Он уже множество раз прокручивал на экране скупые кадры хроники, которую сейчас передавали по всем каналам. Девятнадцать погибших, и из них три бикаэлки вместе с матерью-настоятельницей, Серджио, чей растерзанный труп с трудом удалось собрать по кускам, обугленные останки Таклид-Ди, двое охранников в его, Оноби, номере, Фисто Пиллет – начальник группы охраны, дежуривший в тот день, с вырванной рукой и выброшенный в колодец вестибюля, и еще двенадцать человек на крыше. Вот почему Амсадди стало так плохо в скутере. Она почувствовала смерть своих.
Юдгар крутил и крутил все эти кадры и не понимал, что конкретно пытается в них найти. Его не оставляло ощущение, что в него непрерывно целятся из слейера или игольника. Как тогда, в нейросимуляторе на «Глитрази».
Еще в воздухе, едва выведя машину в общий поток, он уже знал, что погони не будет. И все же, когда Амсадди предложила отправиться на безопасную виллу на окраине Игарьены, он наотрез отказался. Эта вилла была арендована посольством Бикаэллы, а значит, хорошо просчитывалась. Да и сама Амсадди, хотя и прибыла на Лардовану по частному контракту, все же могла навести на след. Он предложил ей единственное место, которое не вызывало никаких опасений. И она безоговорочно согласилась.
Кифаса Пинга даже не слишком удивился, обнаружив у порога своего пропавшего дружка. Он только изумленно почесал лысину, снизу вверх глянув на бикаэлку. Таких форм и габаритов ему пока видеть не приходилось. Конечно, работая таксистом, он за свою не слишком короткую жизнь успел повидать всякий народ, но бикаэлки принадлежали к тому сословию, которое общественным транспортом не пользуется. А если по необходимости и заглядывает, то старательно отгораживается от любопытных глаз.
Амсадди деловито обошла обе комнаты Пинга, внимательно осмотрела их, держа мощный слейер наперевес, затем вернулась и одобрила выбор.
– Остаемся, – коротко объявила она хозяину крохотной квартирки, точно он подписывался исполнять любые капризы этой габаритной дамы.
– А вы надолго? – только и поинтересовался Кифаса, в упор глядя на объемистую грудь бикаэлки.
– Сейчас ты поедешь по адресу, который я тебе сообщу, – деловито продолжала Амсадди, проигнорировав его вопрос, – и заберешь оттуда двух человек. Двух, – для ясности она выставила два пальца, точно Пинга был полным дегенератом. – Взрослого мужчину и мальчика приблизительно двенадцати лет. Ты привезешь их сюда. Если там будет засада – уходи, сюда не возвращайся. И дай нам знать. Я передам на твой лоцман ком-код к системе допуска в Посольском департаменте. Через него ты со мной и свяжешься. Если что-то пойдет не так, немедленно сообщай туда. Мои девочки будут наготове.
Кифаса стоял и ошеломленно таращился на бикаэлку, переваривая услышанное.
– Так вы надолго?
Юдгару вдруг стало неудобно. Бикаэлка и в самом деле вела себя так, будто это жилье принадлежит личной ей, а Пинга здесь – заезжий гость.
– Насколько понадобится, – отчеканила Амсадди. – Думаю, десять тысяч кредитов – хорошая компенсация за беспокойство. – Она испытующе смотрела в круглое лицо таксиста, взгляд карих глаз быстро-быстро забегал из стороны в сторону. Он явно соображал – настолько ли это выгодное предложение, чтобы подвергать себя опасности. А вдруг все-таки нет? Он открыл рот, но Амсадди даже не дала ему вякнуть:
– Вот и отлично, считай, что мы договорились. А теперь бери свой скиммер и дуй за моим мужем и щенком.
И с этими словами она выпроводила его за дверь, даже не дав опомниться. Да, замашки у этой дамочки явно армейские. И почему это бикаэлки не желают служить во флоте? Им, как десантникам, цены бы не было. Вот уж у кого дисциплина – в крови.
– Теперь ты, – Амсадди повернулась к Юдгару, и ему сразу стало не по себе.
– Что опять не так?
– Отсоединяй свой лоцман.
Юдгар послушно выполнил требуемое: отдал мысленный приказ, подождал, пока прибор оборвет нейросвязи с его мозгом, затем отсоединил его. Это совсем не то, что в нейросимуляторе на «Глитрази». Тогда было больно. Амсадди взяла его лоцман, отнесла в утилизатор, заодно отправив туда и свой.
– И как же мы теперь свяжемся с твоими «девочками» из посольства? – съехидничал Юдгар.
– Найду способ, – отрезала бикаэлка. – Иначе нас вычислят где угодно.
Юдгар отправился в гостиную, собираясь включить визор. Ему очень хотелось знать, что же произошло в отеле. И теперь сидел напротив экрана на всю стену и размышлял: как могло так оказаться, что все эти девятнадцать человек погибли из-за него одного? Почему убийца не настиг его сразу и не прикончил на месте? И тогда бы никаких жертв…
Амсадди вошла в комнату, бросив на диван рядом тяжелый лазерный слейер. Она была спокойна и невозмутима, как всегда. Ни следа слез, глаза холодные и отрешенные. Глаза убийцы. Юдгар всякий раз старательно отводил взгляд, когда она смотрела на него.
Она опустилась напротив, прямо на пол, прислонившись спиной к экрану. Затем протянула ему маленькую бутылочку с какой-то коричневой жидкостью. Юдгар даже не сразу понял, чего она хочет от него. Затем взял напиток, открыл, сделал глоток. Горькая, жаркая волна прокатилась по пищеводу, ударила в желудок, толкнула тело вперед. Он едва не выблевал все это прямо себе под ноги. Амсадди ждала, бесстрастно разглядывая его черными глазами.
После первой реакции наступило легкое головокружение. Юдгар почувствовал, как мышцы начинают расслабляться. Он сделал еще один глоток, вытер губы тыльной стороной ладони. Ощущение было отвратное. Он ощущал, как в носу щипит, на глаза наворачиваются слезы. Он чувствовал себя виноватым во всех этих смертях. Он не знал Фисто Пиллета, не знал Бешь Ависса, не знал тех бикаэлок, что были с матерью-настоятельницей… но с Серджио он успел познакомиться, и это казалось зверски несправедливым. У Серджио семья. Он хотел иметь третьего ребенка, планировал ради этого улететь на Кадрияр, а теперь… теперь похороны, торопливые и бесполезные слова утешения и соболезнования. И еще обугленный труп Таклид-Ди. Он много раз просматривал одни и те же кадры из хроники. Гостиничная камера с хладнокровной скрупулезностью запечатлела всю сцену в его номере.
Вот человек поднимает забрало шлема, обнажая лицо. Это не было случайностью – профессионалы их не допускают. Не могло быть это и игрой на публику. Человек делал это совершенно осознанно, прекрасно зная, что теперь, когда его вот так снимают на лазерный носитель, рисунок его радужки потом легко восстановить во всех подробностях. Но это, похоже, его не волновало. Вот он подходит к Таклид-Ди, склоняется над ним… глаз не видно, но между этими двумя происходит нечто совершенно непонятное. Кожа пси-вампира сначала краснеет, потом сквозь поры начинают проступать мелкие капельки крови, а потом… потом все тело вдруг разом иссыхает и обугливается.
