Проходится по нам взглядом.
— И третье — вы должны выглядеть подобающим образом. По этой причине, каждого из вас, в комнате ждёт смокинг или вечернее платье нужного размера. Считайте это подарком от университета.
Закончив, он немедленно отправляется к ближайшему из студентов. Производит скорее впечатление бывшего военного, чем преподавателя. Наблюдаю за тем, что делает проректор — сначала всовывает студенту в руки два плоских металлических блина, после чего задействует нотную комбинацию. Навскидку, там не меньше сорока нот, но пролетают они, буквально со скоростью молнии. Чувствуется давний и серьёзный навык.
Обходя каждого первокурсника, добирается и до нашей компании. Закончив с сидящей рядом Мэно, даёт мне металлические артефакты, внезапно оказавшиеся ледяными и снова пускает в дело свою нотную связку. Чувствую, как моментально раскаляется жетон, обжигая кожу. Спустя секунду, жар уходит, а стальные блины в моих руках становятся ещё более холодными. Бросив на меня взгляд, проректор негромко озвучивает фразу.
— Вам необходимо быть сегодня, особенно осторожным. Господин…Вайрьо.
Когда его фигура удаляется в сторону, непроизвольно поворачиваю голову, провожая Норница взглядом. Вот это, сейчас было внезапно. Мойрниц упоминал, что ректор в курсе, кем я являюсь на самом деле, но не думал, что информация доступна кому-то ещё. Если в курсе оказался проректор, то вполне могут знать и другие преподаватели. Что не очень радует. У персонала, наверняка тоже имеются ограничения на распространение информации. Вот только они, в отличие от студентов, скорее всего имеют лазейки для передачи какой-то некритичной информации. В конце концов, преподаватель может банально побеседовать со своим бывшим студентом, который сейчас служит в императорской канцелярии. Формально, информация не выйдет за пределы магов Хёница, но на деле — канцелярия получит нужные данные. Пусть даже маг не сможет об этом сообщить никому, кроме таких же выпускников Хёница.
Продолжаю прокручивать в голове варианты вплоть до самого окончания процедуры экстренной «разгонки» наших жетонов. Спустя пять минут, когда оторвавшись от основной массы студентов, сворачиваем в коридор, Канс покосившись на меня, интересуется.
— Ты не подумай, Орн, я тебе очень признателен за помощь с той напыщенной цераркой, что пыталась меня прикончить. Но скажи мне — почему Рэрх обратился к тебе лично с предупреждением? К единственному из всех студентов? И занятно так выделил фамилию. Может ты бастард вовсе не графа? А кого-то ещё? Ланца? Почившего императора? Ректора?
Чуть притормозив, картинно разводит руками.
— Понял! Ты, никак, сын самого Рэрха. Только своему отпрыску он мог ляпнуть такое, поддавшись чувствам. А с виду ведь полная ледышка.
Пытаюсь придумать какое-то дельное объяснение ситуации, но быстро понимаю, что ничего достоверного выдать не получится. Ложь же будет быстро вскрыта. В конце концов Канс и Айрин — аристократы, росшие при дворе и жившие в доме канцлера. Хлипкое враньё с ними точно не пройдёт. Значит остаётся только уходить от ответа, что я делаю.
— Или он мечтает выдать свою дочь за моего старшего брата, в котором та души не чает и уже грозилась сровнять замок Вайрьо с землёй, если тот не ответит согласием. Тоже неплохая причина.
Спустя пару секунд, Канс задумчиво интересуется.
— Ты так пошутил или у Норница действительно есть дочь?
Идущая рядом Айрин усмехается.
— Кому-что, а Тонфою достаточно упомянуть какую-то недосягаемую аристократку и он уже верит в любые байки. Твоя тяга к процессу размножения, выше, чем у любого кераса, Канс. Настолько, что застилает тебе разум. Орн явно не скажет нам правду. Пока.
Судя по её лукавому взгляду, девушка надеется вызнать всё в ближайший мой ночной визит. Последние дни я чаще ночую у неё, чем у себя. Пока, благополучно избегая Виоллы. Хотя, возможно дело в том, что та уже успела переключить свой сомнительный интерес на кого-то ещё, более податливого чем я. Позавчера я застал её, мило болтающей со смущённым первокурсником, явно не знающим, как ему отделаться от женщины.
