Нет, сегодня разговора не будет. Из Поливанова сейчас веревки вить можно, он и не мяукнет, настолько его потрясли мои откровения. Голова в таких ситуациях не работает вообще, а бессвязный бред никому не интересен.
Вызываю охрану и передаю им бывшего губернатора. У него аж ноги подгибаются, настолько потрясен моими словами. Да… слабовата нынешняя элита в коленках. А с другой стороны — откуда другим-то взяться? Таковые качества в наше время очень даже приветствовались. Чиновник не должен был быть слишком уж самостоятельным, опасное это дело. Да ежели он еще и на посту большом поставлен… даже мысли такие — и то уже криминалом были. Человек должен был быть управляемым. И желательно на чем-то неприглядном эту уверенность обосновывать. Чиновник без страха перед вышестоящим начальством — вещь немыслимая даже в принципе! Вот и вырастили таких вот… Поливановых.
Сплюнув с досады на пол, выхожу во двор. Сегодня еще много дел предстоит. Уже скоро будем мы караван снаряжать. Поедем с отцом Михаилом к его пастве. Люди там уже, поди, последний хрен без соли доедают, а мы тут дурью всякой занимаемся. По лесам скачем, друг в друга стреляем… не дело это.
Выйдя из ворот, заворачиваю за угол… и останавливаюсь.
У обочины стоят два громадных монстромобиля. Точно таких же, какой мы приспособили в поездку. Около них в живописном беспорядке расположилось человек пять. Все с пистолетами на поясах. От ворот на них искоса поглядывает часовой. А в глубине двора нарисовалось с десяток людей с оружием. На улицу они пока что не выходят и ведут себя тихо. Правда, и компания автомобилистов не дает никаких поводов для беспокойства. Интересно, а это кто такие будут?
Увидев меня, один из сидящих около машин людей встает и подходит ко второму автомобилю. Поднимается по лесенке к кабине.
Почти сразу же распахивается дверь (часовой у ворот тянет руку к автомату), и из кабины появляется здоровенный дядька. Размер одежды у него… шестидесятый, не меньше. Заросший почти до глаз черной бородищей, он неторопливо спускается вниз по лесенке. Хотя сопровождающие его люди и встают при появлении этого дядьки, однако же помогать никто не спешит.
Так… Надо понимать, по мою душу гость. За машину ему обидно стало, вот на разборку и прикатил.
Ну что ж… поговорим.
Дядька тем временем уже ступил на землю и не торопясь направляется в мою сторону. Нехорошо быть невежливым, тем паче это у меня перед ним «косяк», а не наоборот. Делаю несколько шагов ему навстречу.
— Господин Рыжов? — осведомляется хриплым басом бородач.
— Товарищ. Не прижилось, знаете ли, в наших краях это новорусское обращение.
— Ха! Так и я далеко не новый русский! Скорее уж старый!
— Ну… лет вам не так уж и…
— Я не про года говорю! Позвольте представиться Калин Сергей Германович. Пенсионер!
— Охренеть, какая у вас пенсия! Поди, персональная?
— Лучше! Заработанная! Я, уважаемый, строитель! Дома строил. Правильные, ежели вы это понимаете. Оттого и с нынешней властью плохо уживаюсь. Не умею знаете ли, халтуру и ширпотреб гнать! Дом должен крепким быть! Таким, чтобы не стыдно было туда гостей пригласить.
— Так… не видал я тут ваших домов.
— Их тут и нет. В Москве дома мои… были, надо полагать, — погрустнел бородач.
— А здесь вы…
— Живу я тут. В тайге дом поставил, люди у меня там живут. Опять же — мастера мои. Да с семьями, хочу заметить!
— Я смотрю, они у вас с оружием ходят? По нынешним временам — оно и правильно, да вот, кажется мне, что и раньше его не очень уж скрывали.
— Заметили? Опыт не пропьешь… Так оно и есть. Всегда с ним ходили. И не только с пистолетами.
— А конфликтов с местной властью не было? С той же полицией?
— Ха! — снова смеется Калин. — Видал я их всех! Особливо городскую «власть». Жополизы и подхалимы! И это я еще ласково их называю! За те деньги, что им от меня перепадали, они бы мне не то что пистолеты — танк бы разрешили иметь!
— А что — нужен?
— А что — есть?
Мы оба переглядываемся и смеемся. Нормальный мужик, с ним говорить можно.
— Чего уж мы тут стоим? — спрашиваю у него. — У вас разговор есть, так и пойдемте ко мне.
— Чаем угостите?
— Можно. И не только чаем.
— Э-э-э, нет! С моей-то комплекцией? Завязал я с этим делом! Петр! — гаркает он во все горло. — Корзинку дай!
Молодой парень притаскивает ему небольшой берестяной туесок.
— Тут у меня мед. Собственный, со своей пасеки. Варенье еще есть, женщины наши это дело любят. К чаю — самое то.
— Годится! Со своей стороны могу только консервами угостить. За всем прочим специально ехать надо будет.
— Куда ж мне еще-то жрать? И так хожу с трудом. Чай, только чай!
— Ну, как знаете.
Возвращаюсь назад. Такими темпами я сегодня домой не скоро попаду. А с другой стороны — что там делать-то? Разве что поесть…
Войдя в кабинет, Калин с сомнением осматривает стул и, покачав головой, присаживается. Стул скрипнул, но выдержал.
— Ну что, майор? Вот тут незаметно, под самый конец, на тоненьких ножках подкрался песец! Просрали дерьмократы страну?!
— Не без того… А вы их не любите?
— Так за что ж их любить?! Окромя как языком молоть, ничего-то больше и не умеют! Я всю жизнь пахал! С утра до ночи! Трансформаторы вручную по ночам перематывал, чинил. Сам с мастерком стены выкладывал, ничем не гнушался! А эти… все вечно в мыслях о несчастной нашей стране да об людях ее… Сами-то хоть что-то сделали, чтобы это положение улучшить? Нет, только языком работать здоровы!
— Так это вы на трансформаторах деньги всю жизнь зарабатывали?
Калин смотрит на меня тяжелым взглядом.
— Нет. Врать не стану, я не лучше многих. Взятки давал и в разборках участвовал. Морды конкурентам набок сворачивал. Все было! О многом сейчас вспоминать стыдно, это ты меня правильно поддел! Но страны я не продавал и людей на улицу, как власть нынешняя, не выбрасывал. Пока мог — честно дома строил. А как совсем прижали, ушел. Продал бизнес, как это сейчас говорить модно, и ушел. На мой век денег хватит. Мастеров своих с собой забрал. Тех, кто мне верил и о семьях своих заботился.
— Так вы, как я понимаю, в тайге своей не в одиночку живете?
— С чего бы это? Там у нас поселок целый стоит! Человек сто! Электростанция своя — я плотину построил, котельная — дома отапливаем. И теплицы есть. Даже скотный двор свой!
— А чем топите?
— Так уголь рядом! Почитай, на поверхности лежит. Бери — не хочу!
— И как же это власть местная вам все разрешила построить?
— Их спрашивал кто? Денег дал — хоть аэродром сооружай! Ко мне и носа за четыре года никто не сунул!
