— Зря ты стрелял, я и сам управился. А что это такое?
— Зря или нет, а я за тебя отвечаю, — буркнул Чардаш, — случись с тобой что, с меня спросят. А ты даже чехол не хотел с винтовки снимать. Теперь понимаешь каково тут?
— Да ерунда… — Серж подошёл поближе и пнул уродливую башку мутанта. — Видишь, всё нормально. И что это я подстрелил?
— Псевдоплоть.
— Это псевдоплоть, мутант такой, — как обычно, не остался в стороне Саня, — мы его в первый день, когда вы заявились, на обед ели. Я на охоту ходил, мяса приволок.
— Ничего мясо, — одобрил Серж. — Я думаю, можно привал устроить, поджарить мою добычу.
Похоже, ему тоже не было чуждо тщеславие, хотя по пижонской привычке он и строил из себя невозмутимого супермена.
— Опасно, — скривился Саня; видно было, что возражает он с неохотой. — Здесь места глухие, зверья много. На запах крови набегут.
— Ну и что? Разве мы зверья опасаемся? Давайте собирайте хворост.
Саня засопел и многозначительно покосился на Чардаша. Тот понял правильно и тоже попробовал отговорить пижона:
— Серж, здесь нельзя задерживаться. Если пацан говорит…
— Слишком много говорите, — Серж улыбнулся. — Нас здесь шестеро, все вооружены. Чего менжуетесь?
Саня лучше всех понимал, что останавливаться в этом лесу опасно, но возражать Сержу ему было не с руки, подхалим хотел поддакивать и выслуживаться, а не пререкаться. Рискнул лишь спросить:
— А мы не очень торопимся?
— День в запасе у нас имеется, пожалуй. Слепой вчера на Свалку не вернулся, ушёл в зону «Долга».
— Только ночевать здесь не будем, а? — напоследок уточнил Животное. — Плохое место.
Удостоившись милостивого кивка Сержа — дескать, ночевать не здесь, — следопыт стал готовить место под костёр. Будда пошёл за хворостом, Толик отправился следом — подстраховать. У того, кто дрова несёт, руки заняты, значит, рядом должен быть кто-то со стволом наготове. Вообще-то Толик собирался потрепаться, когда отойдут подальше, но Будда вёл себя странно, не отходил от стоянки больше чем на пару десятков шагов, озирался и молчал. Едва набрал охапку, повернул назад, так что беседы не вышло. Быстро развели костерок, Серж с Животным вырезали из туши псевдоплоти несколько ломтей мяса, при этом Серж с дотошностью гурмана интересовался, где куски получше. Потом вытер руки о бурую шерсть мутанта, подозвал Чардаша и вручил крошечный приборчик:
— Смотри сюда, это объектив. Должен быть виден я и туша, потом вот сюда жмёшь. Отойди подальше, чтобы мы с этой хреновиной влезли в кадр целиком.
— Это что, фотоаппарат? — спросил Толик.
Не у Сержа, конечно, а у Будды.
— Угу, — буркнул толстяк. Его тоже заинтересовало поведение фраера. — Он и Бузяка дохлого потом снимал, ты что, не заметил?
— Да я как-то не глядел… Бузяка, значит?
— И Гену тоже. Отчитываться будет с фотками. Только вот на кой ему с мутантом сниматься?..
— Эй, пацаны, хорош трепаться, — прикрикнул Животное, недовольный, как всегда, — режьте мясо.
Саня, ворча себе под нос, вытащил из рюкзака сковороду и принялся пристраивать её между камнями над огнём. Серж закончил позировать, отобрал фотоаппарат у Чардаша и тоже подсел к костру. Животное сперва бросил на сковороду несколько тонких ломтиков сала, потом снова отругал Будду с Толиком — слишком крупно режут, не прожарится сразу. Сане хотелось поскорее покончить с трапезой и свалить с этой поляны.