Добравшись до общежития, расходимся по комнатам. Оттуда, мы с тяжело вздыхающим Джойлом отправляемся на занятия по айвану, а Канс с Айрин планируют начать готовиться к балу, на который весь первый курс отправится вечером. Общий сбор назначен на семь часов — к этому времени, все первогодки должны завершить свои дела и явиться к платформе канатной дороги, что ведёт в Кёйрель.
На этот раз помещение, выбранное Тесконом для занятий, получается найти куда быстрее. Когда открываю дверь, сразу слышу недовольное брюзжание старика.
— Вы ещё позже не могли явиться, Орнос? Я уже минут двадцать, как жду вас. Или вы думаете у меня нет других дел?
Усаживаясь на стул, озвучиваю оправдание.
— Нас задержал проректор Рэрх — сегодня же состоится бал и…
Тот перебивает меня.
— Я в курсе жизни университета, юноша. Но собрание проректора закончилось уже двадцать минут назад, а вы только явились. Ладно, что у вас там с успехами? Ознакомились с литературой, которую я рекомендовал.
— Безусловно. С обеими книгами. Готов приступить к экспериментам.
Тескон с сомнением смотрит на меня и ворчит.
— Ну раз так, то давайте приступим. И посмотрим, на что вы годитесь.
В этот раз, занятие занимается около четырёх с половиной часов. Преподаватель снова пытается подсовывать мне различные вариации процесса выпекания. В основном связанные с обработкой и плавлением различных металлов. Убедившись, что мой айван на них всё-таки не работает, переключается на «классику» — хлебобулочные изделия. Выясняется, что я могу работать практически с любым тестом. Судя по фразам, которые бросает старик, это значит, что магический талант завязан не на процесс, а на объект. То есть я влияю не на выпекание хлеба, а напрямую на него. Разницу, пока улавливаю смутно. Но, судя по лицу Тескона, это весьма важный факт. Он фиксирует себе что-то в блокноте и задумчиво почёсывая бороду, сетует, что больше нет доступа к справочникам по каталогизации магических частиц. Мол, сейчас бы они очень пригодились.
Окончательно определившись с возможностями айвана, приступаем к более масштабным экспериментам. Скоро понимаю, что могу вытворять с хлебом и тестом практически всё, что угодно. Жаль только, что никаких дополнительных свойств материал не получает. Я могу сформировать из тарелки с булочками сферу жидкого теста и запустить ей в цель. Но вот урон она нанесёт крайне слабый. Голема из теста, у меня тоже выходит поднять. Более того — без применения рун. Но, для того, чтобы он стал действительно опасен, его требуется накачать силой. То есть потратить время на вычерчивание всё тех же рун и нотную комбинацию. Либо задействовать полноценное жертвоприношение. Без этого — он просто ходячая кукла из теста, которая может изрядно напугать, но вот прикончить — вряд ли. Особенно, если ей противостоит маг.
Правда, всё становится куда интереснее, когда из прохода в стене появляются примитивные неконы, созданные для упражнений. С пятого раза у меня выходит закупорить ноздри первого жидким тестом. А когда он открывает рот, чтобы вдохнуть — забить и глотку. После получасовой тренировки по блокировке дыхательных путей, ослеплению мини-стрелами из засохшего теста и ударов ими же в шею, переходим на следующий этап — я пытаюсь управлять хлебом, который только что съел один из неконов.
Получается весьма сложно — куда проще работать, когда видишь объект воздействия. Но в итоге, всё-таки выходит вернуть хлеб внутри желудка некона в твёрдое состояние. А потом и сформировать из него подобие оружия. Иглы, слепленные из прессованного сухого хлеба, пробивающие желудок — о таком я даже не думал. Тескон использует нотную связку и сразу несколько неконов становятся практически полностью прозрачными — видны только кровеносные сосуды и кости. Зрелище жутковатое, но как сразу же поясняет преподаватель — необходимое.
Скоро выясняется, что спресованный силой айвана и засохший хлеб способен пробить стенку желудка, а потом и артерии. Вслед за чем его можно вернуть в мягкое состоянии, полностью закупорив основной кровеносный сосуд. Да и в целом, есть где развернуться — из меня выйдет неплохой тайный убийца.
