Как выглядит заброшенный чердак старого незийского дворца? Погруженный в полумрак пыльный зал под низким куполом, за полукруглыми слуховыми оконцами догорает шафранный закат, по стенам лепятся колонии ночных бабочек, крупных и мохнатых, словно осыпанных пудрой, а пол оккупирован кучами антикварного хлама вперемешку с пластиковыми ящиками, тоже набитыми всевозможными предметами.
Тина забралась сюда еще до рассвета. Никому не придет в голову искать ее на чердаке резиденции доктора Олеролл Хвион Чил Суйме, крупнейшего незийского токсиколога.
Расправившись с помощью «ос-убийц» с ее преследователями, Лиргисо оказал ей ту еще услугу: Тину обвинили едва ли не в пособничестве преступнику, и пришлось рассказывать, что она знает его уже пять лет, что познакомились они на Лярне, до того как он в первый раз сменил тело, и еще тогда он объяснялся Тине в любви, хотя они принадлежали к разным расам. Почему?.. Это уже его проблема, вряд ли кто-нибудь сможет отрицать, что Лиргисо извращенец, а вы, офицер, дурак. Сотрудник засекреченной организации, спросивший «почему?», на «дурака» обиделся, но Тина оборвала его излияния и сказала, что согласна разговаривать только с представителями незийских властей либо Космопола, остальные могут катиться к черту.
Странно, что ее не задержали. Положение у нее шаткое, поскольку она лицо без гражданства: давний контракт с Тергароном раз и навсегда лишил ее возможности принять какое-либо иное гражданство, кроме тергаронского, однако последний вариант Тину не устраивал – она была боевым киборгом, но не солдатом по призванию. Арестовать ее можно в два счета.
Лиргисо связался с ней, когда она шла после допроса по пустынному в предутренний час проспекту Жей-Браси в Кеодосе, раздраженная и мрачная. Заверил, что готов предоставить ей убежище, если у нее неприятности; что Тина всегда может рассчитывать на его помощь… На секунду она призадумалась: поймать его на слове – и попытаться выручить Поля? Нет, Лиргисо наверняка предусмотрел такой ход и примет меры предосторожности (предоставит ей в качестве «убежища» другое тело и в придачу введет препарат, блокирующий экстрасенсорные способности). Атаковать надо внезапно. Тина спросила, что с Полем. Лиргисо ответил, что выданное медицинской аппаратурой резюме заставило его содрогнуться, но он пока еще не потерял надежду сохранить Полю жизнь и здоровье без смены тела.
Обматерить его на прощание Тина не успела, зато у нее появился план дальнейших действий: она знала Лиргисо достаточно хорошо, чтобы спрогнозировать кое-какие его решения.
Тина повернула к справочным автоматам. В одной из прозрачных кабин сомнамбулически пританцовывал перед терминалом синисс, издали напоминающий черный коралл, остальные пустовали. На тротуаре сидела группка длинноволосых подростков, их веки и губы зеленовато светились в темноте, на лбу у каждого флуоресцировал знак, похожий на иероглиф. Ночная поросль большого города. «Киборг», – произнес кто-то вполголоса, когда блеснул в свете проплывающего наверху мобильного фонаря черный браслет на запястье у Тины.
Она запросила список ведущих незийских токсикологов и вскоре получила его. Имя доктора Суйме в этом списке стояло первым. Тина связалась с ее электронным секретарем и спросила, можно ли будет сегодня утром попасть на консультацию. Доктора вызвали к больному, сообщил автомат, когда она вернется, неизвестно. Когда вызвали? Тина не слишком надеялась на ответ: электронные секретари выдают информацию скупо, в зависимости от предусмотренного программой допуска, но автомат назвал время. Доктора Суйме пригласили к пациенту с тяжелым отравлением через сорок минут после обмена в Пьялашарте. Адрес пациента неизвестен.
Потом Тина навела справки о местонахождении остальных токсикологов: кто у себя дома, кто в клинике, кто на вечеринке… Все в наличии. Она взяла аэрокар и отправилась в Фаодге, город к северу от столицы, где жила доктор Суйме. Дворец находился в пригороде, посреди запущенного парка, живой охраны не было, электроника на вторжение не отреагировала. Тина беспрепятственно пробралась на чердак под куполом дворца и стала ждать. Несколько раз она прямо оттуда связывалась с электронным секретарем и справлялась, нет ли известий от хозяйки, но доктор Суйме не давала о себе знать.
Пока было светло, Тина рассматривала беспорядочно сваленные предметы: обломки посеребренной мебели (возможно, их сочли слишком красивыми, чтобы просто выбросить); банки из-под ниарского кофе, доверху заполненные потускневшими компьютерными кристаллами; голограммы, блеклые и почти утратившие глубину, с белесыми пятнами, словно их когда-то забрызгали едкой жидкостью; деревянные, каменные и керамические незийские сувениры. Фрагмент музыкального инструмента, состоящий из тонких металлических пластинок, – Тина случайно задела его ногой, и в воздухе долго висел еле слышный нежный стон.
У Тины всегда было мало вещей, новые предметы она впускала в свою жизнь неохотно (если это не что-нибудь жизненно необходимое, вроде оружия, инструментов или приборов). Представив себя обладательницей этих чердачных сокровищ, она ошеломленно и недоверчиво усмехнулась.
Поль говорил, что за каждым предметом тянется из прошлого своего рода инверсионный след, но чтобы его увидеть, надо посмотреть измененным зрением очень внимательно, это даже у него не всегда получается. Сколько же здесь этих перепутанных «инверсионных следов»…
– Тина! Ты меня слышишь?
Приемник-имплант сидел у Тины в кости около уха, а передатчик – в бугорке на нёбе. Она дважды нажала на него языком и отозвалась:
– Да, Стив. Наконец-то! Где ты был?
– Я только сейчас добрался до Неза. На том корабле на орбите Гелхэ была западня, это не Космопол, а какие-то неизвестные спецслужбы. Когда я к ним прибыл, они применили излучатели Сефаргла и вдобавок пригвоздили меня к стене, так что я не смог телепортироваться. Потом они сделали ошибку: нырнули в гиперпространство, излучатели там начали сбоить, я очнулся и освободился. Эти ребята загерметизировали отсек и попытались меня взорвать, но второпях забыли, что в гиперпространстве взрывчатка ведет себя непредсказуемо, поэтому пострадал весь корабль. Меня разорвало на куски, я регенерировал. Как будто после этого я бредил, и мой бред воплощался в туманных формах, какие плавают в гиперпространстве, но в этом я не уверен. В общем, я дрейфовал на поврежденном судне, почти невменяемый, в моменты просветления пытался придумать, что делать дальше, и тут со мной связался Фласс. Он каким-то образом сумел втянуть корабль в свой пространственный коридор и доставил меня на Нез. Я теперь здесь, а посудину он по моей просьбе утащил обратно.
