Я шел и думал о нечистой силе. Как им удается так ловко все проворачивать и самим оставаться в тени? Откуда они знают, как я должен поступить в тот или иной момент? Поступки людей не сможет просчитать даже самый умный в мире компьютер.
А если бы она не захотела со мной встречаться?
А если бы мы не занялись любовью?
А если бы мне не пришла мысль о жуке-маячке?
Я сел в первый попавшийся автобус, доехал до конечной остановки. Какой-то парк… Дорожки-тропинки… Куда ведут? Какая разница!
Я шел и шел. Тропинка утянула меня в самую глушь и… кончилась. Я еще миновал густые кусты, еще кусты, и еще кусты — напролом. О, полянка! Тут до меня дошло, что я заблудился. Но если вам по фигу, где вы находитесь, значит, вы еще не заблудились. Мне было по фигу.
Я достал бутылку виски. Разложил куртку на траве и прилег. Подперев голову рукой, смотрел в заросли и прихлебывал из бутылки. Откинулся на спину.
И — воспоминания. О ТОМ САМОМ сне. Земляная пещера, спящая девушка на помосте. С ней же рядом ребенок спал! Так это была Ната во сне. Что мне говорила женщина с черными как смоль глазами? Нам нельзя встречаться, иначе случится несчастье…
Глупо улыбалось солнце. Облака неслись куда-то, как стадо тупых баранов. Листва сливалась в неразличимое сплошное зеленое полотно.
Из кустов возникли две головы. Смотрели на меня немигающим взглядом, как узкоглазые удавы. Но я достаточно крупный и достаточно пьяный кролик, чтобы поддаться на гипноз. Я приветливо помахал рукой, жестом пригласил составить компанию.
Головы повернулись друг к другу, обменялись взглядом. Затем опять повернулись ко мне. Я снова сделал приглашающий жест. Из-за кустов показались пятнистые тела. Два китайца в военной форме подошли ко мне. Синхронным рывком поставили меня на ноги, заломили руки, щелкнули наручниками. Мать-перемать!
Мне накинули мешок на голову и куда-то потащили. Коленками я пребольно стукнулся обо что-то железное и, только когда долбанулся головой о металлический пол, достоверно определил, что меня закинули в машину.
Мы ехали по лесным ухабам. Затем меня снова куда-то тащили. Притащили. Мешок с головы сняли. Я огляделся. Камера… Стены выкрашены в зеленый цвет. Сама камера — примерно шесть на восемь. С маленьким окошком. Зарешеченным так густо, что застревали даже тараканы. У дальней стены — деревянный топчан. Все. Я присел на топчан.
Видимо, полиция уже нашла тело Наты. Успела опросить постояльцев или парней на «ресепшн». Те дали мои приметы… И вот тут я закончу свои дни. По обвинению в убийстве. Что делать? Рассказать им про ликвидаторов? А доказательства? Они только посмеются.
Скрипнули петли. Дверь распахнулась. На пороге — двое верзил. Один из них держал изъятый у меня при обыске паспорт, британский паспорт.
— Alex Vaismann? — спросил верзила, стараясь имитировать английскую речь.
Я кивнул:
— Но лучше на русском. Я эмигрант из России. Знаете русский?
— Ичито ви делать в лесу? — перешел верзила на мой родной язык.
— Виски пил. — Я лихорадочно соображал, что говорить, когда они начнут спрашивать про Нату.
— В лесу?
— В лесу.
— Почему не в баре?
— Не нашел.
— Не нашел?
Верзилы защебетали между собой, постоянно тыкая в мою сторону пальцами. Распалялись все больше и больше… Может, признаться им, пока совсем не озверели? Про Нату… Чистосердечное признание облегчает, и все такое…
— Не надо обманивать. — Второй верзила отцепил от пояса дубинку. — Ми добрий, поверь. Ми не хотим зла. Но ты заставляешь.
Он красноречиво помахал дубинкой. Я отпрянул.
— Гавари!
— Что говорить?
— Чито делал у секретнага объекта?
— У… секретного объекта?
— У секретнага объекта! В лесу!
Уф! А я, дурак, чуть не признался.
— Он у вас настолько секретный, что я его не приметил.
Второй верзила понял, что я сыронизировал, и попытался достать меня дубинкой.
Я кое-как увернулся.
Первый достал из кармана кителя фотокарточку ребенка Наты:
— Твой сын?
— Сын. Мой.
— Где он?
— Живет у бабушки с дедушкой.
— Где живут бабуська с дедуськой?
— Не здесь… — ограничился я туманной формулировкой.
Второй верзила гнул свое:
— Что делал у секретнага объекта?
— Гулял, говорю. Виски пил.
— Где ты зивешь, зацем приехал?
— У друга живу. Адрес не помню.
Верзилы опять о чем-то посовещались и вышли из камеры.
Я снова уселся на топчан.
Опять вечный вопрос: что делать? И где сейчас профессор со «скрипачом»? Впрочем, на фига я им нужен! Ната мертва. Все подозрения опять падут на меня. Они спокойно заберут у нее что им надо и смоются в Москву. Мне же самое время готовиться к путешествию на эшафот.
Дверь камеры снова отворилась и впустила прежних визитеров.
— Нехолосо! — с лукавой улыбкой погрозил мне пальцем первый верзила. — Нехолосо обманивать!
Следом за ними в камеру вошел профессор, господин Вяземский Григорий Алексеевич. И с ним еще вальяжный китаец.
— Тебя не били? — участливо спросил профессор.
Я был настолько шокирован, что ничего не ответил.
Второй верзила снова принялся гнуть свое:
— Ми его взяли у секретнага объекта. Он лезал на траве.
— Это с ним бывает, — укорил меня улыбкой профессор. — Мальчик любит природу. Заблудился.
— Ми думали, он сьпиен! Ми не знали, что он гость уважаемого Чжань Зи Миня! — Первый верзила отвесил поклон в сторону вальяжного китайца, явившегося с профессором.
Тот что-то сказал на своем, на китайском. Верзилы угодливо прощебетали в ответ и снова отвесили поклон.
Тут я совсем запутался.
Григорий Алексеевич подхватил меня под руку и повел из камеры. Впереди шествовал вальяжный китаец. Позади семенили верзилы. Нас проводили до машины. На прощание полицейские взяли под козырек.
* * *
— Доставил ты нам хлопот, — сказал Вяземский, когда полицейский участок пропал за поворотом.
— Кому — вам?! — враждебно вякнул я.
— Всем нам, — на хорошем русском откликнулся с переднего сиденья вальяжный китаец. — Ты зря встретился с Натой Хайнер. Ты ее этим убил. А потом зря запаниковал. Надо было сразу к нам ехать.
— Василий?! — Я вперился глазами в вальяжного китайца.
— Нет, — сказал вальяжный. — Я Чжань Зи Минь, председатель самого выдающегося колхоза. Передовик производства.
— А-а… Ага… Я помню! Я понял! Ты — тот агент, которого забыли после распада Советского Союза. Но ты же вернулся в Москву! Разве не так?
— Так, — подтвердил Вяземский. — Но кто тебе сказал, что Василий бросил свою карьеру в китайской партии? Не-ет. Он оформил себе командировку. Официально Чжань Зи Минь уже несколько лет учится в Московском государственном институте управления. Если не знаешь, там готовят кадры для администрации президента России и правительства. Очень престижное место.