– В большое стадо, – быстро вставил Конвей.
– Как только они соберутся, тут уж вступает в дело технология. Пулеметы, «гатлинги», новейшие воздушные корабли, вооруженные бомбами из перенасыщенной термогеном нефти. Вы думали, что мы умеем только крутить наши шестерни? Что нас можно заманить в ловушку и уничтожить, как слона или носорога? А, может, это мы позволили идангома собрать свою армию – всю свою армию – перед наступлением на Юг? Это мы отправили на смерть два корабля Флота Ее Величества для того, чтобы узнать, где именно будет армия идангома? – голос Уилкокса звучал глухо, но в нем звучали победные нотки, нотки гордости. – А что, если все европейские страны два последних года лихорадочно строили воздушные корабли вовсе не для войны друг с другом… не только для нее, а для того, чтобы стереть с лица земли некую армию под предводительством колдунов с Черного континента. Сколько тут черных? Сто тысяч? Больше? Двести? Вы полагаете, кто-нибудь из них сможет уйти от воздушных кораблей, от огня пулеметов, «гатлингов», нефтяных бомб? И даже если кто-то спасется, они простят вашим любимым идангома это избиение? А у остальных народов будет соблазн восставать против Ее Величества Шестеренки и Его Величества Гаечного ключа? Уверяю вас – нет.
– Вы не сможете сообщить о своем местоположении, – неуверенно произнесла Алиса.
– Отчего же? Я ведь говорил вам, что прогресс каждый день создает что-то новое, то, чего маги даже представить себе не могут… Вы видели на вершине правого нагревательного корпуса странное сооружение из металлических полос, такая плетеная Эйфелева башня в миниатюре? Это радио. Еще год назад это была только игрушка для ученых, а сейчас – мощный излучатель электросигналов. «Борей» постоянно поддерживал связь с объединенной эскадрой. И как только мы обнаружили вашу приманку – несчастных людей с «Бродяжки Салли», тут же сообщили об этом. Капсула пневмопочты содержит в себе рапорт о приближении воздушных кораблей. Часть из них прилетела из Мозамбика, остальные – из Германской Юго-Западной Африки. Сотня кораблей. Несколько сотен пулеметов и пушек, тысячи нефтяных бомб. И…
За иллюминатором полыхнуло. Так, словно сработала гигантская, в милю шириной фотографическая вспышка. И еще одна. И еще.
Грохот обрушился на «Борей», волны раскаленного воздуха, порожденные взрывами, неслись во все стороны, бросая корабль, словно на волнах в штормовом море. Взрывы гремели, не прекращаясь, дребезжали стекла в иллюминаторах, один из них, неплотно закрытый, распахнулся, и в салон ворвался запах сгоревшей нефти… стрекот сотен пулеметов, и, кажется, крик… крик, вырвавшийся из сотен тысяч глоток, крик боли и разочарования… превращающийся в предсмертный хрип.
Алиса бросилась к иллюминатору, увидела, как громады воздушных кораблей скользят в небе, недосягаемые для выпущенных снизу стрел, неуязвимые для древней неторопливой магии, и сыпят-сыпят-сыпят вниз, в дым, пламя, в толпы обезумевших от ужаса людей аккуратные бочонки нефтяных бомб.
Алиса закричала, прикусив губу. По подбородку потекла кровь.
– Хорошо, – прошептала Алиса. – Пусть будет так. Пусть будет так…
Не произнеся больше ни слова, она вышла из салона.
– Куда она? – спросил Дежон. – Хочет спастись?
– Не похоже, – сказал Егоров. – Не тот человек. Она фанатик, такие не отступают…
– Значит, она решила уничтожить «Борей», – заключил Конвей. – Вместе с собой. Да и бог с ней, пусть бы погибла, но мы… Нехорошо получается. Где она разобьет склянку, как думаете?
– У хранилища термогена – самое место, – проворчал Уилкокс. – Сколько может продолжаться этот паралич?
– До самой смерти, – сказал Дежон. – Недолго.
– По внутреннему коридору мисс Алиса до хранилища не доберется, там все перекрыто на всякий случай, – сказал Уилкокс. – Полезет по внешней лестнице. В юбке это не очень удобно, так что – не меньше десяти минут.
– Если бы двигались руки – я бы закурил, – Конвей поморщился. – О, я пошевелил носом. Проходит потихоньку.
– Еще несколько часов – и совсем пройдет… – сказал Егоров.
– А я вот думаю про этот чертов День Преображения… – американец сделал паузу. – Как же все так вышло? Магия, технология, кто теперь сверху? И почему это произошло?
– Пришло время, – предположил Дежон.
– Земля вошла в эфирный поток, который принес нам такие изменения, – сказал Уилкокс.
– Или вышла из другого, который тормозил все эти явления, – добавил Егоров. – Не исключено, что с тысячу лет назад… а, может, и больше, маги и колдуны очень удивились, что у них перестали получаться чудеса, магия почти совсем исчезла, а те, кто умеет ковать мечи и топоры, изобретает парус и колесо, теперь строят новый мир, разрушая и пуская в утиль обломки старого… А еще через тысячу лет… или больше… Или это теперь навсегда…
– Ну, для нас вечность начнется через десять минут, – напомнил Дежон. – А как-то даже не страшно. Там, внизу, как мне кажется, все выглядит… и происходит гораздо страшнее…
Бомбы продолжали рваться, «Борей» раскачивался и рыскал из стороны в сторону.
– Трудно ей будет не сорваться с лестницы, – сказал Егоров.
– Ни на секунду не огорчился бы… – заявил Конвей. – Умирать из-за малолетней стервы… Из-за ведьмы…
– А она будет умирать за свои идеалы, – сказал Егоров. – За свою родину.
– Сорвется, – уверенно, слишком уверенно, сказал Конвей. – При такой качке точно сорвется.
– Я боюсь, что при такой качке и тряске может промахнуться Ян Ретиф, – Уилкокс кашлянул. – Тут столько пыли, я устрою стюарту выволочку… если Ретиф не промахнется…
– Вы все предусмотрели?
– Мы с капитаном… покойным капитаном решили, что старик со своим «громобоем» будет неплохо смотреться на верхней обзорной площадке. До лестницы оттуда – ярдов пятьдесят. Но Алиса будет видна Ретифу только две секунды. Он знает, что никто из своих там не полезет… Он успеет выстрелить, я уверен. И попадет…
– Бедная девочка, – сказал Дежон. – Какие у нее были шансы против целой Империи? Никаких…
Взрывы за окном прекратились, были слышны только отдаленные пулеметные очереди.
– Похоже, выстрел Ретифа мы услышим, – Егоров закрыл глаза.
– А если он промажет?
– Мы будем ждать второго выстрела… Или взрыва термогена. Еще пара минут…
Они больше не произнесли ни слова. Егоров сидел с закрытыми глазами, Конвей, скосив глаза, пытался рассмотреть – шевелится ли у него кончик носа, Дежон что-то беззвучно насвистывал.
– Скорей бы… – не выдержал Уилкокс. – Если старик промахнется – все закончится через несколько секунд после его выстрела. Она выйдет прямо на крышу хранилища… Выстрел, она делает еще три шага и роняет склянку. Три секунды…
