Джун эмоционально замахал руками.
— Я не понимаю! Я специально узнавал у оммёдо об этих ёкаях. Кицуне не считаются злыми духами. А та старуха, что меня приютила, была долбанной ямауба. То есть горной ведьмой, что пожирает неосторожных путников. И знаешь, что? Когда я выздоровел она меня спокойно отпустила. Как бы я не пытался с ней заговорить она просто молчала, словно немая. Этот вопрос меня не отпускает до сих пор. Почему, добрые ёкаи убивают, в то время как злые могут помогать?
Каэда глубоко задумалась, накручивая локон черных волос на палец. Джун ей не мешал.
— Тут много причин, — наконец заговорила кутисакэ-онна. — Я думаю, главное то, из чего мы родились. Мы рождаемся из сильных эмоций. Зачастую именно плохих. Но люди состоят не только из плохого. То, из чего состоит человек при жизни, меняется и переносится уже в нас. Поэтому та ямауба хоть, скорее всего, и умерла от голода, снедаемая обидой и злостью, но при этом была очень хорошим человеком. Хоть ее суть и говорила вас убить, но она была сильнее своих инстинктов.
— Хм, интересно. — кивнул сенсей.
— Кроме того, — продолжила ёкай. — Мы тоже меняемся. Конечно, медленнее, чем люди, но меняемся. Возможно, за многие десятилетия, если не столетия, та ямауба устала убивать ни в чем не повинных путников. А может…
Каэда не успела договорить, так как в крепости разнесся сигнал тревоги. За первым, главным колоколом, звон подхватили и колокола поменьше.
— Что случилось? — рыкнув, спросил мастер у мимо пробегающего самурая.
Тот даже не остановился, но успел крикнуть.
— Пришли последние донесения! Войска Хигацудо вместе с Мизуно и их союзными кланами по всей границе пришли в движение!
«Началось».
Глава 22
Тяжелый, пробирающий до костей гул расправил крылья в небесах, после чего рухнул на грешную землю, сообщая, что мир никогда не будет прежним.
Он несся сквозь сотни каменных ловушек, рвов, кольев, местной версии колючей проволоки кустов и огромных охотничьих ям.
Закручиваясь, он поднимался вдоль стен и наполнял сердца осажденных глубоким и непостижимым беспокойством. Зудом, который как бы не чесался, невозможно унять.
Хотелось вырвать себе сердце и проткнуть уши, чтобы избавиться от этого чувства. Но оно продолжало нарастать.
Десятки горнистов армии противника синхронно продолжали свое жуткое дело, наполняя воздух своей отвратительной музыкой. Их целью было поселить в сердцах врага ужас, и они вполне справлялись со своей задачей.
Когда же армия противника подошла ближе, к этому кошмарному хору присоединились и буханье сотен барабанов.
Идущие между стройными порядками асигару и самураев музыканты размеренно били в свои инструменты, отсчитывая и контролируя шаг этой кошмарной твари о тысячи руки и ног.
— Эх, славно повеселимся, клянусь Аматерасу! — весело хохотнул Джун, с жадностью всматриваясь в раскинувшиеся во все стороны порядки врага. — Эта битва будет легендарной!
Противников было столько, что они обтекали крепость по бокам, чтобы занять полагающееся им пространство.
Теперь уже ни у кого не было сомнений, что в данном направлении дайме Хигацудо решил сконцентрировать свой основной удар, для чего собрал здесь подавляющее силой войско.
Стас где-то читал, что для успешной осады превосходство наступающих должно быть троекратным, так как защищаться куда проще, чем наступать под градом стрел и всего того, что на них обрушат защитники.
Очевидно, Хигацудо тоже знали о подобном соотношении, но они решили сделать с гарантией, поэтому обеспечили себе даже не троекратное, а как минимум пятикратное превосходство.
И надо было понимать, что среди тысяч и тысяч обычных асигару, были еще и тысячи самураев.
Вишенкой же на торте были те, кто особо хорошо выделялся даже фоне этой бесконечной человеческой массы. Голубые одеяния Мизуно были отлично различимы на большом расстоянии.
