***
Настоящее время
— То есть вы считаете, что ситуация под контролем?
Голос Эйтаро едва не звенит, пусть на лице нет ни единой эмоции. Они тянули и так слишком долго. Шиматта!.. Если бы не приказ не вмешиваться!
Но нарушать приказы нельзя. Прямое воздействие рёку — и всё. Об этом узнают сразу, сработают личные печати верности. Временами Эйтаро ненавидел эту систему, временами — благодарил богов, что её придумали.
Директор Тэцуя сохранял невозмутимость. Это не старик До, который хоть и отстаивает честь школы Токугава, но при этом извивается, как змея. Тэцуя был хорошим воином. И после того, как оказался здесь, остался собой. Он явно считает, что в Годзэн творится цуми знает что, но при этом не хочет, чтобы туда совались смотрители.
— Будут ли иметь какое-то значение мои слова, сейванен? — спокойно спросил он.
— Если бы не имели, я бы не спрашивал, — холодно ответил Эйтаро.
Повисла тишина. Тэцуя явно думал. Сейчас можно говорить один на один, не думая, что рядом есть раздражающие факторы. Например, младший брат Тэцуи. С ним перестарались, влили в жилы слишком много ночи. В итоге его человеческая суть отступает слишком быстро, открывая путь первозданной тьме. А тьма не любит тех, кто её оставил. Пусть и из лучших побуждений. Поэтому каждый раз, когда приходится находиться рядом с Коджи, нужно держать себя в руках. Когда тебе хотят вцепиться в глотку — это прекрасно чувствуется. И тут Эйтаро не был уверен, что сумеет удержать свою рёку.
Поэтому — только самоконтроль.
Тэцуя задумчиво посмотрел на кисэру, которую собирался раскурить. Видимо, ровно до того, как спокойная ночь превратилась в нападение цуми.
Эйтаро создал защитный купол, но не перерубил рёку изуродованной девчонки, утянувшей Аску. Он прекрасно чувствовал силу древнего существа, которое нужно было отыскать. Едва исчезли ученицы, как цуми обратились в прах под их с Сантом силой.
Привели на допрос двух соседок Аски. Те весьма четко рассказали, как цветок превратился в паука, но вот дальше ничего толкового Эйтаро не услышал. Получалось, что паук рассыпался пеплом.
Значит, тому, кто держал чары, он просто больше не понадобился. Сила просто перетекла в другое место. По логике, туда, куда колдун утащил свою новую жертву. Аки Икэда по-прежнему не приходил в себя. За Хидео из школы Токугава уже отправились Ордо и Йонри.
— Я расставлял ловушки по периметру школы, — наконец-то произнёс Тэцуя, посмотрев на Эйтаро. — Влил всю рёку, которую только можно.
Эйтаро нахмурился. С той бурлящей тьмой в крови, что несется по венам Тэцуи, ловушки бы определили незваного гостя. Пусть он предпочитал не думать об этом, но отрицать факт — глупо. Шаманы Ночи из Края Гроз, земель клана Шенгай, чувствуют нечисть настоящим звериным чутьём. Поэтому тут ни тени сомнения. Колдуна нет на территории школы Годзэн.
— Но ваша Фэнго? — всё равно мрачно уточнил он.
— Ученицы могут покидать пределы школы, — хмуро ответил Тэцуя. — Иначе бы не оставили в покое Аки.
Разумно. Сказывается бессонная ночь и потраченная рёку. Но отдыхать потом.
— Нам нужна школа Токугава, — произнес Эйтаро. — Сбор через двадцать минут у входа. Возьмите двух человек с повышенным чутьём.
В глазах Тэцуи промелькнуло удивление.
— Вы тоже хотите… нанести визит?
— Именно так.
Эйтаро покинул кабинет директора, больше ничего не сказав. Надо же… директор не ожидал, что смотритель императора не махнул рукой с криком: «Немедленно разобраться!» — а собрался выяснять, что тут происходит, самостоятельно.
Эйтаро невольно хмыкнул.
И не так бывает. Просто не нужно всего знать простым смертным.
Он поправил перчатки, заполняя тиснения на коже бирюзово-золотой рёку. Это поисковый рейд, пусть и под видом визита вежливости. А значит, потребуется защита и скорость. Лучше идти подготовленным. Без результатов Эйтаро просто не вернется. Не зря же он слывёт одним из лучших смотрителей императора.
