— О, вполне. — Лицо Разрушителя пробороздила кривая улыбка, а в глазах застыла темная ненависть, впрочем, не содержавшая сейчас в себе никакой Силы. — Вольно же вам, «собратья», называть Тринадцатым, того, кого вы смогли одолеть лишь совместными усилиями, того, кто больше всех вас заслуживал права называться Первым! Но я не удивлен: слабым свойственно уничижать тех, кто выше их, едва лишь представится такая возможность. Однако этот приговор — ошибка. Вам следует убить меня сейчас, пока еще есть такая возможность, а то как бы потом не пожалеть о собственной нерешительности!
Э-детектор Рагнара молчал, иначе он непременно получил бы удовлетворение от сознания того, что слова его достигли цели. Все Демиурги отлично владели собой, однако гнев, страх и сомнение, на миг промелькнувшие в эмоциональных спектрах большинства присутствующих, выдали, что прозвучавшая угроза была воспринята вполне серьезно.
Но Симор, взявший на себя ответственность говорить от лица всех, лишь покачал головой.
— Приговор окончательный, Тринадцатый из Первых, и никакие угрозы не смогут поколебать нашей решимости привести его в исполнение. Твоя душа будет до скончания времен находиться в этой крипте, мучаясь осознанием совершенного. Пусть сейчас тебе кажется, что никаких проблем это не доставит, но ручаюсь, что уже после нескольких тысяч лет заточения твое мнение изменится. И знай: даже раскаяние не облегчит приговора. Мне более нечего тебе сказать. Собратья, предлагаю немедленно приступить к исполнению нашего общего решения.
* * * *
Несколько часов спустя.
Ритуал шел медленно. Энергия текла нестабильно, рывками, а все участники магического действа стояли мертвенно бледными от боли: эта реальность дорого брала со своих создателей за право творить магию высших порядков. Тем не менее, кусок породы, лежавший внутри кольца, составленного двенадцатью Демиургами, под действием филигранно направляемых ими магических потоков постепенно приобретал металлический блеск и форму ключа. Темное облако, представлявшее собой лишенную плоти сущность Тринадцатого, без движения висело в воздухе за пределами кольца под присмотром не участвовавших в ритуале Вторых. Анхоры свою задачу уже выполнили: каждый из них отдал достаточно крови, чтобы выделившаяся при этом Сила помогла преодолеть магическое сопротивление особого куска пространства-времени, где происходило судьбоносное событие. Теперь Вторые были лишь зрителями и надсмотрщиками, хотя последняя роль была чисто номинальной: Сила в сущности Тринадцатого по-прежнему отсутствовала, и сбежать он уже никуда не мог. Помимо чар, его сдерживала и растущая вокруг него крипта, стены которой воздвигались словно сами собой под влиянием тех же двенадцати Первых, стоящих в кольце.
Престол Влодмир смотрел на творящееся действо, пытаясь максимально запечатлеть в памяти ход процесса и разобраться в хитросплетениях заклятий Демиургов. Он, конечно, не питал иллюзий, что даже объединившись со всеми анхорами высших каст, ему удастся повторить нечто подобное, но почему-то чувствовал, что сейчас очень важно понять, на каких принципах построено создание тюрьмы для самого могущественного из Первого поколения. Было у него смутное предчувствие, что это знание может очень пригодиться в будущем.
И его напряженное внимание не пропало даром: кое-что стало проясняться, и это кое-что ввергло светлого Второго в пучину сомнений. Создаваемая структура была почти совершенной, но вот именно, что «почти». На самом деле кровь Вторых, которую все оставшиеся в живых престолы дали для проводимого ритуала, была отнюдь не только источником Силы, необходимым для преодоления магического сопротивления вновь возникшей реальности, как это казалось сначала. Она вписалась в построение самого заклятия на правах одного из компонентов, причем, едва ли не самого важного — связующего звена. Именно кровь Вторых стала тем «раствором», на котором держались стены крипты, и катализатором для превращения обычного камня с этого острова в могущественный артефакт — Ключ. Естественно, в каждом случае она была лишь частью того, что творилось, но частью немаловажной.
В этом-то и заключалась уязвимость структуры: то, с помощью чего создавалась и крипта, и Замок и Ключ, могло послужить и для обратного процесса — уничтожения стен, снятия всех запоров и освобождения заточенного. Влодмир бросил мимолетный взгляд на Тринадцатого, которого уже почти скрыли стены растущей крипты. Даже сейчас, без малой толики Силы, он внушал трепет. Но Сила-то к нему вернется, а ненависть к тем, кто его заточил, будет только умножаться. И если, не дай Творец, однажды наступит такой страшный день, когда он вырвется на свободу… Престола всего охватывал ужас при одной лишь мысли об этом. А то, что какой-нибудь потенциальный освободитель Разрушителя решит для этого принести в жертву парочку Вторых, вовсе не казалось чем-то невероятным.
Учитывали такую возможность Демиурги, закладывая уязвимость в структуру Темницы, или просто упустили ее из виду? Последняя мысль показалась Влодмиру крамольной, и он поспешил отбросить ее в сторону. Первые наверняка все предусмотрели, и то, что кажется ему уязвимостью, на самом деле отлично вписывается в их планы. Просто сами их замыслы остаются для него непостижимыми. Впрочем, не исключен и еще один вариант. Демиурги, несомненно, понимали, что самые надежные запоры — те, что основаны исключительно на магии, но эта реальность, буквально пьющая Силу и отчаянно сопротивляющаяся всякому магическому воздействию на нее, накладывала свои ограничения, а потому без материальных компонентов создать здесь что бы то ни было попросту не представлялось возможным. Так что с присутствием в структуре Темницы вышеозначенной уязвимости им пришлось смириться, как с неизбежным злом. К тому же саму по себе эту уязвимость было не так-то легко использовать: настолько многоуровневая создавалась защита, и столько ограничивающих условий накладывалось.
Ритуал, между тем, продолжался, и Влодмир следил за ним с неослабевающим интересом. Причудливая вязь заклятий, виртуозное наложение энергетических связей, стяжек и противовесов, почти идеальная геометрия течения магических потоков, несмотря на то, что каждую йоту магии у этого странного куска пространства-времени приходилось вырывать буквально с боем, — все это завораживало престола и вводило его в состояние, близкое к священному трепету. Влодмир понимал, что до подобного совершенства ему — как до других Вселенных по Пустоте. По сравнению с этими заклятиями его собственное чародейство казалось примитивным огненным шаром, выпущенным каким-нибудь магом-недоучкой из миров Щита. Великим достижением можно было считать уже одно то, что ему удавалось разобраться хотя бы в общих принципах, на которых базировались творимые арканы.