Вскоре пошёл запах — сперва довольно неприятный, сало зашипело, запузырилось в прокопчённой посудине…
В общем, толкового отдыха не вышло: Животное поминутно вздыхал, Чардаш озирался и скрёб заросший подбородок, Серж поглядывал на них с ухмылкой. Толик тоже нервничал, но старался не подавать вида. Тонко нарезанное мясо на раскалённой сковороде быстро темнело, покрывалось румяной корочкой. Теперь аромат от костра исходил совсем другой, у Толика даже слюна стала активнее выделяться. Животное перевернул мясные ломти, потом стал по одному снимать ножом; первый отдал Сержу, второй Чардашу, третий оставил себе, велел:
— Вы тут дальше сами — валяйте в том же духе, только тоньше, тоньше режьте! А я пройдусь… гляну, как чего в округе.
Будда, не теряя времени, шмякнул на раскалённую сковороду новую порцию, а Саня ушёл в лес. В левой руке он держал нож с нанизанным ломтём, дул и откусывал крошечные кусочки. Палец правой руки держал на спусковом крючке. Будда как раз перевернул поджаренные ломти, когда издали донёсся исполненный печали вой слепых псов: «О-хохо…» и чуть позже — снова. Звуки приближались. Все зашевелились, лязгая оружием. Мистер поднялся с винтовкой наперевес и стал вертеть головой, вглядываясь в заросли.
Вой донёсся опять, потом в лесу загрохотало, пошёл треск веток, раздался глухой рёв. Это уже не собаки — голос подал другой зверь. Грохот и треск нарастали, Толик тоже встал, за ним и Чардаш. Из кустов вывалился Животное. Он видно, только что откусил горячий шмат мяса и теперь отчаянно гримасничал — и жёстко, и язык печёт, а выплюнуть жалко. Саня бросил отчаянный взгляд на стволы, направленные в его сторону, втянул голову в плечи и метнулся вбок, судорожно проглотил недожёванное и выдохнул:
— Кабаны! Собаки кабанов вспугну…
Конец фразы потонул в хрусте и топоте тяжёлых копыт, на поляну длинным прыжком вымахнул секач. Толику сперва показалось, что зверь чудовищно огромен — шерсть на загривке топорщится, глаза горят жёлтым пламенем! Парень и сам не сообразил, как руки направили ствол и вдавили спусковой крючок, дробовик содрогнулся в руках. Рядом стреляли Мистер и Чардаш. Кабан словно ударился в невидимую преграду, очереди остановили его, разорвали морду, огромный зверь с рёвом завалился на бок, а из зарослей, разбрасывая копытами сор, вырвался второй кабан.
Саня Животное, который при появлении первого мутанта бросился в сторону с линии огня, споткнулся, не устоял на ногах и упал. Он не успел подняться, а когда широкие копыта взрыли грунт в нескольких метрах от него, завизжал и, резво перебирая конечностями, на четвереньках поскакал прочь. Бандиты развернулись к новому зверю, поливая его свинцом, но этот мутант, оказавшись на открытом пространстве, завертелся. Он видел людей у костра, видел и ползущего Саню, длинное рыло рыскало из стороны в сторону, зверь метался под пулями, на туше тут и там расцветали алые пулевые отверстия, летели ошмётки мяса, брызгала кровь, но кабану удавалось избежать смертельной раны. Мистер двинулся к зверю, автоматическая винтовка в его руках дёргалась, посылая короткие очереди. Кабан наконец выбрал цель — бросился навстречу дезертиру… и получил несколько пуль в переносицу. Пули, выпущенные в упор, пробили кость, зверь с размаху грохнулся наземь, так что поляна будто подпрыгнула. Толстые мохнатые ноги кабана дёрнулись, туша приподнялась, тут и Толик с Чардашем разрядили стволы в лежащего мутанта. Из размолоченных кабанами кустов выскочили собаки. Должно быть, свора наткнулась на кабанов, которые расположились в зарослях. Обычно кабаны в такой ситуации бросаются на собак и гонят их от лёжки, но сейчас почему-то не стали драться, а побежали от псов — да так резво, что оторвались на несколько десятков шагов. Теперь увлечённые погоней слепые собаки выскочили на поляну и, рыча, заметались перед кабаньими тушами.