Нужны считаные минуты, чтобы через кристалл дать сигнал Санту.
«У входа через двадцать минут. Оружие. Артефакты. Готовность уничтожать».
Коротко и понятно. Сант из тех, кому всё это легко захватить одним только движением. Всегда готов. Идеальный напарник. И неважно, что рождён не в Тайоганори, да и воспитывался по совершенно другим правилам и традициям.
Эйтаро вышел на улицу.
С неба падал снег. Почти три часа ночи. Все законопослушные граждане империи спят, да благословит Плетунья их сон.
Он еле заметно вздохнул. Своенравная богиня благословляет и лишает милости по собственному усмотрению. Не так, как Хромой, но всё же. Вряд ли ей интересно, что сейчас думает о ней Эйтаро, теперь — сейванен великого императора. Он чуть нахмурился, прогоняя ненужные мысли. Нашёл о чём размышлять! Точно до добра не доведут ночные бдения.
Эйтаро резким движением сбросил снег с плеч и… прислушался.
Скрип шагов. Очень осторожный, едва различимый. Кому ещё не спится?
Только вот не разобрать, откуда идёт звук, то ли со стороны старого склада, то ли со стороны леса.
За спиной хлопнула дверь.
— Шиматта, — тихо ругнулся Эйтаро и обернулся, уже готовый сказать Санту всё, что про него думает.
Но на пороге стоял не Сант.
Глава 6
Я, затаив дыхание, смотрела на вспышки красной и фиолетовой рёку.
Тэкео Шенгай был отличным воином. А ещё явно знал технику своего врага. Уворачивался, отражал атаки и ни минуты не оставался на месте. То и дело сверкали лезвия вакидзаси и катаны, блокируя удары силы и превращая её в ворох алых искр.
Колдун кружил возле Тэкео. В его руках не было оружия, но сила бурлила и пылала негасимым огнём. А ещё за его спиной была тень, искривлённая, непропорциональная и… однорогая.
В какой-то момент я поняла, что долго мой предок не выстоит в таком темпе. Пусть он знает своё дело, но рёку Сузуму питает не он сам. Ему помогают. И это помощь того, с кем не справиться простому человеку.
Картинка перед глазами пошла рябью. Яркий алый всполох, Тэкео вскрикнул и упал.
Я неосознанно рванулась вперёд, но голова закружилась так, что я едва удержалась на ногах. Я — только наблюдатель.
Донесся торжествующий смех Сузуму. Он кинулся к поверженному врагу, взмахнул рукой, черная ткань плаща взлетела траурным крылом. Послышался крик…
По моему лицу полоснуло огнём боли, словно в него погрузили острое лезвие и располосовали лоб и скулы, стремясь уничтожить не только плоть, но и кости.
Меня швырнуло в сторону. Я подсознательно ждала удара, но внезапно сообразила, что чья-то рука меня крепко удерживает.
— Ну, хватит, — произнес чей-то голос.
Я резко распахнула глаза, осознав, что слышала этот голос. Голос Тэкео Шенгая.
На меня смотрел полуистлевший мертвец в нише. Костяная рука по-прежнему удерживала за ворот. В глазницах черепа зажглись слабые фиолетовые огоньки.
— Жива и вроде бы на многое способна, — прокомментировал он. — Из увиденного всё поняла?
— Поч… ти, — выдохнула я.
Всё же не каждый день тебя, как котёнка, держит скелет твоего предка. Мысли ещё кружили в беспорядке, но уже начали выстраиваться в нужном порядке.
— Ваше предсмертное воспоминание, господин…
— Для тебя, судя по всему, прапрапрапра… Ладно, неважно, — хмыкнул он.
— Простите, не могу выказать нужное почтение при встрече со старшим в роду, — просипела я.
— Обойдусь.
Меня отпустили, а потом ещё раз осмотрели с ног до головы.
— Ты странная. Есть в тебе что-то чуждое и непонятное. Но в то же время…
Я напряглась. Сразу понял, что я не та Аска, которая родилась у Шизуки Шенгай? Или…
— Не мне судить о решениях главы, желавшего спасти клан, — закончил Тэкео. — Слушай внимательно. Я был весьма самонадеян, решив, что сумею победить Сузуму в тот момент. За ним стоял Дайске-с-костылём. Он влил в колдуна силу и безумие. Они же наложили на меня печать, которая не даёт отсюда выбраться.
