— Значит, это ты внёс Ника в Немезиду, — сказал Беда. — Сова пытался мне об этом сказать, но я не дослушал.
— Технически это всё же сделал Айскадер, я передал ему права доступа, — Балябин усмехнулся.
— Я должен был понять это раньше, я…
— Нет, ты бы не смог, я вшил тебе и такой блок.
Синего света не было за его спиной, и Виктор видел его лицо… вернее то, что лица не было, лишь сформированная из кубиков пародия на лицо. Наверняка такое же лицо у Виктора, раз оно в этом месте.
— Не сомневайся, Беда, ты насладишься гибелью сына, будешь смотреть раз за разом, пока…
Виктор подошёл ближе и ударил в лицо. Кубики разлетелись во все стороны.
— Это неожиданно, — Балябин усмехнулся и кубики вернулись назад. — Я думал, что блок о том, что на меня ты не можешь напасть, вшит так глубоко, что…
Виктор ударил ещё раз, а потом ещё и ещё. Кубики, из которых состояли руки, отваливались, но и Балябин становился меньше.
— Долбанная Брейлинг, — говорил Балябин, но голос звучал в ухе Беды. — Всё испортила, я же знал, что она мне ещё поднасрёт. Но как ты…
— Тут мы равны, разве не так? — выкрикнул Виктор и ударил ещё раз. — Но я умею убивать лучше, чем ты.
Он бил, пока не осталось ни одной связи кубиков. То, что было Балябиным, лежало бесформенной кучей.
— Я понял, — донеслось оттуда. — Твой сын был так дорог тебе, что упоминание о причинах его истинной гибели сломало все возможные блоки. А я думал, что знаю всё в этом мире. Жаль, но теперь я не смогу свести тебя с ума, когда ты понял, как работает эта комната. В этом цикле я больше не имею над тобой влияния. Жаль.
Кубики взлетели, опять собираясь в Балябина. Виктор сдавил ему горло, холодное и неживое.
— Что тебе снится, Максим Балябин?
— Мне снится то, с чего всё началось и то, чем всё продолжится после моей смерти. Я покажу тебе, смотри.
Виктор никогда не был в этом месте. Сейчас лето, тепло, он в городе, но… архитектура одновременно и походила на привычные ему здания, и отличалась. Такие же дома строят на планетах, где люди во всём пытаются копировать Старую Землю, но эти казались более оригинальными. Именно так и строили тогда.
Но город горел. Небо красное, ветер доносит тяжёлый дым, где-то кричат люди, а на площади, где стоит тот, через чьи глаза смотрит Беда, лежат покойники. Несколько тысяч, расстрелянных из крупнокалиберного оружия. Есть военные в архаичной форме, вооружённые древними автоматами и винтовками с пороховыми патронами. Такие были на Старой Земле до того, как люди начали осваивать космос.
Здание, стоящее вдали, обрушается. Кто-то кричит в окно, пытаясь спастись, и выпадает вниз, с двадцатого этажа. А в небо взмывает десантный транспортный корабль, турсулунский, очень старой модификации, может быть даже самый первый. Такие иногда попадаются в бедных кланах. На борту корабля тот, кого человек, чьими глазами смотрит Виктор, считал другом. Но он предатель. Из-за него они все погибли, все эти люди. Человек, через которого Виктор всё видел, плакал.
— Я отомщу тебе, — сказал человек. — Я отомщу тебе, мой друг. Первый и единственный.
Они устроили бойню лишь для того, чтобы забрать ту странную вещь. Неужели древний хлам стоит жизни стольких людей? Человек провожал взглядом турсулунский транспортник и клялся отомстить. Но его внимание скоро привлёк странный свет под ногами. Чёрный свет. Несколько маленьких кубиков, которые оторвались от Креста Мартиров, когда в него попала пуля. Человек подобрал эти кубики и сжал в кулаку.
— Я клянусь… — начал было он, но услышал шаги позади себя.
— Это ты их привёл! — сказал мужчина в каком-то старинном военном мундире с большими звёздами на погонах. В его руке револьвер, такой же старинный, как и всё находящееся здесь оружие. — Это из-за тебя они умерли. Ты ответишь за это!
