Ну, на этот вопрос Виктор Кошкина просветил. Популярно объяснил ему, что для допроса. Если бы вдруг это оказалась не спасательная или, на худой конец, разведовательная либо научная экспедиция, а, к примеру, команда чистильщиков, призванная замести следы неудачного рейда, то и поступил бы он соответственно — смылся бы куда подальше, залез под какой-нибудь неприметный камушек и сидел бы тихонько, не отсвечивая. Но раз на сей раз прислали не ликвидаторов, а обыкновенных головотяпов (Кошкин поморщился, но в душе правоту определения вынужден был признать), то их можно забирать обратно. Тем более что взяли их, как соотечественников, аккуратно и без членовредительства, разве что капитану пришлось слегка в репу насовать да тот десантник, что на часах стоял, вывих плеча заработал. Ну и разговорились они легко — сразу как к их зубам с пассатижами примериваться начали, даже пальцем трогать не пришлось, соловьями запели. Ну и еще Виктор поинтересовался, а почему, собственно, поиск вели, а элементарно по радио связаться не пытались? Рация-то рабочая у него как раз была, так и без эксцессов бы обошлись.
Кошкин смущенно признался, что вот такой, самый простой вариант, как это всегда бывает, никому в голову не пришел. Однако, пока шел вот такой вот светский разговор, в мозгу его лихорадочно крутились варианты. Боже мой! Да о такой удаче он не мог даже и помыслить! Ведь планировалось просто пропагандистское предприятие, и оно увенчалось успехом, пусть и частичным — пропавший крейсер найден, даже спасен один из членов экипажа! Пускай он, в общем то, в спасении не нуждался — но кому это интересно? Журналюги напишут, что сказано, создадут образ великомученика, а заодно и спасшего его героя. А наш народ любит и тех и других, хе-хе. Но дивиденды от этого были скорее работой на перспективу, а здесь вдобавок имеется фактически исследовнный мир, готовая база, подготовленный гарнизон (а он подготовлен и, судя по всему, великолепно), да еще обнаружены корабли неизвестных пришельцев. А ведь вся эта информация — не только новые технологии и территории. Это еще и компромат на тех, кто послал сюда «Орла». И неважно, действительно ли это была авантюра зажравшегося генерала-адмирала, решившего на чужом риске заработать орден, или посылавший что-то знал о пришельцах. Впрочем, может, и что-нибудь еще, это еще обмозговать надо. Неважно, главное, что фактический виновник гибели крейсера теперь у него, Кошкина, в кулаке, а значит, перспективы от всего этого открываются поистине головокружительные. И ему, и не только ему. Участники рейда тоже поимеют немало, уж он постарается, а значит, они своему командиру будут сильно обязаны, настолько сильно, что вынуждены будут поддерживать его любых начинаниях. И парнишка этот, чье мышление остановилось, похоже, на лейтенантском уровне, да к тому же исказилось от явной паранойи, тоже будет нужен. А раз так, то с него пылинки сдувать придется. Ну и, как положено героически выжившему разведчику, некая доля материальных благ Виктору тоже перепадет, бесплатным, так сказать, приложением к славе.
Все это Кошкин и изложил Виктору, в том числе и про лейтенантские мозги с паранойей. Опустил некоторые нюансы, конечно — не лейтенантский это уровень, как ни крути, но Виктор понял и, в свою очередь, крепко задумался. С одной стороны, он не был дураком и влезать в чужие интриги попросту боялся. Нет, трусом он не был, но отлично понимал, что у лейтенанта оклад лейтенантский, но и ответственность при этом тоже лейтенантская. А взлетев повыше, спалиться можно быстрее, чем «мама» сказать успеешь. Опыта подковерных игр у него было немного, да и все местного разлива, в два хода комбинации максимум, однако один из основных законов интриги, действующий, наверное, везде и всегда, гласил, что пешки, высоко взлетевшие, чаще всего долго не живут. Большие боссы между собой всегда договорятся, а шестерки, как известно, всегда умирают первыми. Разменной монетой ему быть ну совсем не хотелось. С другой стороны, какая альтернатива? Остаться здесь и всю жизнь прятаться? Прятаться придется, ибо он слишком много знает, а такие «знатоки» всегда хоть чем-то да опасны. А искать ведь будут всерьез и, конечно, найдут — и не таких находили, так что жить вольным птахом удастся не слишком долго, грохнут или изолируют наглухо, а в конце концов все равно грохнут. Русский флот отсюда теперь не уйдет. Если бы не эти проклятые пришельцы — может, и ушел бы, ограничился бы базой, но сейчас поднимется шухер, а значит, устроят полноценную нучную станцию при поддержке военных, возьмут всю планету под контроль. И ребят тоже жалко, их будут потрошить в первую очередь — и как свидетелей, бывших с ним рядом, и за нападение на разведчиков, такое не прощают. При том, что они пошли за ним на практически верную смерть… Как-то нехорошо получается. Верно, верно говорит каперанг — думать надо было, заранее и не лейтенантскими мозгами. Или с умными людьми посоветоваться, хоть с тем же королем. Да и домой, если честно, хочется. В принципе, если что, можно теперь и элементарно со службы уйти — если прикинуть, то жалования за несколько лет накопилось немало, плюс премия за исследование нового мира, плюс… Да плюсов не счесть, хватит на безбедную жизнь лет на десять, а отставной разведчик легко устроится в любую охранную структуру и будет за месяц зарабатывать больше, чем в поле за пол года. Да и со скуки не сдохнешь, ребята говорят — весело там бывает.
Пока Виктор занимался раздумьями пополам с самоуничижением, Кошкин пил неплохое местное вино и размышлял о том, как преподнести ситуацию своему начальству. За Виктора он уже не беспокоился — рыбка клюнула на крючок и теперь парень никуда не денется. Опять же, человек будет преданный, Кошкин не сомневался в этом, он помнил Виктора еще по той, прошлой жизни, когда сам был еще не политиком в погонах, а лихим разведчиком. Парень был немного идеалистом, но честным, смелым и способным на решительный поступок, что, впрочем, он здесь уже не раз доказал. Такой порученец и телохранитель всегда пригодится, надо только дать ему созреть.
Созревал лейтенант, впрочем, недолго, однако повел себя чуть иначе, чем рассчитывал Кошкин — затребовал, в первую очередь, гарантии не для себя, а для своих людей. Впрочем, в глазах каперанга забота о подчиненных была скорее плюсом, так что слово, что к ним не будет применено никаких репрессий, он дал. Виктор кивнул — в офицерское слово он верил и счел его достаточной гарнтией. Кошкин, впрочем, тоже так считал — дуэльный кодекс ведь никто еще не отменял, а выходить к барьеру с молодым и сильным противником он не посоветовал бы и врагу. Да и потом, по чести говоря, за что их привлекать? За то, что начистили морды четверым разведчикам? Так они в своем праве и на своей земле, поэтому никаких официальных репрессий быть физически не может, а от неофициальных оградить вполне во власти каперанга.
