Миновав несколько перекрестков, Женя свернул во двор семнадцатиэтажного дома и остановился. Второй подъезд, первый этаж, квартира номер шестьдесят девять. Выйдя из машины, Ковалев осмотрелся. У тротуара был припаркован ржавеющий древний автохлам, бо́льшая часть которого сама уже никогда не сдвинется с места. На импровизированном столе, который в прошлой жизни был пластиковой катушкой для высоковольтного кабеля, сидели четверо одетых в обноски подростков лет пятнадцати. Несколько секунд они и модный парень, непонятно каким ветром сюда занесенный, смотрели друг на друга, после чего Женя принял, как ему показалось, единственно верное решение.
– Привет, пацаны, – с натянутой улыбкой сказал модный парень, подходя к местной шпане.
– Ну, – отозвался тот, кто был ростом повыше и шире в плечах.
– Мне очень нравится моя машина.
– БМВ-530, М-З, гибрид, серебристый металлик, готов поспорить – полный фарш, – выдал высокий и широкоплечий. – Мне твоя тачка тоже нравится.
– Охранная система «Булава». Слышал про такую?
Очевидно, не слышал, потому что взгляд подростка остался пустым. Его приятель, сидевший справа от него, тощий, с большим прыщавым носом, зашептал ему на ухо:
– Датчики движения с радиусом охвата три метра. В случае нарушения охраняемого сектора передача видеосигнала со спутников в ближайшее отделение полиции. Если сработает сигнализация, через минуту твоя рожа на планшете у каждого мусора.
– Ты понтуешся, что ли? – спросил заезжего гостя старший. Очевидно, он был в этой компании паханом.
– Договоримся? – предложил Женя.
Шпана переглянулась.
– Хм, – сказал пахан.
– Сколько? – сипло спросил маленький шкет, похоже, любитель понюхать клей. Ему было не больше десяти лет, а на вид, наверное, все восемнадцать.
– Как везде, – ответил Женя. – Сто монет.
Пахан цыкнул и кивнул.
«Это хорошо, что удалось с ними договориться, – думал Женя, доставая из багажника два пластиковых пакета с продуктами. – Что с того, что спутник успеет их заснять и сгенерировать образ в Видениях полицейского патруля? Можно даже поспорить, что патруль успеет приехать раньше, чем пацаны разбегутся в разные стороны. Разбитые камнями стекла, поцарапанная гвоздем краска… Два года колонии за умышленную порчу чужого имущества – слабое утешение за утрату любимого авто. Даже после выплаты страховки».
В подъезде воняло псиной и подвальной прелостью. Отчего-то немного нервничая, Женя переложил пакеты в одну руку и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла пятилетняя девочка с косичками, в простеньком клетчатом платьице, давно полинявшем от стирки, с фантастическими голубыми глазами и улыбкой, которая может быть только у ребенка. За ее спиной тут же появилась девушка лет шестнадцати. Розовый, с неприятно грязным оттенком халат, тревожный взгляд, тонкие потрескавшиеся губы.
– Добрый день, – стараясь скрыть волнение, поздоровался Женя. – Я приятель Ольги, мы вместе в школе учились.
Настороженная девушка молча внимательно посмотрела на гостя, затем чуть подалась вперед, отстраняя младшую сестренку, и попыталась заглянуть гостю за спину.
– Я один… Можно мне войти?
– Зачем? – снова посмотрев на гостя, спросила девушка.
– Вас зовут Юля? Ольга знакомила нас… На дне рождения…
– Ну-у… кажется, припоминаю, – сведя брови, пробормотала Юля. – Что вам нужно?
– Если позволите, я хотел бы войти в квартиру. А то разговаривать на лестнице как-то…
Юля неохотно посторонилась, пропуская молодого человека в квартиру, а когда он вошел, еще раз выглянула на площадку, опять осмотрелась и только потом закрыла дверь.
– Проходите на кухню, в комнате не убрано, – чувствуя неловкость, сказала Юля. – Ботинки не снимайте, я все равно собралась мыть пол.
По делам службы Женя бывал в разных домах, у разных людей с разным достатком. Но если гостя не ждали, ему всегда предлагали пройти на кухню, сославшись на то, что в комнате бардак.
Раковина, полная немытой посуды, плита с черными пятнами плохо отмытого, пригоревшего жира, над ней шкафчики с отслоившимся на углах потертым пластиком, давно не стиранные шторы на давно не мытом окне. Нельзя назвать увиденное запустением, но до него в этой квартире было совсем недалеко.
Пока Юля закрывала дверь, Женя незаметно дал команду, активировал административную зону и проверил Видения, которыми пользовались обитатели этой квартиры. Дешевый шаблон из муниципальной серии. Достаточно, чтобы не было противно жить в этой дыре, но мало, чтобы от тоски и безысходности не сойти с ума.
– Я привез вам… – начал Женя, поставив сумки на стол, и запнулся на полуслове, не зная, как сказать. Ну не гуманитарную же помощь, в самом деле? – В общем, здесь продукты, консервы, замороженные полуфабрикаты. И еще немного денег…
Вот что его тревожило. Он заранее боялся того момента, когда достанет из внутреннего кармана конверт с купюрами.
– Кто вы и что вам нужно? – ничего не понимая, снова спросила заметно нервничающая Юля.
– Мы с Ольгой в школе дружили, – в очередной раз повторил Женя. Его голос чуть дрожал от волнения. – Если поищешь фотографии, наверняка найдешь десятка три, на которых мы вместе. Ольга рассказывала, что мать у вас болеет, а недавно я узнал, что ее саму арестовали. Я, конечно, понимаю, что этого мало, – он показал левой рукой на сумки, – но хоть что-то.
Младшая сестренка быстро поняла, что это подарки, и уже давно рылась в пакетах, принесенных странным дяденькой. Обнаружив в них среди всякой скукотищи плитку шоколада, малышка радостно взвизгнула.
– Шоколадка!
Похоже, конфет ребенок не видел несколько лет. Юля сдержанно улыбнулась, потрепала сестренку по волосам, развернула ее за плечи и легонько подтолкнула в спину.
– Иди, поиграй в комнате.
Увлеченно шурша алюминиевой оберткой, малышка вышла из кухни.
– Да вы садитесь, – похоже, Юля немного потеплела к гостю. – Хотите чаю? Правда, у нас дешевый…
– Не стоит беспокоится, – сказал Женя, присаживаясь на хромоногий табурет. – Я ненадолго… Только спросить… Вы что-нибудь знаете про Ольгу? За что ее арестовали?
Юля вздохнула, покачала головой и села на табурет посреди маленькой кухни.
– Нам никто толком ничего не сказал, – обреченно ответила она. – Подстрекательство к массовым беспорядкам, незаконное проникновение в федеральные компьютерные сети, неподчинение властям при задержании.
– Ей уже предъявили обвинение?
– Я не знаю.
– Она действовала одна или в группе?
