Ирюммы оставляли за собой право поначалу помогать вейнам освоиться на новой родине, следить за их успехами и неудачами, а также не допускать вооруженных столкновений между своими подопечными.
Улстер Ката не спорил. Он только кивал головой, соглашаясь, и улыбался. Но улыбка его отнюдь не излучала тепло и благодарность.
В тридцать лет волею обстоятельств, подкрепленной собственной волей, он получил практически неограниченную власть над последним родом вейнов и прекрасно понимал, что властью этой не только придется делиться с ирюммами, но, возможно, и вовсе ее отдать, так как его представления о благе для вейнов совсем не совпадали с представлениями о том же благе ирюммов.
Улстер Ката оказался умным, хитрым и, как выяснилось, обладающим изрядным талантом к интриге по-литиком. За очень короткое время ему удалось создать целую партию своих единомышленников, в которую, кроме трехсот абсолютно преданных ему спецназовцев, готовых в любую секунду выполнить любой его приказ, вошли также руководители и многие члены добровольческих отрядов, часть радикально настроенных полицейских и пожарных, представители технической интеллигенции.
Нельзя сказать, что Улстер Ката достиг больших успехов в разжигании недоверия, а порой и ненависти к ирюммам – слишком комфортными оказались условия жизни на СП, а уж после всего, что пришлось пережить за последнее время вейнам, и вовсе райскими. Среднему обывателю ведь, по сути, глубоко наплевать на то, кто именно находится у власти, – было бы вдоволь еды, крыша над головой да уверенность в собственной безопасности и безопасности детей, родных и близких, а все это, включая развлечения и даже интересную работу для желающих, ирюммы предоставляли с охотой и совершенно ничего не требовали взамен.
Но и ничтожными его успехи тоже назвать было нельзя – практически вся молодежь оказалась на его стороне.
Молодежи вообще свойственны радикализм, смутное революционное сознание (все сокрушим, а там посмотрим) и безотчетное стремление к анархии. Опять же молодежь легко увлечь яркой идеей, особенно если идея эта непосредственно касается прав и свобод молодежи.
А Улстер Ката увлечь умел.
В конце концов, он сам был достаточно молод и легко находил общий язык с семнадцати-двадцатидвухлетними юнцами.
Разумеется, приходилось соблюдать конспирацию, которая, впрочем, из-за воистину детской беспечности ирюммов не была слишком строгой.
"Нас везут в рабство, – говорилось в одной из самых распространенных листовок, выпущенных подпольной типографией Каты. – Те, кто не видит и не понимает этого, уподобляются домашней скотине, которую ведут на убой.
Неужели вы поверили в жалкую и лживую сказку о прекрасной новой родине, где земля плодородна и богата полезными ископаемыми, а вода и воздух первозданно чисты?
Опомнитесь!
Самыми авторитетными учеными-вейнами давно доказано, что кислородные планеты – исключительная редкость во Вселенной. Если бы такая, о которой нам постоянно твердят наши "спасители", и существовала на самом деле, то они, конечно же, давно прибрали бы ее к своим рукам.
Нет, братья. Коварные ирюммы воспользовались нашей бедой и нашей слабостью и захватили нас или в качестве рабов, или как расходный материал для своих жестоких биологических экспериментов.
Да и что может быть общего между нами?
Они – холоднокровные и бесчувственные ящеры, детеныши которых появляются на свет из яиц.
Мы же – теплокровные живородящие и млекопитающие вейны.
Да, сейчас они сильнее. Но не все потеряно. У нас есть силы, которые не позволят осуществиться коварным замыслам ирюммов. Мы не призываем вас браться за оружие, которого, впрочем, у нас и нет. Мы лишь призываем вас всегда помнить, что вы – вейны. Комитет Спасения Цивилизации. Конечно же, образцы этой и других подобных листовок попадали в руки (лапы?) ирюммов, и руководство экспедиции даже провело нечто вроде расследования, которое, как и следовало ожидать, не разъяснило ровным счетом ничего. Они даже пригласили Улстера Кату, показали злополучные листовки и попросили у него, как у лидера вейнов, совета. Лидер вейнов внимательнейшим образом прочел собственноручные агитационные творения, пожал плечами, улыбнулся и авторитетно заверил руководство в том, что никакой опасности нет и быть не может. Просто группа каких-то полусумасшедших радикалов, каковые всегда найдутся в любом сообществе разумных ("Только не у нас!" – запротестовали ирюммы. "Хорошо, в сообществе гуманоидов", – охотно согласился Ката), слегка мутит воду. А возможно, и вовсе это результат действий одного вейна. Мало ли шутников и безумцев на свете? К принтеру же нынче любой имеет свободный доступ. Со своей стороны он пообещал разобраться и навести порядок, что и было незамедлительно выполнено – листовки исчезли. Но дело свое они успели сделать.
У ирюммов не существовало практически никакого опыта разведки и контрразведки, так как их общество уже очень давно развивалось ровно и стабильно, без всяких социальных потрясений, революций и вооруженных конфликтов. Так что все дело кончилось тем, что ирюммы просто-напросто усилили собственную агитацию через компьютерные дисплеи, которые имелись во всяком жилище вейнов или общественном помещении. День и ночь на экранах крутились изумительные по качеству цветные кадры с пейзажами будущей планеты-пристанища, а также документальные фильмы о жизни ирюммов на их родной планете с соответствующими комментариями.
Если бы ирюммы хоть немного разбирались в психологии вейнов… но увы. Подобная политика только сыграла на руку Улстеру Кате и его сподвижникам, так как любой вейн с молоком матери впитал, а также давно убедился на собственном опыте, что если власти предержащие за что-либо активно агитируют, то именно этого самого "чего-либо" и следует опасаться более всего.
Тем временем Улстер Ката детально планировал военный переворот и захват СП, заставляя своих сторонников активно изучать "спасательную планету" и язык ирюммов.
Собственно, особенно и заставлять не приходилось. Фантастическая техника пришельцев приводила в благоговейный восторг инженеров и ученых, а сами ирюммы ничего не скрывали и охотно учили всех, кто хотел учиться. Да и овладеть языком ирюммов оказалось не так уж сложно опять же с помощью все той же техники. Конечно, говорить на нем и воспринимать его на слух было практически невозможно (уж больно по-разному устроены голосовые связки и слуховой аппарат у вейнов и ирюммов), но вот письменность пришельцев оказалась вейнам вполне по силам. Даже Улстер Ката ухитрился найти время, чтобы кое-как овладеть письменностью своих врагов, и заставил это сделать наиболее приближенных помощников, выстраивая проверенную веками многоступенчатую систему контроля каждого за каждым.
