Я подошел к задней двери «Старательского приюта», но охранника возле нее не обнаружил. Это было странно. Внутренне подобравшись и встав с левой стороны двери, я осторожно ее толкнул. Комната была пуста, второй пары охранников, которым я обычно сдавал оружие, тоже не было на местах. Держась левой же стены, я вышел в узкий, метров десять в длину коридор, ведущий вниз, в комнату переговоров. Свет везде горел, и я вынул пистолет из кобуры, приготовившись открыть огонь, как только почувствую малейшее движение. Осмотревшись, я приоткрыл дверь, ведущую в переговорную: Посредник сидел на стуле, голова его свешивалась на грудь, из которой торчал длинный штырь ржавой арматурины. Встреча явно произошла, но только пришел на нее не только я.
Медленно двигаясь по часовой стрелке, я осмотрел помещение: пусто. Тот, кто это сделал, не рассчитывал меня подставить, скорее всего, просто хотел на какое-то время задержать намечавшийся обмен информацией. Убивать члена Братства было равносильно смертному приговору для исполнителя и заказчика. Насколько я понимал структуру коммуникационных способностей алхимиков, им уже известно, как этот убийца выглядит, и по его следу, скорее всего, отправился «аудитор» на предмет свести баланс. Но время уходило со страшной скоростью, контрагенты это очень хорошо понимали и поэтому попели на раскрытие своего агента. Паника в рядах противника, даже когда она имеет такие малоприятные последствия, это уже хорошо, значит, все делается верно.
Я отжал тангенту коммуникатора, вызывая Норда. Тот откликнулся мгновенно, видимо, ждал результатов разговора с Посредником.
– Юрис, скажи Василю, чтобы взял пару надежных бойцов. Потом быстро вместе с ними иди к черному ходу «Старательского приюта». Посредник мертв.
Повисла пауза, но Норд быстро переварил информацию и спокойно ответил, что, мол, скоро будет. Я же стал осматривать местность. Освещение возле бара всегда было на уровне, даже ночью было достаточно света. Убийца был один, весил около ста кило и чуть припадал на правую ногу. Охрану он не вырубал, «секьюрити» просто ушли в сторону северного блокпоста. Наш фокусник подошел к Посреднику, обойдя стол с правой стороны, и пригвоздил его к креслу заранее заготовленным куском арматуры. Удар был такой силы, что навершие на добрых десять сантиметров торчало из спинки кресла с обратной стороны.
Подошли особисты, оттерли меня в сторону, тело открепили и положили на стол. Я вышел на воздух, вкратце пересказал Норду, как было дело. Латыш тоже поделился результатами встречи с «секретчиком». Как я и предполагал, первой реакцией долговского начальства было намерение снарядить карательную экспедицию в район Пустошей. Но после того, как латыш обрисовал им перспективы такого решения, начальство вроде как сбавило обороты, а Василь порывался лично со мной встретиться. Что тут скажешь: его желание очень быстро исполнилось. Вот он уже рысцой подбегает к нам и суетливо протягивает руку. Ладонь его была сухой и горячей. Лицо осунулось и почернело от хронического недосыпа. Про глаза ничего говорить не буду: сами посудите, каково это сутками изнурять организм запредельными нагрузками. Но его фанатичный подход к делу дал отличные результаты. Даже нынешний случай был показателем эффективности работы контрразведки клана: противник в панике рубил концы, светя хорошо законспирированную агентуру, явно предназначенную для других целей. Я с удовольствием ответил на приветствие, а особист кивнул в сторону главного входа в бар:
– Пошли посидим, Антон Константиныч. Все равно завтракать уже не придется, а поесть чего-то надо.
– Юрис, – обратился я к другу, – иди в башню, будьте наготове, но молодых не дергай, им есть чем заняться.
– Лады, командир. Все сделаю. – Юрис скрылся в густеющих сумерках.
Мы же с особистом прошли в главный зал, где, как всегда, дым стелился тяжелыми клочьями, придавая некую зыбкость происходящему. Сев за крайний у дальней стены столик, в самом темном углу бара, мы некоторое время молча смотрели то друг на друга, то по сторонам. Бунтарь уже метнулся в кухню, видимо, зная, что обычно заказывает Василь. Я спросил бутылку минералки, чтобы не сидеть впустую. Особист с жадностью заглатывал принесенную шустрым пареньком нехитрую пищу. Я молчал, давая Василю возможность насытиться. Гора бутербродов с остро пахнущей чесночной колбасой и ломтиками сыра, уложенными на тонкие, длинные бруски нелюбимого мною белого хлеба, исчезали как по волшебству. Запивая все это горячим кофе, особист смотрел куда-то в сторону, казалось, не обращая на меня никакого внимания. Так прошло около десяти минут. Потом он неожиданно вперился в меня красными от недосыпа глазами:
– Васильев, там, где ты, почему-то всегда одни непонятки и, как правило, много кровищи. Ну, давай, делись идеями.
– И тебе доброго вечера, начальник. Нет особых мыслей, кроме очевидных. Грохнули Посредника свои. Убийца удалил охрану, под каким-то предлогом вошел в комнату для переговоров и воткнул спрятанный до поры до времени штырь в грудину нанимателя или собрата по клану. Никого из посторонних Посредник бы близко не подпустил, а наводить всякие психические фокусы на алхимиков бесполезно, ты сам знаешь. Затем агент сбросил личину и, скорее всего, уже ушел с территории отряда.
Василь криво усмехнулся и продолжил насыщаться, правда уже скорее по инерции. Сделал долгий финальный глоток, неотрывно глядя на меня поверх края кружки, со стуком поставил ее на изрезанную ножами посетителей столешницу и снова вцепился в меня мертвой хваткой.
– Про ретрансляторы точно знаешь или опять догадки?
– Какая тебе разница? Вспомни только, когда это мои догадки не воплощались в реальность? Ну, вот то-то и оно. Верить мне надо, товарищ начальник, верить. Предвидя твой следующий вопрос, скажу: не ищите убийцу, его уже ищут и выпотрошат знатно, как только найдут. Маховик уже раскручен, события не остановить…
Снова в воздухе проступил морозный узор линий Вероятности, все нити пульсировали красным, великое множество судеб пришли в движение, стремясь к своему финишу. От красного цвета могло бы зарябить в глазах, будь эта картина видна обычным зрением. Стряхнув с себя наваждение, я продолжил, стараясь, чтобы голос мой звучал ровно и без эмоций:
– Кому ты сказал про излучение и ретрансляторы?
– Никто пока не знает, твой парень и я говорили наедине.
– Отлично. Свяжись с вашими снабженцами из клана этих «юных натуралистов» и слей информацию по убийству и подлянке, устроенной «Обелиском». Не сомневайся: кисло стало всем, даже алхимикам. Предложи в обмен, чтобы защиту вам сделали по сходной цене. За ней скоро в очередь будут стоять. Поэтому алхимики в убытке не останутся, а вы сможете раньше всех приобщиться, так сказать. Ну, а теперь прощевай, брат. Дел у меня много, а времени почти нет.
