поинтересовался у языка Раевский.
— Я все помню, — заверил его Хрящ.
— Молодец, — улыбнулся Каскад. — Начнём — как называется этот мир?
— Элерия, — голосом, полным удивления, но без уточняющих вопросов ответил бомж.
«Земля высших» — так это звучало для Раевского. С претензией.
— А теперь, друг Хрящ, — в слово «друг» он вложил максимум сарказма, — поведай мне, как люди оказались внизу социальной пирамиды, и вообще историю этого препоганого места, я имею в виду не свалку, где мы находимся, а планету в целом.
— Ты ведь не отсюда, — забывшись, выпалил бомж.
Егор усмехнулся.
— Хорошо, это первый и последний вопрос, на который я отвечу. Я случайно в твой мир попал, пояснения не будет. Учти ещё один вопрос, и я отрежу тебе что-нибудь лишнее, не язык, мне он ещё понадобится.
— Я понял, прости, вырвалось, — закивал Хрящ. — Значит, ты хочешь знать историю? Что ж, могу просветить, я люблю читать, и знаю много о прошлом, даже то, что вычеркнули из книг.
Рассказ затянулся, снаружи стемнело, табачный дым смешивался с вонью, на которую уже через пару часов Егор прекратил обращать внимание. Вспомнилась лаборатория в подвале руин замка, к трупу притерпелся, с которым провёл много часов, и к этой помойке тоже.
История же оказалась довольно банальной. Жили-были на планете четыре расы — гномы, эльфы, люди и высшие орки. Первые двое славились долголетием, эльфы же вообще жили по человеческим меркам неприлично долго, больше двух тысяч лет. Нет, умирали они и от ядов и от стали, неуязвимости им не было даровано, но с точки зрения людей, которые жили по семьдесят-восемьдесят лет максимум, это был как плевок в лицо. И вот триста лет назад люди решили устроить геноцид. Правда, как уверял рассказчик, достоверно известно, что и остальные не были белыми и пушистыми, и решили извести расплодившихся людей, просто человеки первыми ударили. И все бы людям удалось, если бы не эльфийские маги. Поначалу всё шло неплохо, но потом в войну вступили гномы и орки. Были орки огромны, мускулисты, и имели кожу серого цвета, да вот ни хрена не по канону, никакой зелени. В общем, люди проиграли пару сражений, отступили. Только объединённые войска нелюдей останавливаться не стали и прошлись железным катком по землям врагов. Уцелела примерно десятая часть от населения, с тех пор человечество на Элерии на положении бессловесного скота, работают, где скажут, делают, что скажут. Не хочешь, иди, живи на помойку, или в пустоши, которые образовались после применения эльфийских заклятий невероятной мощи. Помимо несогласных на помойки бежали все преступники. Так что, контингент был тот ещё. Мир после войны изменился, эльфы заняли нишу научных изысканий, культуры и политики. Гномы, как самые рукастые и предприимчивые, подгребли под себя производства и торговлю, орки — сила и натиск, стали их мечом, проще говоря, армией и полицией.
В принципе, ничего неожиданного рассказ Хряща не принёс, кроме понимания происходящего. Одно радовало, разрешение нужно было только на то, чтобы жить в нижних городах, своеобразных гетто. По планете же никакого ограничения на перемещения не существовало, пока скот где-то внизу и делает, что скажут, он никого не интересует. Это из плюсов. Значит, никто не помешает добраться до нужного места, кроме одного — люди, что тут, что на земле, одинаковы, банды грабят всех и вся, дороги не безопасны, высших не трогают, не по «Сеньке шапка». Хотя существует тут и подполье, борются за свободу человечества от ига злобных высших. Вот они охотятся на орков и гномов, эльфы вниз на землю спускаются не часто. Правда они и самый малочисленный из народов, с такой продолжительностью жизни плодятся они неохотно.
Теперь осталось узнать что-то о местном оружии, например, Егора очень интересовало «ружо», которое было в руках Железяки, транспорт, на который он может рассчитывать, и самое главное — деньги.
— Так, с мировой историей закончили, — остановил Раевский рассказчика. — Теперь давай поговорим вот об этом, — он вытащил из кошеля серебряную монету. — Дорого это стоит?
— Нет, — покачал тот головой, — почти ничего, серебра много. Здесь, на свалке, можно на неё еды на хороший ужин прикупить. Нормальной еды не тухляка и объедков, а из города.
'Что ж, уже неплохо, — прикинул в уме Каскад, — если можно использовать, значит, будем использовать.
— А как насчёт этого, — он вытащил золотой и подбросил вверх, наблюдая, как Хрящ загипнотизировано пялится на кувыркающийся в воздухе кружок из драг металла.
— Это день жизни в нижнем городе, хороший день, еда, выпивка, девки продажные.
— Уже неплохо, — обрадовался Егор, — миры разные, а цена золота остается неизменной. И так, Хрящ, что у нас с транспортом, на чём ездят наши с тобой соплеменники.
— Аирданы в нижнем городе редкость, — задумался он, — только крутые шишки из низовых могут себе позволить левитирующий автомобиль. Старый, ржавый, но это статус. В основном древний транспорт, колесные машины на кристаллической пыли, и мотоциклы. Но опять же это дорого, те, кто попроще, катаются на велосипедах.
Конечно, абориген употреблял другие термины, но Егору встроенный переводчик подавал информацию так, чтобы было понятно, находя наиболее близкие понятие из родного мира.
— И сколько стоит купить мотоцикл?
Хрящ пожал плечами.
— У меня никогда не было столько денег.
— Сколько?
— Дорого, думаю, около сорока таких монет.
— Дорого, — прикинул Егор, — но об этом будем потом думать. Кстати, у тебя или у ныне покойного главаря были местные деньги? Хочу на них взглянуть.
— Тайник есть, там немного налички, Железяка выручил вчера за продажу кое-чего интересного.
— Ну, так тащи, — усмехнулся Егор.
Он достал из ящика под столом новую бутылку с водой, набулькал целую миску Химу, а сам достал сушёное мясо и принялся есть, запивая прямо из горла.
Хрящ с минуту копался в углу, вскрывая какую-то панель в полу, после чего поставил на стол небольшую железную коробку с кодовым замком.
— Как вскрыть, не знаю, — развёл руками чушок, — кода Железяка никому не доверял.
— Значит, попробуем по-другому.
Егор вытащил кинжал и стал аккуратно давить остриём в место, где предположительно была защёлка. Поглотитель душ и на этот раз не подвел, хоть и с небольшим сопротивлением, но лезвие пробило не слишком толстое железо, наткнулось на какое-то препятствие, но и его преодолело. Крышка отошла, и Егор,
