− Равны? Ну это уже наглость!
− Почему? − Спросила Лусима. − Никто из вас даже не представился мне.
− Я Рассмего! И у меня самая большая армия.
− Не смешите меня словами о том какая большая у вас армия. − Ответила Лусима. − Я прекрасно знаю, что в войне побеждает не численность солдат. Я хочу спросить у вас всех. Считает ли кто нибудь что здесь есть недостойные ламиры.
− Считаю. − Сказал Рассмего. − Здесь все недостойны кроме меня.
− Правда? − Переспросила Лусима. − Вы даже и меня умудрились оскорбить этим заявлением.
− И что вы со мной сделаете? − Усмехнулся Рассмего.
− Я сделаю то чего вы не ждете. − Ответила Лусима. − Господа, я прошу поднять правую руку каждого, кто не считает Рассмего достойным ламиром. − Лусима подняла свою руку и через минуту были подняты еще семнадцать.
− Вы за это еще заплатите! − Произнес Рассмего, торкаясь в закрытую дверь.
− Выход здесь. − Сказала Лусима, показывая на другую дверь.
Ламир прошел к ней и с яростью вышел, хлопая дверями.
− Забудем о нем. − Сказала Лусима. − Полагаю, больше никто не считает здесь кого либо недостойным.
Ламиры больше не отвечали.
− Я попрошу всех пройти со мной. − Сказала Лусима и прошла в другую дверь. Она вошла в зал, где был круглый стол, вокруг которого было девятнадцать кресел. Лусима показала знак слуге и он унес одно. − Прошу все рассаживаться. − Сказала она и села на одно из мест.
Ламиры прошли и сели за столы.
− Вы все хотите, что бы ваша страна была единой? Кто говорит да, прошу поднять руку.
− По моему, этот вопрос излишен. Тот кто не хочет единства, не пришел сюда. − Сказал один из ламиров.
− Я просто хочу что бы потом не было никаких вопросов. − Ответила Лусима. − Ответьте, что бы каждый видел, что этого хотят все.
Ламиры подняли руки.
− Думаю, каждый понимает, что Император должен быть один. − Сказала Лусима. − Это значит, что все остальные должны будут подчиниться. Каждый должен понимать, что это неизбежно и, если вы не желаете войны, вы должны решить для себя, что вам надо будет подчиниться кому-то.
− Вы имеете ввиду себя?
− Нет. Я имею ввиду вообще кого-то. Не думайте о том кто это будет. Думайте о том, что он станет Императором и это не обязательно будете вы. Готовы ли вы признать его, если посчитаете что выбор был сделан справедливо?
− Если справедливо, то да. − Сказал ламир.
− Кто нибудь считает иначе? − Лусима оглядела всех и никто больше не говорил иного.
− Хорошо. Значит, вы все готовы провести справедливые выборы.
− Но как решать, что справедливо, если каждый считает справедливым себя?
− Надо провести выборы так, что бы их считали справедливыми все. Я предлагаю обсудить условия этих выборов сейчас. Первое, это кто в них участвует. Полагаю, в них должны участвовать все достойные ламиры.
− Каждый может назвать себя достойным.
− Достоинство надо доказать. − Сказала Лусима. − Вы это доказали, приехав сюда. И вы будете решать кто еще достоин избирать Императора, а кто нет. По моему мнению достоинство есть почти у каждого взрослого ламира.
− Вы шутите? У голыдьбы есть достоинство?
− Свое собственное, маленькое достоинство есть и у голыдьбы. Давайте, выскажите свои мнения о том кого вы считаете достойным?
− Того, кто родился в достойной семье.
− Рассмего родился в недостойной семье?
− Он потерял свое достоинство. − Сказал тот же ламир.
− Хорошо. Все с этим согласны? − Спросила она.
− Да. − Ответили остальные.
− И вы все знаете какие семьи достойны, а какие нет?
− Да.
− Хорошо. Теперь я хочу узнать, много ли таких ламиров? Всех достойных.
− Достаточно много.
− Сколько примерно?
− Около двухсот.
− Значит, эти двести ламиров и должны выбрать Императора. Теперь вопрос как? Собраться вместе, я полагаю, не такая большая проблема для достойных ламиров?
− Не большая.
− Теперь вопрос о голосах. Можно считать, что голос каждого достойного это единица. И я думаю, это наиболее справедливо.
− Есть семьи имеющие не так много влияния. − Сказали Лусиме.
− Да. Но это достойные семьи, а влияние это довольно скользкий вопрос. Сейчас его нет, завтра оно есть. Никто не знает когда и почему оно изменится.
− Оно не меняется сразу. Оно меняется в зависимости от количества собственных средств.
− Вы считаете, что достоинство можно измерять количеством денег? − Спросила Лусима. − Так за достойного можно принять и грабителя.
− Думаю, не мало достойных ламиров добыли свои состояния именно таким путем. − Ответили Лусиме. − И ваш отец был не без этого греха.
− Мой отец, но не я. − Сказала Лусима. − По законам моей страны грабеж это преступление, и ни один достойный не может его совершить.
− А стрелять в спину из лука это достойно? − Спросил другой голос.
− Стрелять в спину врагу пришедшему на чужую землю что бы грабить, насиловать и убивать − не просто достоинство. Это героизм.
− Среди тех, кого убили ваши солдаты были и достойные ламиры, которые никого не собирались грабить и убивать.
− Правда? Они пошли к нам в гости к бабушке? Зачем они брали оружие, если не хотели убивать? И почему пошли вместе с убийцами и грабителями? Что им понадобилось в чужой стране? У вас нет ответа?
− Они пошли по приказу Императора.
− Которого месяц назад принародно скормили зверям за преступления в собственной стране. Вы хотите свалить вину за их смерть на моих солдат? По моему, это смешно. Ни один мой солдат не переходил границу.
− Вы думаете, мы не знаем сколько в нашей стране ваших лазутчиков и агентов? − Спросил все тот же голос.
− А вы думаете, я не знаю сколько в моей стране ваших лазутчиков и агентов? Давайте не будем говорить об агентах. Они, в конце концов, никого не грабят и не убивают. По крайней мере мои агенты живут не нарушая законов.
− Вы считаете, что можно шпионить?
− Мои агенты не шпионят, господа. Они производят разведку, а это не преступление.
− А когда наши производят разведку?
− Ну тогда, извините, они шпионят.
− Наши шпионят, а ваши нет?
− Наши не шпионят, а ваши шпионят. Давайте не будем спорить по этому вопросу. Единственно, что я могу предложить вам по нему, так это обменивать пойманных ваших на пойманных моих. Один к одному или по договоренности. Я это предлагала еще Шайкору, но он, глупец, даже не понял смысла моих слов.
