией, решил через меня почему-то передать вам важное послание, полученное от магов.
- Если там опять окажется срочная заявка на овес, я кастрирую секретаря, и тебя тоже.
- Если это окажется действительно так, я секретаря самолично кастрирую, и себя тоже.
- Договорились. Ну раз уж ты явился, давай, читай, что там нам сегодня голубые плащи принесли.
Это Карвинсу и было надо. Сорвав восковую печать, он развернул лист серой бумаги, прокашлялся, зачитал:
- Маранаг передает из Тионы. У нас все плохо. Хабрийцы перешли границу в двух местах. Ночью атаковали лагерь армии маршала Хораса. Там большие потери. Армия рассеяна, остатки отступают к Тионе. Второе войско врага совершило очень быстрый марш в направлении Тионы. Останавливать их нечем - армия Хораса разбита, а армия маршала Нейка оказалась в стороне от ударов. Она теперь между ними. Остальные армии к бою не готовы - стоят лагерями, собирая подкрепления. Главнокомандующий, маршал Гирато, просит разрешения скомандовать отход. Под натиском хабрийцев он не может собрать все силы в один кулак - удары противника этому препятствуют. Он хочет собрать все силы южнее Тарибели, и уже оттуда атаковать вторгшиеся армии. Он просит дать ответ быстрее, так как с каждым часом положение становится все сложнее. Армии Нейка, зажатой между хабрийцами, уже сейчас будет непросто отойти. Придется бросить "слово принято неразборчиво" и пожертвовать "слово принято неразборчиво". Иначе уйти на юг он не сможет.