— Эй, ученички, — ироничный голос Джуна заставил ошарашенных учеников вздрогнуть и немного прийти в себя от страшного зрелища. Невольно они вспомнили, что все еще не кончено и, как минимум, преимущество в позиции за ними.
Но у других бойцов, стоявших на стенах, далеко не всегда были свои "Джуны", поэтому общее настроение оставалось сильно подавленным.
— Не туда смотрите, дурачины, — хмыкнул сенсей, убедившись, что его слушают. — Вся эта пригнанная толпа народа, конечно, хорошо и здорово, но нас интересуют настоящие хозяева этой битвы. А их надо искать во-о-он там. — проследив за пальцем мастера взгляды троицы остановились на одном из дальних холмов, где застыла небольшая группа людей.
Одного только взгляда на них хватило, чтобы сердце Стаса застыло.
Он уже видел эти пышные, богатые наряды, артефактные доспехи и дорогое оружие.
Если он правильно посчитал, то на холме собралось порядка двух десятков высших воителей Мизуно или союзных им кланов.
Прямо сейчас эти чудовища из людей расслабленно улыбались, тыча пальцами в крепость и что-то обсуждая.
Ордынцев невольно сглотнул резко ставшей вязкой слюну.
Стасу доводилось видеть, на что способны высшие даже в скоротечных боях.
Не так давно ему довелось драться с человеком, который приблизился к этому рангу. После того сражения поле боя еще долгие годы будет бесплодной пустыней, так сильно техники воды и земли выкорчевывали всю возможную жизнь.
Теперь же они были на пятачке земли перед двумя десятками высших, которые готовились прямо сейчас по ним хорошенько врезать.
Одному Стасу казалось, что это попахивало безумием?!
Наконец, не доходя до стен значительное расстояние, войска Хигацудо остановились.
Так как большинство асигару были вооружены копьями, то от мельтешения острых наконечников начинало рябить в глазах.
Пара секунд и вперед выехал на коне богато одетый самурай. Даже не замедлившись, он неторопливо двинулся в сторону стен. Все это происходило в напряженной тишине.
«Музыканты» остановились, за что Стас был им очень благодарен.
— Самураи Рашта! — закричал переговорщик. — Вам нет смысла сегодня умирать! Ваш даймэ ошибся и прислал недостаточно бойцов для защиты этой крепости. Уходите и оставьте укрепления, и мы обещаем вас сегодня не преследовать! Или останьтесь и умрите! Третьего не дано.
— Сенсей, объясните, пожалуйста, в чем смысл нам оставаться в этой могиле? — лихорадочно зашептал Эиджи, в то время как со стен что-то отвечали посланнику Хигацудо. — Если высшие Мизуно ударят по нам, то это конец! Они разом накроют всех нас!
Мощная оплеуха чуть было не сбросила Эиджа со стены. Лишь то, что сенсей ухватился за его одежду на спине, спасло ученика от стремительного падения вниз
— Хватит паниковать или ты не доживешь даже до боя, — спокойно посоветовал Джун. Сам Эиджи явно пришел в себя и теперь не знал куда себя деть. — А насчет твоего вопроса я вам кое-что объясню.
В это время посланник, яростно нахлестывая коня, скакал в сторону разошедшихся порядков асигару.
— Мы, воители, привыкли к тому, что самураи всегда слабее нас, — Джун с насмешкой оглядел своих учеников, а потом перевел взгляд в сторону холма.
— И в чем-то мы даже правы. Самураи отказались от стихийных техник, сосредоточившись всего лишь на паре направлений искусства праны. В прямом столкновении обычного самурая и обычного воителя, первый скорее всего потерпит поражение. Но у самураев все же есть чем неприятно удивить воителей.
В это время по вражескому войску прошла волна. Словно на гигантской дискотеке воины подняли незанятую копьем или другим оружием руку и яростно начали скандировать одно единственное слово.
Вначале они не попадали в ритм, но постепенно это слово стало все четче звучать в воздухе.
