— Давай… выпьем — как-то заторможено кивнул он — Не помешает. А пилота за что?
— Ну, вертолет он водит — пожал я плечами — А вертолет вовремя не прилетел. Поэтому, наверное. Да я просто немного не в себе тогда был. В принципе больше и рассказывать нечего. Связали меня как редиску, влили грамм сто коньяка, я немного очухался. Рассказал что случилось. И на этом моя полярная одиссея закончилась.
— Домой отвезли?
— Ага. Только сначала к доктору одному военному. Тоже в возрасте уже. Он, кажется, подводников на профпригодность проверяет. Беседует там с ними, расспрашивает. Меня к нему первым делом. Знаешь, как доктора зовут? Не поверишь! Андрей Никитич! Никитич! Я как услышал, так хихикать начал и минут сорок остановиться не мог. Но мужик хороший, добрый. Я сам не заметил, как всю свою жизнь рассказал, начиная с самого детства. А потом он меня порадовал на прощание.
— В смысле?
— Ну, он после того как со мной пообщался, вежливо так извинился и в другой кабинет вышел, к отцу моему, а стенки там тонкие. Как он орал! Это надо было слышать! Я матерных слов штук пять новых выучил. А потом меня уже домой. К маме. Такие вот дела, Влас. Я несколько месяцев дома покантовался, таблетки попил, а как в себя пришел, так и свалил. Отец денег дал, мать добавила и я сюда. А что о себе не дал знать, так-то извини. Сам не знаю почему. Правильно ты мне в челюсть дал. Можешь еще раз двинуть.
— Прекрати, Рос. После твоего рассказа… — качнул головой Коготь. Помолчал и неожиданно широко улыбнувшись, рыкнул — Хотя… Раз уж ты предлагаешь. Давай я тебе еще раз в кочан тресну!
— Только попробуй! — в дверях нарисовалась Кира в пижаме и с полотенцем на голове — Я тебе так двину!
— Оппа… И как давно ты нас слушаешь, радость заразная? — поинтересовался Влас.
— Все тебе расскажи!
— Ты же в ванне должна быть!
— Что я там целый час плавать должна? Рос…
— Давайте выпьем — поспешно перебил я девушку — А затем я в ванну пойду.
— Зачем? — удивился Коготь.
— Мыться! Зачем еще?
— Нет, брат — не согласился со мной Влас и авторитетно добавил — Ща тебя в горячей воде развезет до овощного состояния. Нет уж. Мыться будешь после ресторана. Никто тебя нюхать не собирается. А вот выпить можно! Кира, тебе чего плеснуть? Опять вина или чего покрепче?
— Водки — отозвалась девушка, опускаясь рядом со мной.
— Вот это по нашему — обрадовался крепыш — Кира, чипсы это не еда — это закуска! Убери ручонки!
Проигнорировав вопль Власа, девушка ткнула пальцем в висящую на стене железяку и спросила:
— Так что это такое? Или опять страшный и ужасный секрет?
— Да какой там секрет — недовольно отмахнулся я — Просто старая железяка, которую давно пора отправить на помойку. Откуда ее собственно и взяли.
— И не думай! — возмутился Влас — Это же раритет! Сколько лет я ее бережно хранил… в углу гаража. Это легендарное оружие эпического класса с кучей страшных бонусов! Великий меч самого Роса!
— Влас! — рявкнул я — А черт! Кира, не слушай ты его, я лучше сам объясню. Как то встряли мы в драку, причем по тупости Паши Лысого и вот этого придурка что наливает тебе водку.
— Но-но!
— Именно что придурка — безжалостно продолжил я — Правда, он тогда не Когтем был, а Пельменем.
— Рос!
— И правда похож — согласилась Кира, внимательно осмотрев крепко сбитую фигуру Власа.
— Могли бы мирно разрулить ситуацию, но Влас брякнул пару нехороших слов, а Паша как всегда дал в лоб первому попавшемуся. И закрутилось. Их человек двенадцать, а нас пятеро. В тот момент железка эта мне под руку и попалась. Пару раз махнул ей, кого-то по башке задел, да и все в принципе. А потом эти идиоты мне кликуху приклеили — Катана. Хотя совсем не похожа эта штука на меч — я криво взглянул на ржавый кусок металла.
— Не-не! Не так все было! Короче, дело в гаражах было, ночью, света почти нет. Рос от пары пинков в сточную канаву улетел, ну, думаем, все, одним меньше в наших боевых рядах. Тут вопль дикий, он из канавы вылетает, в руках вот эту хреновину держит, и как даст одному по башке. Тот с копыт. Рос разворачивается и следующему пацану железякой пыром в живот бьет. Тот пополам сложился и верещит: "Зарезали, зарезали! Меч!". Драка сама собой и кончилась.
— Я то же самое сказал — хмыкнул я, вспомнив тот такой далекий эпизод — Говорил же тогда — запаркуем тачку у дома, ничего с ней не случится. А Макс рогом уперся: "Украдут, поцарапают, нельзя!". Вот и поставили машину в гараж… на свою голову.
— Поставили же!
— Поставили — согласился я — Только Максу руку сломали, а тебе морду так покоцали, что шрам остался.
— Влас, ты же говорил, что получил шрам когда на тебя шестеро быков насели, а ты в одиночку от них отмахался.
— Да? — удивился Влас и пожал плечами — Не помню. Пьяный я наверное был.
— Буду звать тебя Пельменем — мрачно пообещала Кира.
— Кира!
— Пельмень лживый!
— Кира!
— И гадость эту со стены сними! Ржавчина прямо на подушку сыплется!
— Это артефакт! Я все эти годы трепетно хранил его, чтобы передать истинному владельцу!
— Умные слова тебе не идут… Пельмень.
— Ребята, давайте жить дружно — со вздохом попросил я — Так что, идем мы в ресторан?
— Идем! — твердо ответил Влас — Ща вторую бутылку раздавим и поедем. Время еще есть.
— А кто за рулем?
— За нами Паша заедет на своей тачке. У него теперь джип. Ну, пьем за возвращение Роса! Кира, оставь чипсы в покое!
— Кстати, Рос, Варвара Павловна за торт спасибо передавала.
— За что?
— Мы ей от твоего имени большущий кремовый торт подарили. С сердечком и надписью: "Лучшей соседке!". Хотели имя написать, но не влезло.
— Да вы что! Зачем?!
— Мы пьем или нет? Хватит водку греть!
— Как зачем? Положено так. Она нам извинительные пирожки, мы ей покаянный торт.
— Да кто тебя просил! Мама…
— Пьем! Кстати, соседка у тебя мировая! И чай обалденно заваривает, с кардамоном.
— Вы и у нее посидеть успели?!
— А что нам было делать три часа? На тебя любоваться?
— Да нафига…
— Что сделано, то сделано! Будем!
— Будем! А железку снимай и увози, Влас. Она мне не нравится.
— Будем! Ма-а-ама…
Жалобное нытье приносит богатство. Возвращение на праздник жизни и мелкие хлопоты. Коварный Весельчак!
Широчайшей улыбке на моем лице мог позавидовать любой политик. Еще бы — я был счастлив.
Никакого похмелья! Не было даже намека на него.
