— АтаФью был убит, — заметил ОренТхен. — И это вы отлично знаете. А его сын придерживается совершенно иного мнения.
— Да, это так, — согласился Гау. — И убийство отца странным образом помогло сыну отстоять свою позицию.
— Этого я обсуждать не могу. А после того, как трон занял новый АтаФью, я, естественно, не мог идти против его воли.
— Сын АтаФью был и остался дураком, и вы это знаете лучше меня, — бросил Гау.
— Возможно, — кивнул ОренТхен. — Но, как я вам уже сказал, вы не должны сомневаться, кому и чему я верен.
— В этом я не сомневался и не сомневаюсь. Вы верны народу вхайдиан. Именно поэтому вы и боролись за вступление в конклав. Если вхайдиане присоединятся к конклаву, вы получите возможность колонизировать эту планету, и четыреста с лишним других рас будут защищать это ваше право.
— У нас есть полное право находиться здесь, — гнул свое ОренТхен. — И мы законно владеем этой планетой.
— Вы очень скоро лишитесь ее.
— Но мы никогда не завладели бы ею, находясь в составе конклава, — продолжал ОренТхен, словно не слыша реплики Гау, — потому что это была бы территория конклава, а не вхайдиан. Мы были бы на этой планете простыми издольщиками наряду с представителями других рас конклава. Ведь конклав до сих пор придерживается идеи о смешанном населении планет, верно? Создание единого населения планеты, но на основе не расовой принадлежности, а преданности конклаву обеспечит прочный мир. Ведь вы на это надеетесь?
— В свое время вы тоже считали эту идею хорошей.
— Жизнь полна неожиданностей, — отозвался ОренТхен. — В ней многое меняется.
— Да, действительно. А вы помните, что привело меня к мысли о создании конклава?
— Сражение за Амин, по крайней мере, так вы говорили. Когда вы отобрали планету у кайесов.
— Без всякой на то необходимости, — добавил Гау. — Ведь они живут в воде. У нас не было никакой разумной причины, которая мешала бы нам поделить эту планету. Но мы не пожелали. И они не пожелали. В результате и мы, и они потеряли намного больше, чем принесла нам победа. Перед тем сражением я был таким же ксенофобом, как ваш безумный АтаФью, таким же, каким прикидываетесь сейчас вы. А после сражения я сгорал от стыда из-за того, насколько сильно мы отравили планету, пока отвоевывали ее. Да, Чан, я сгорал от стыда. И знал, что так и останусь с этим чувством. Если не смогу положить конец такому положению. Если не изменю его в корне.
— И вот вы с вашим прекрасным конклавом, с вашей, так сказать, борьбой за вечный мир в этом участке космоса явились сюда, — насмешливо подхватил ОренТхен. — И в чем же проявляется ваше стремление к миру? Вы намерены изгнать меня и мою колонию прочь с этой планеты. Вы ничему не положили конец, генерал. Вы ничего не изменили.
— Да, не изменил, — согласился Гау. — Пока что не изменил. Но перемены приближаются.
— Я все же надеюсь, что вы объясните, каким образом из того, что вы здесь говорили, вытекает великая важность моей колонии.
— В соглашении о конклаве говорится, что расы, входящие в его состав, не имеют права колонизировать новые миры только для себя; они осваивают планеты, которые обнаруживают, но в этом освоении участвуют и другие члены конклава. В соглашении также говорится, что, если конклав находит планету, колонизированную неприсоединившейся расой после обнародования соглашения, эта планета отбирается и передается под юрисдикцию конклава. Никто не должен колонизировать планеты иначе, чем через конклав. Мы предупредили об этом все неприсоединившиеся расы.
— Я помню это заявление, — сказал ОренТхен. — Мне поручили возглавить колонию вскоре после того, как оно было сделано.
— И все же вы отправились осваивать планету.
— Генерал, тогда никто еще не мог сказать, что конклав утвердится всерьез и надолго, — ответил ОренТхен. — Несмотря на вашу уверенность в высшем предназначении, вы вполне могли провалиться.
— Резонно, резонно, — протянул Гау. — Но я не провалился. Конклав существует, и настало время добиваться выполнения нашего соглашения. За время, прошедшее с тех пор, как мы сделали свое заявление, было основано несколько десятков колоний. В том числе и эта.
— Теперь я понимаю. Мы оказались первыми на пути завоевательного похода во славу конклава.
— Нет. Мы не занимаемся завоеваниями. Повторяю, что я продолжаю питать определенные надежды.
— На что же? — небрежно поинтересовался ОренТхен.
— На то, что вы уйдете отсюда сами.
ОренТхен с искренним изумлением уставился на Гау.
— Старый друг, вы, похоже, выжили из ума.
— Послушайте, Чан, — поспешно сказал генерал. — Тому, что мы начинаем именно здесь, есть веская причина. Я хорошо знаю вас. Я знаю, чему вы преданы на самом деле — своему народу, а не АтаФью и его политике, ведущей вашу расу к самоубийству. Конклав не может позволить вхайдианам продолжать колонизацию миров. Тут не может быть никаких вопросов. Вас заставят вернуться на те планеты, которые вы имели до того, как было заключено соглашение. И перекроют все дальнейшие пути. С горстки своих планет выбудете смотреть, как остальной космос заполняется без вашего участия. Вы будете фактически в ссылке. И в этой ссылке зачахнете и умрете. Вы же понимаете, что конклав в состоянии это сделать. Вы знаете, что это в моих силах.
ОренТхен промолчал, и Гау продолжил:
— Я не могу заставить АтаФью изменить образ мыслей. А вот в ваших силах помочь мне доказать другим, что конклав предпочитает действовать мирными средствами. Покиньте вашу колонию. Уговорите своих колонистов. Вы сможете возвратиться на свою родную планету. Я гарантирую вам безопасность.
— Вы сами знаете, что это пустые слова, — ответил ОренТхен. — Если мы покинем колонию, нас обвинят в предательстве. Всех до одного.
— В таком случае, Чан, присоединяйтесь к конклаву, — предложил Гау. — Не раса вхайдиан. А вы. Вы и ваши колонисты. Первая колония конклава вскоре откроется для эмигрантов. И ваши колонисты могут быть среди них. Вы все еще имеете хороший шанс оказаться первыми в новом мире. Вы можете остаться колонистами.
— А вы получите хороший пропагандистский козырь в доказательство своего миролюбия, а в придачу еще и новых подданных, — добавил ОренТхен.
— Да, — согласился Гау. — Конечно. Это тоже важно. И другие колонии будет куда легче убедить покинуть свои миры, если они узнают, что я сохранил вам жизнь здесь. Если мы обойдемся без кровопролития, то это удастся нам и в других местах. Вы сохраните жизни не только своим колонистам, но и бесчисленному множеству представителей самых разных рас.
