Несмотря на возвышенный публицистический стиль и некоторую поэтичность, профессор Тео Сальса упомянул и об определенных истоках древнейшей философской концепции упадка человечества от золотого столетия к каменному веку. Если следовать логике рассуждений профессора, то многие широко известные теории регресса вызваны гуманистическим солипсизмом, когда заканчивающему земное бытие философствующему индивиду, видится и чудится, будто бы после него ничего и никого не будет, так как он, единственный и неповторимый, есть мера всех вещей во Вселенной. Или же упаднические настроения также были связаны с извечным гуманистическим страхом агностиков, что индивидуальная смерть вдруг не станет окончательной точкой маршрута, а бессмертие души или посмертное существование все же есть реальность, тогда как они бездарно и бездоказательно заявляли, дескать, такого в природе не существует. Следовательно, можно успокоить себя тем, что рано или поздно одичает и сойдет в могилу весь род людской, в том числе и ненавистные религиозные оппоненты, верящие во второе пришествие и наступление вечного царства Божия на Земле. Третья же группа чуть более человеколюбивых гуманистов, приверженцев регресса, возможно, опасалась за будущее человечества и призывала навсегда оставаться в текущем серебряном веке, если не получилось задержаться в мифическом золотом столетии.
Гуманистов всех времен и народов адепт-магистр палеографии Тео Сальса на дух не переносил, и ему больше импонировали исторические конфессиональные воззрения монотеистических религий, обетовавших вечную жизнь путем отделения гуманистических козлищ от верующих в единого Создателя агнцев и воздаяние каждому неверующему за грехи его, вольно или невольно совершенные за время земного бытия. Однако, настаивал Тео Сальса, благословенный надвременной прогресс суперлативных технологий не только отодвинул до конца тотальной тепловой смерти Вселенной стародавние религиозные представления о светлом будущем верящего человечества, но и вдребезги разнес вечно сиюминутные измышления гуманистов, камня на камне не оставив от ныне напрочь забытых многочисленных социальных гипотез выживших из ума ретроградов, в большинстве своем бесследно сгинувших во мраке тысячелетий и мегапарсеков где-то на изначальной Земле.
Тем бесславнее ему представлялась безвременная кончина противников прогресса, вечного движения от простого к сложному и от хорошего к лучшему, что они, будучи гуманистическими равно религиозными проповедниками, глупо отрицали или, быть может, высокомерно не верили в бесконечный потенциал человеческого разума, неустанно стремящегося по мере нравственного и технологического совершенствования приблизиться к истинному образу и подобию единого Создателя всего сущего в Ойкумене и во Вселенной, его всегда неисповедимым путям, непостижимым планам и предначертаниям.
Здесь маркиз Сальса не упустил возможности сделать глубокий реверанс в сторону последователей отцов-метадоксов и конфессионеров церкви Фиде-Нова, не только по соображениям имперской политкорректности. Сам он был истово верующим человеком и ревностным прихожанином столичного мультикафедрального собора Темпл Омнипотентат.
О религиозности учителя Даг Хампер постоянно помнил и был ему прочувственно благодарен за торжественную обедню, заказанную Сальсой в честь возвращения дорогого ученика в мир живых при большом стечении публики в самом Темпл Омнипотентат. Хотя к учительским трехмесячным молитвам с горячими просьбами ко Всемогущему не попустить, чтобы его бессмертная душа заблудилась где-нибудь в потемках между старой смертью и новой жизнью, Хампер отнесся довольно скептически, так как к верующим себя не причислял, или, скорее всего, он был безразличен к вопросам религии. Его гораздо больше привлекала теологическая приверженность Тео Сальсы к идее необходимости переселения бессмертной человеческой души в восстановленное и обновленное тело, как и других достойных подданных империи, кому были доступны жизненно необходимые благодеяния реституционных технологий.
Тео Сальса безоглядно верил, что посмертная реституция есть исполнение истинной заповеди Создателя, вдохнувшего жизнь и душу в первого человека. Из чего следовало: оставлять жизнь и душу втуне, на поругание в хрупкой и тленной земной оболочке, так или иначе прекращающей существование, суть смертный грех и пренебрежение заветами Всемогущего. По глубочайшему убеждению маркиза Сальсы, величайший в своей милости Всемогущий, сказав и показав "делай как Я", предначертал способ уберечь человечество от грозящих ему грядущих неизвестных войн и катаклизмов. Тем самым единый Создатель всего сущего предопределил, чтобы с помощью суперлативных технологий каждая бессмертная душа в случае необходимости всегда или почти всегда (увы, один непогрешимый Создатель не ошибается) могла в неприкосновенности вернуться в обжитую матрицу сознания, бережно хранившуюся в имперском депозитарии, дабы возродиться к земному существованию в привычном и знакомом онтогенетическом виде собственного тела. И если надо во всеоружии знаний и технологий встретить пока еще неведомую вселенскую угрозу.
Лишь суперлативные технологии делают возможным, чтобы молодость все знала, а старость все могла. И чтобы все вновь возвращалось на круги своя — от звонких бронзовых кимвалов юности к золотому гонгу старости. Когда возрождается человек, о трехсотлетнем закате человечества не может быть и речи. У каждого было и есть будущее, с высоты прожитых лет заверял читателей Тео Сальса.
Между тем, Даг Хампер исторического оптимизма учителя отнюдь не разделял. Наверняка, здесь сказывался его относительно юный возраст. Наоборот, ему все время мерещилось — вот-вот и суперлативные миры примутся клониться к упадку. Ту же подозрительную моду на двухместные авиглайдеры, сомнительную возню аэрофилов с эпидромами, все возрастающее количество сопри-натуралов — он считал предвестниками грядущего технологического застоя и, как следствие, политических потрясений. Поскольку от вроде бы продвинутых эпидромов совсем недалеко до отсталого наземного транспорта или гужевых повозок. Вот вам и депрессивно-технологический синдром, если империи вовремя не удастся нейтрализовать технологических идиотов, диссидентов-пацифистов и ненормальных сопри, одержимых безумной идеей остановить научно-технологический прогресс, как они заявляли, ненасильственным демократическим путем.
Все ж таки политический либерализм имеет много врожденных недостатков, если его не сдерживает авторитарное правительство вооруженной рукой. Вот с последним доводом маркиза Сальсы и древних галльских королей сэр Хампер, баронет империи был всегда согласен.