— С этого всё и началось, Беда, — сказал Балябин. — Но, кажется, Петра Брейлинг уже сдала моё месторасположение. До встречи, Виктор. Думаю, мы скоро увидимся снова.
* * *
— Разогнать фанатиков! — приказала Кейт и дигерины под её командованием приготовили дубинки.
— Безбожники! — кричали в ответ собравшиеся у госпиталя люди. — Господь покарает вас! Не тревожьте Его сон!
Кто-то кинул в дигеринов камень, но бронированные полицейские врезались в толпу, не стесняясь работать дубинками, кулаками и рукоятками пистолетов.
А Кейт поднималась наверх, в окружении нескольких бастанджи, тоже удивлённых таким арестом. А вот трое ликторов Квистуры, напротив, словно были готовы и к такому.
— А что происходит? — спросил главный врач. — Здесь преступник?
— Соберите врачей, нужно вывести из комы одного человека. Приказ императора.
Главный врач не спорил, а Кейт прошла в палату 101, откуда уже успели отогнать оставшихся фанатиков. Теперь тут только один человек, подключённый к аппарату поддержания жизнедеятельности. Человек, впавший в кому три недели назад. Он лежит в бедной палате, в такой же, в какой находился её отец. Такой же облупленный кирпич и ржавые трубы на стенах.
— И нам его арестовать? — удивился один из бастанджи.
— Это точно он? — спросил другой.
— Его вычислили черепахи, — сказал ликтор. — И квистор Брейлинг сама слышала про него. Это он.
Кейт склонилась над человеком и вздрогнула, когда он внезапно открыл глаза.
— Кейт Адалет, ну надо же, — сказал проснувшийся слабым голосом. — Не думал, что именно вы придёте меня арестовывать… хотя да, Брейлинг же немного не здоровится.
Он засмеялся.
— Неужели вам хочется меня арестовывать. Может быть, лучше будет меня пристрелить? Тогда вы получите славу того, кто меня прикончил, а арест… у меня много сообщников, меня ещё могут освободить. Лучше выстрелите в меня, и дело с концом, а то, знаете ли, генерал Меркатор меня заждался.
— Максим Балябин, — официальным голосом сказала Кейт. — Вы арестованы, как Враг императора.
— Как жаль, — сказал Балябин. Он мало походил на своё изображение, но взгляд был очень неприятным. — Если бы я мог поднять свои хилые ручки, то вы бы застегнули на них наручники, а так… ну, ничего не поделать. Я в вашем распоряжении, дженель Адалет. По крайней мере, когда вас начнут награждать, это окажется более заслуженным, чем получать дворянский титул за убийство Ника Райвенгова, разве нет?
Он усмехнулся, когда Кейт вздрогнула.
День 20-21
Петра Брейлинг
— Вижу, вам уже лучше? — раздался голос, вырвавший Петру Брейлинг из полусна.
— Намного лучше, — ответила квистор. — Спасибо Вашему Императорскому Величеству за визит.
Император Луциан сел в кресло у её койки.
— Вы остаётесь здесь? — спросил он.
— Пока да. Доктора запрещают мне лететь. Так что на суд Балябина…
— Как по мне, я бы убил ублюдка прямо здесь, — заявил Луциан. — И я всё ещё склонен отправить людей, чтобы они его прикончили.
— Государь, Квистура…
— Мнение Квистуры больше не имеет значения, — отрезал император. — Завтра я потребую от них полного и безоговорочного подчинения, и они на это согласятся. Вы это и сами понимаете. Слишком много денег и взяток я им давал не просто так.
— Понимаю, но позволите ли вы мне дать вам несколько советов.
— От вас, Брейлинг, сколько угодно, — Луциан чуть улыбнулся. — Вы многого добились и заслужили привилегий. Но не думайте, что вы получили на меня влияние.
— Ни в коем разе, Государь, — Петра села чуть поудобнее и постаралась не выдать, какой болью ей отражается рана. — Но Балябин сам хочет своей гибели, и я не думаю, что он блефует. Его смерть может быть сигналом для чего-то очень неприятного.
— Пока вы мне не скажите чего-то определённого, я ваши доводы не принимаю.
— Определённого, Государь? — Петра задумалась. — Если определённого, то у Балябина всё ещё есть ресурсы…
