На третьем этаже здания был большой директорский кабинет, в котором никого не было, а шесть немецких солдат почему-то расположились и спали в двух небольших комнатах, расположенных рядом с директорским кабинетом. Все шестеро тоже отошли на тот свет без особых криков и агонии, а парни впервые попробовали крови. Ничего, они выдержали первое испытание, но уж очень-то много блевали после этого ножевого боя.
На втором этаже здании дирекции фермы расположились двадцать немецких стрелков. Вот там сержантам Любимову и Карпухину не удалось сохранить полную тишину, не выдержали нервы у парней, они упустили одного из немцем и он разорался на весь этаж. Но большого боя большой стрельбы не получилось, командир немецкого взвода совершил глупость, которая стояла жизни его бойцам. Он почему-то приказал бойцам своего взвода все оружие поставить в оружейные пирамиды немцы почему-то все свои винтовки и автоматы поставили в стрелковые пирамиды. А сами пирамиды вынести в коридор здания. Поэтому, когда послышались хрипы и убиваемых ножами немецких солдат, то другие солдаты были вынуждены бежать в коридор за своим оружием. Алексей Карпухин просто расстрелял из шмайсера все выбежавших в коридор немцев, а ребята добили ножами раненых.
Когда оба сержанта со своими парнями спустились на первый этаж здания, то там никого уже из активистов капо не было. На полу валялись четыре брошенные мосиновские винтовки. Не нашли также ни лейтенанта, командира охранного взвода и ни переводчика Петю Ягодкина.
Новый командир батальон майор оказался дельным парнем, как только в здании дирекции прозвучала автоматная очередь, то один свой взвод он отправил в здание вооружаться трофейным оружием, а остальные роты легкой трусцой двинулись в сторону деревни Гребнево. Через пять минут сержанты Любимов и Карпухин бежали впереди уже вооруженного трофейным оружием взвода красноармейцев. Они несколько изменили маршрут своего выдвижения к деревне Гребнево и у тех домов, в которых спали немецкие инженеры, появились на несколько минут раньше основного состава батальона. За эти несколько минут они успели уничтожить часовых и караульных, что позволило невооруженным красноармейцам без особых проблем врываться в дома, в которых спали солдаты и офицеры немецкого инженерного батальона. Голыми руками красноармейцы набрасывались на спящих немцев, захватывали их оружие и убивали их прямо в постелях.
Бой продолжался где-то еще сорок минут, за это время немецкий инженерный батальон перестал существовать, так как практически потерял весь свой личный состав. Майор, командир батальона, распорядился и строго проследил за тем, чтобы красноармейцы быстро собрали все оружие, запрягали лошадей в телеги и двуколки, на которые погрузили раненых, продукты питания. Через тридцать минут батальон в четыреста человек с большим обозом уже покидал деревню Гребнево.
А небольшой отряд в десять человек и при двух немецких пушках уходил в могилевские леса, но только по другой дороге, которая уходила в лес несколько в стороне от дороги, по которой в лес только что ушел весь батальон.
1
— Артур, куда мы так гоним, куда спешим? Два дня в пути, а ни разу не остановились, чтобы хорошо отдохнуть. Только сегодня на ночь и остановились! Все это время ты молчишь и ни слова не говоришь, даже стараешься об этом не думать. Но я то знаю, я это чувствую, как только коснусь твоего сознания, так там только одно слышу "скорее, скорее, только бы нам не опоздать".
Сержант Любимов оторвал свой взгляд от земли и внимательно посмотрел на Алексея Карпухина. У него не было каких-либо причин, чтобы не доверять своему другу-товарищу Алехе. Он вместе провоевали вот уже почти целый месяц, за это время побыли в сложнейших ситуациях. Были на краю смерти, но пока выживали и с честью их них выходили, отправив на тот свет немало немецких оккупантов. Они притерлись и научились понимать друг друга с одной только мысли, с одного полуслова, стали настоящими побратимами. Поэтому Алешка Карпухин, естественно, имел право на то, чтобы знать, что же такое так страшно его мучает в эти последние дни. И сейчас взгляд Артура Любимова оставался настолько тяжелым и пронзительным, что даже сержанта Карпухина продрала внутренняя дрожь, но Алексей с большим достоинством выдержал этот взгляд своего друга.
— Понимаешь, Алексей, — начал медленно и осторожно формировать свой мыслеобраз сержант Любимов, — позавчера на молочной ферме совершенно случайно я узнал о том, что немецкое командование планирует высадить большой парашютный десант у ставки Главнокомандующего Западным фронтом маршала Тимошенко 2-го июля 1942 года, чтобы захватить в плен маршала и весь штаб фронта. Я сразу же начал думать о том, как бы сорвать эту немецкую операцию. Ты только на секунду себе представь, что может произойти, если немцам удастся эта операция?! Может быть, я поступаю неправильно, и мне не стоило бы в этом сознаваться, но операцию по освобождению из плена я провел ради того, чтобы, как можно быстрее самим освободиться. Батальон же отправил в свободное плавание только радио того, чтобы от нас с тобой отвлечь внимание вражеской разведки. Тогда я полагал, что мы сумеем быстро добраться до месторасположения штаба Западного фронта. Но после двух дней блужданий между Могилевом и Смоленском, я убедился в том, что несколько неправильно подошел к решению этой боевой проблемы. Из-за той военной каши, что сейчас творится на территории между Могилевом и Смоленском, с теми темпами передвижения, которыми в настоящий момент мы обладаем, мы можем опоздать и не сумеем вовремя прибыть на место, чтобы не позволить немецкому десанту выполнить своей задачи.
Артур сделал паузу, подошел к небольшому костерку, над которым кипятился котелок с чаем, плесканул в металлическую кружку немного ароматного напитка и вернулся на свое место, чтобы продолжить разговор с сержантом Карпухиным. Тот не пошевельнулся при его приближении, но Артур знал и чувствовал, что сейчас его друг находится в полном смятении чувств, множество проблем и вопросов, возникших в связи с его рассказом, начали раздирать его сознание и разум. Вернувшись на место, Любимов продолжил свой разговор-рассказ.
— Немного на запад от Смоленска имеется небольшая, но очень красивая деревушка под названием Гнездово. Она расположена на красивейшей местности в пойме Днепра. В этой-то деревушке сегодня и располагается штаб Западного фронта советских войск, который охраняется всего лишь одним дивизионом охранных войск НКВД. От нас до этой деревушки всего двести пятьдесят километров прямого пути. Но из-за того, что немецкие войска перешли в наступление и одну за другой выпивают из обороны дивизии Красной Армии, которые, прибывая на фронт, попросту не успевают твердо сесть в оборону, вот и мы не успеваем на этом конском транспорте вовремя прибыть на место. Остается последняя надежда на то, чтобы мы, заменив свой конный транспорт на какой-либо более современный вид транспорта, все-таки успеем вовремя прибыть в расположение штаба Западного фронта.
