Конечно, для закрепления элементарных знаний нового жителя Содружества, необходимо изучить еще и программу?2, а так же заняться разговорной практикой и постоянной работой с компьютером. Но ничего, за недельку освоятся, а там, глядишь, и сами начнут развиваться по самым разным профессиональным направлениям.
— Как чувствуете себя, господа? — спросил их на общегалактическом языке.
— Нормально, — тихо и медленно ответил Петрович.
— А наладонниками обеспечишь, ваше величество? — Коверкая слова, спросил Валера.
— Могу обеспечить, но вам они не нужны. Часов по семьдесят полежите в регенерационной камере, пройдете курс оздоровления и там вам будет установлен биокомпьютер. Так что скоро между нами будет постоянная мобильная связь, а каждый из вас персонально получит огромные информационные возможности. А тебе, батя, придется залечь на десять суток, возраст у тебя такой, быстрее никак.
— Это что, будет курс омоложения, что ли?
— На курс омоложения у меня препаратов нет, и сам понимаешь, лет восемнадцать еще не будет, но очистка организма биороботами, это для наших людей серьезная «поддержка штанов», лет на двадцать. Да и Марью Ивановну придется через камеру пропустить, не то увидит, что у тебя морщины разгладились, вместо седины черный волос попер и в штанах столбняк, сразу непонятка будет. Или ты уже какую помоложе захочешь, а?
— Нет-нет, Машу тоже… — Петрович откинулся на приподнятую спинку кресла и самодовольно ухмыльнулся.
г. Киев, понедельник, 21.03.1994.
Дверь открылась и вошла слегка полноватая молодая шатенка, в синем платье и роговых очках.
— Ну что?! — резко подался вперед белобрысый хозяин кабинета, одетый в джинсы, водолазку и в серую кашицу пиджак.
— Поступили, — ответила шатенка, — только что связывалась с нашим оператором из банка.
— Тогда давай мне заготовленные платежки, и на всю оставшуюся сумму чек. И закажи обмен на доллары.
— Гоша, так я и зарплату посчитала, хочу в чек вписать.
— Вписывай, но получите ее позже.
— Когда это позже, сколько можно, ты что, опять издеваешься? Через пять дней будет два месяца, как ты ничего не платишь.
— Так, Танька, не сцы в компот! Уже все наладилось, только проверну одно дело и со всеми рассчитаюсь.
— Слушай, директор, у меня сейчас и на работу ездить не за что, и ребенка нечем кормить. Между прочим, твою дочь! Не наглей, выдай зарплату!
Гоша достал из кармана бумажник, вытащил и бросил на стол две купюры.
— Возьми сорок баксов, пять дней протянешь.
— С таким твоим отношением скорее ноги протянешь, — огрызнулась она и протянула руку, — Анечке тоже давай!
— Обойдется!
— Не обойдется, она в этом месяце даже проездной за свои деньги покупала, а сейчас ей надо на железную дорогу ехать.
— Ну, на! — кинул еще одну двадцатку и раздраженно махнул рукой, — Иди!
«Жучок» разместился в правом верхнем углу кабинета, и картинку давал очень четкую. Это Петрович зашел к шефу отпроситься на десять дней по семейным обстоятельствам, и оставил такой «подарок». Аналогичный «подарок» забросили под сидение Гошиной «ауди», который изображения не давал, но слышимость была четкая.
Валеру и Костю на прошедшей неделе через регенерационную камеру прогнал и биокомпы установил, правда, для довольных ребят сейчас это не информаторий с вычислительным центром, а настоящая игрушка. А вчера подошла очередь Петровича. Мы специально процедуру оттянули, так как до пятницы ему нужно было отгрузить два вагона черного металлолома и вагон каких-то ракетных стабилизаторов из цветника, которые привез знакомый прапор, их постоянный поставщик металлолома. За эти вагоны в ближайшие дни и должны были поступить деньги. Ну а мне предстояло изучить порядок их движения, денег, имею в виду.
Таким образом, пока Петрович лежит в камере, заботу себе тоже нашел. Вчера, например, пролистал оба городских телефонных справочника, зафиксировав все городские номера и теперь, если Гоша кому звонит, то биокомп информацию по абоненту выдает мгновенно. Вот и сейчас, едва кнопки номеронабирателя были нажаты, я уже знал, что звонит он начальнику цеха забоя скота на Пятый мясокомбинат.
— Рафик Мамедович? Уже все есть, забирать буду через час, — он с минуту послушал собеседника и кивнул головой, — Да-да, мешок тяжелый, но никому из своих звонить не буду. Нужно чтобы кто-то помог поднести, поэтому, пускай ваши люди подъедут.
Положив трубку, он потянулся к другому телефону с дисковым номеронабирателем и крутанул три цифры.
— Аня! — сказал он, доставая пачку сигарет, — Юру мне найди, пускай ко мне идет.
Минут десять Гоша нервно барабанил пальцами по столу, при этом успел выкурить две сигареты. Наконец, в кабинет ввалился здоровенный мужик с монголоидным лицом, ростом под два метра, одетый в зеленую курточку и огромный грузинский «аэродром» на голове.
— Вызывали, шеф?
— Вызывал. Ты вот что, Юра, возьми волыну и покатаешься со мной. Понял?
— В банк поедем? — спросил мужик.
— Да, сначала в банк, а потом на Пятый мясокомбинат.
— И че делать надо?
— Как обычно, посидишь в машине, но будь на стреме.
Через полчаса Гоша с Татьяной уселись спереди, а Юра-монгол на заднее сидение «ауди» красного цвета, и выехали с территории авторемзавода, где их предприятие арендовало полигон с козловым краном и заготовительный цех. Проехали недалеко и остановились у отделения банка там же, в Дарницком районе. Гоша с Татьяной вошли в здание, а монгол оставался в машине. Минут через сорок они вышли, при этом никаких тяжелых мешков не тащили. Татьяна ушла пешком, а Гоша уселся за руль и поехал в сторону Днепра.
Мне было ясно, куда он едет, но заинтересовал разговор внутри салона.
— Э, шеф, за нами какая-то левая синяя «девятка» привязалась, от самого банка едет. Это тачка не нашей «крыши».
— Я знаю о них, это другие люди едут, так надо.
— Так что, от нашей крыши нас сегодня никто не сопровождает? Рискуете, шеф.
— Чего это рискую? — зло проговорил Гоша, — Я деньги везу, что ли?
— Ага! А я думал, что раз меня взяли, то поехали за деньгами.
— Не за деньгами, но твое присутствие, Юра, не лишнее, так что будь на стреме.
Через час они добрались до мясокомбината, Гоша припарковался у телефона-автомата, вышел и стал кому-то звонить. Догадаться кому, было несложно. Вскоре из проходной вышел мужчина, внешне ничем не похожий на татарина или кавказца, такой себе обычный восточный европеец, несмотря на имя-отчество. Съемка велась сверху с орбиты и четкого южного направления, но мужчина голову держал ровно, так что и в фас, и в профиль, был зафиксирован неплохо. Вначале он внимательно посмотрел в сторону стоявшей невдалеке «девятки» и, видимо получив какой-то знак, пошел к машине.
