покачал головой.
За дверями ленинской комнаты, женщины, чьи мужья были внутри, начали накапливаться и толпясь пытались заглянуть внутрь комнаты, убедиться, что их благоверные в добром здравии и не собираются покинуть семью, записавшись в новую армию. Командиру даже пришлось сурово посмотреть в их сторону, заставив этим вести себя потише. Запись меж тем продолжалась. Ещё два бойца срочной службы подтянулись к доктору и записывались. Командир одобрительно кивал головой полковнику, положительно характеризуя бойцов. Ещё несколько срочников готовились подойти на запись, когда доктор освободится. Остальные собравшиеся были не мало оживлены и активно переговаривались в полголоса. Когда доктор записал ещё трёх бойцов срочной службы, в дополнение к Ивану и первым двум, на освободившееся место вышел сержант контрактник, который участвовал с Сергеем в освобождении магазина. Будучи холостым, сержант не сомневаясь вступил в новое подразделение, надеясь, что новая жизнь будет повеселее и понасыщеннее текущей.
Собравшаяся, по примеру Ивана, небольшая толпа, уже не вмещалась в первоначально избранное место и начала теснить с первых столов у окон сидевших там людей. К этой группе пересели и дети Сергея с товарищами, и группа уже начинала выглядеть достаточно серьёзно.
Когда перед доктором никого не осталось, возникла не большая пауза. Народ разместился на местах по принадлежности к армиям и тут не спеша, с чувством собственной значимости, начали выходить офицеры. Девять человек в звании от лейтенанта до майора вышли к доктору, для записи в новую армию. Не все из них были холостые, большая часть, как раз оказалась женатыми. И всякий раз когда женатый офицер вставал и изъявлял своё желание записаться, его женщина у дверей тяжело со стоном вздыхала или вскрикивала поднимая руки к лицу и на глазах у неё появлялись слёзы. Но, они, жены офицеров, привыкшие осознавать разлуку с мужем как неотъемлемую часть своей жизни, реагировали гораздо спокойнее мирной поселянки. Да и офицеры, как правило, уже переговорили со своими женами и известили их о своем желании, и о их скорой разлуке, все надеялись, что временной.
Записав двадцать четвёртую фамилию в список и не видя больше желающих, доктор поднял глаза. Перед ним, с правой стороны, сидела группа военнослужащих их новой армии. Только Валерий Палыч выдавался пока своей гражданской одеждой, но он компенсировал не порядок в одежде решительным и спокойным выражением лица. Да и в целом группа людей, теперь уже членов нового воинского подразделения новой армии, выглядела торжественно и спокойно. И это спокойствие и отсутствие суеты, объединяло их, сплочало в коллектив. Среди-же остающихся в рядах старой армии наблюдалась нервозность, ёрзание, резкие взгляды и жесты. Это было особенно хорошо заметно сидящим на преподавательских местах, лицом к людям.
– Хорошо, если больше желающих записаться в новую армию нет, будем закругляться.
Командир был не очень разочарован результатами раздела военнослужащих на две армии. Пять семейных офицеров вышедших из состава его части, подходили к нему предупредить за ранее и согласовать вопрос оставления своих семей под опекой командира в случае их ухода к «красным». Командир хоть и согласился, но скрипя сердцем, офицеры уходили лучшие и вот теперь он не хотел лишних агитационных мероприятий, терять людей ещё ему не хотелось. Да и из остальных офицеров, записавшихся в красные, почти все подошли и предупредили командира о своем решении покинуть часть, но этих ему было терять не так жалко. Как раз этих башибузуков, командир всех бы отдал с радостью. Удивило его неожиданно малое количество срочников, изъявивших желание покинуть его часть и уйти в новую армию. «Видно не плохо им у меня живётся!» – думая так командир продолжил:
– Все, кто выразил желание вступить в Народную освободительную армию России, останьтесь на своих местах. Остальных я попрошу выйти из помещения и продолжить заниматься по плану. Обед вас ждёт.
Люди стали покидать ленинскую комнату. Кто-то быстро, просто встал и вышел, а кто-то с явным сожалением отходил от вновь созданного боевого товарищества, гонимый семейными обстоятельствами или ещё чем. Выходящих военных, жёны встречали почти как космонавтов, обнимали, целовали и вели под руку по своим кубрикам, одеваться к обеду. Очень скоро только пять женщин остались у дверей ленинской комнаты (супругу Валерия Палыча напоив успокоительным уложили в кубрике) и возле них сидели их дети. Вид у всех был довольно несчастный и покинутый. На выручку им пришли жены командира, начальника штаба и ещё нескольких довольно взрослых офицеров их части. Вместе, они подхватили жён красных бойцов за руки и увлекли их, в глубину казармы, захватив и их детей. И там, начали вовлекать женщин в ежедневную жизнь казармы и собирать на обед в столовую.
Командир, оставшись наедине с новой армией, внимательно осмотрел сосредоточенно спокойных людей. Волнение полковника уже покинуло и он уже по обычному спокойный, оценивал своих новых собратьев по оружию. Командир встал, расправил плечи и поправил пояс:
– Дорогие друзья, спасибо вам большое, за решимость выступить в первых рядах на борьбу с нашим общим врагом! Верю в вас! Будьте спокойны за свои семьи, оставленные под нашим присмотром, мы о них позаботимся как о своих! Когда выберете командира, закончите с формальностями и пообедаете, отправляйтесь получать оружие на весь личный состав. Я уже распорядился. Потом все вместе заселяйтесь в первый кубрик, его после обеда для вас подготовят.
Сказав это, командир вышел оставляя новую армию наедине. Когда за командиром закрылась дверь в комнате воцарилась тишина, почти священная. Нарушить её первым никто сразу не хотел. Насладившись тишиной, Сергей вопросительно посмотрел на полковника. Тот глубоко вздохнул и поднявшись на ноги начал:
– Товарищи, втроём мы кинули кличь созывая армию и вы первые на него откликнулись! Спасибо вам, что поверили нашему призыву! Хочу заверить вас, что в дальнейшем, мы постараемся оправдать ваше доверие. Тем более, что деваться нам особо не куда, война предстоит очень серьёзная и если мы не отстоим землю нашу, то вот им, – полковник указал на двери в казарму, – и всем остальным хорошим людям, придётся самим забарывать то великое зло, которое на нас напало.
– Сейчас нам надо выбрать командира нашего подразделения. Не буду скрывать и жеманиться, я хочу занять эту должность. Заверяю вас, это не из чванства или иных низких чувств. Я смог инициировать процесс создания армии, очень надеюсь, что смогу её организовать и повести в битву. По этому, прошу поддержать мою кандидатуру. Но, если вдруг я буду своими действиями вам не угоден, не терпите ни минуты! Выходите и реализуйте своё право иметь хорошего командира, которому вы будете верить.
Полковник умолк и отошёл
