в мешанину из плоти и костей, в которой опознать людей можно было только при наличии богатой фантазии или богатого опыта. Не намного меньше досталось и троице пассажиров с задних мест. Их раскидало и перекрутило как в блендере, сделав из трех человек один большой шматок окровавленных тряпок и мяса.
Но даже это не сумело исторгнуть из мертвецов мою Силу. Переплетясь в такую ужасную котлету, не имея в своих телах ни единой целой кости, покойники все еще сохраняли связь со мной и вполне были способны отвечать на мои вопросы.
Тщательно убедившись, что каждый из находящихся в «девятке» получил несовместимые с жизнью травмы, дабы ни у кого из экстренных служб не возникало ненужных вопросов о причинах смерти, я с огромным облегчением отпустил всех пятерых. Легкость, которую я при этом испытал, была просто непередаваемой. Наверное, так бы себя ощущали атланты, если б с их плеч сняли небо.
Открыв глаза, я смахнул со лба крупные капли пота, которые даже не замечал до этого момента. Нет уж, к черту такие эксперименты. Мало того, что чуть крыша не поехала от напряжения, так еще и пережить от первого лица такую страшную аварию, когда тело перекручивает как мягкую игрушку в детских руках, оказалось не очень-то и приятно. Умножьте еще эти ощущения на пять, и примерно поймете, что мне довелось испытать только что.
А вот моему дару, похоже, эта забава очень даже понравилась. Он бурлил внутри меня сильнее, чем забытый на плите чайник, и все никак не желал успокаиваться. Сейчас мне приходилось прикладывать поистине титанические усилия, чтобы не дать ему выплеснуться наружу.
Не уверен, что смогу точно сказать, сколько это отняло времени, но, по моим ощущениям, минут пять я точно просидел, сцепив кулаки и напрягая каждую жилку в теле. Во время редких послаблений, что давал мне беснующийся внутри меня зверь, я вдруг осознал, что просто умираю от жажды, и это чувство не дает мне полноценно сосредоточиться на моем противостоянии с Силой. Я плохо запомнил момент, когда отдал приказ ближайшей марионетке, но уже через минуту дверь автомобиля распахнулась, и зомби мне протянул прохладную банку Колы.
Я сцапал ее и влил в себя все содержимое даже раньше, чем мой мозг сумел осознать, что я делаю. Прохлада напитка быстро прокатилась по пищеводу, а пузырьки отрезвляющей волной ударили в нос, заставив зажмурить глаза. Я проглотил газировку настолько быстро, что не успел даже почувствовать ее приторно-сладкого вкуса.
Спустя буквально пару секунд я уже почувствовал, как по телу прошла волна расслабления, как зловещая буря, разыгравшаяся где-то внутри меня, нехотя улеглась, словно ее и не было. Неспокойная тьма устроилась во мне, словно заснувшая пантера в темной берлоге.
Облегченно выдохнув, я перевел взгляд на смятую в руке банку. Ох уж ты моя спасительница! С этих пор без баночки за пазухой даже в туалет ходить не буду, а то что-то слишком часто меня стало накрывать, а газировка, вроде бы, вполне неплохо помогает совладать с этими приступами.
Я очень надеюсь, что в дальнейшем они не будут усугубляться, и что мне по-прежнему будет хватать сил сдерживать своей волей эти порывы, иначе тогда по улицам мегаполиса прокатится настоящий мор.
В очередной раз отмахнувшись от тревожных мыслей, задвинув подальше размышления о том, почему я снова не чувствую угрызений совести, угробив пятерых человек, я погнал своих марионеток дальше. Отсутствие переживаний, стыда или сожалений становилось слишком уж привычным.
Это были только первые жертвы моей охоты, основная же добыча все еще ждет впереди…
Глава 12
Петр сидел на роскошном мягком диване в обществе двух эффектных красоток, которые кокетливо хихикали над его плоскими шутками, кормили с рук, как султана, подносили ему сладкий коктейль с длинной трубочкой и аккуратно промокали рот салфеткой.
Сам Вуянович пребывал в прекрасном расположении духа и наслаждался вечером по полной программе, чего с ним не бывало с момента… да с того самого момента, как этот ублюдок сломал ему руки.
Он костерил себя последними словами, что пошел на поводу своего любопытства и подошел в тот злополучный вечер к Секирину. Серб давно слышал различные фантастические слухи об этом человеке, которые свято убеждали, что тот умеет разговаривать с мертвыми, и Петр просто хотел устроить ему маленькую проверку. А если б медиум ее прошел, то смог бы заработать на своем таланте столько, сколько ему даже в самом смелом сне не могло привидеться!
Но вместо того чтобы радостно воспринять возможность заработать, этот поганый фраер решил понтонуться перед своей шкурой и послал его! А Петр, с тех пор, как взлетел на вершину своего нынешнего положения, отказов слышать не привык. По крайней мере от тех, кто по его мнению был ниже статусом. Однако попытка проучить зазвездившегося шоумена провалилась с громогласным треском. Причем, дважды за один день. Как оказалось, Секирин был не пальцем делан, и помимо предписываемых ему талантов умел еще махаться так, что герои боевиков бы удавились от зависти. Петр даже в самых смелых фантазиях не мог предположить, что кто-то способен в одиночку уложить одиннадцать человек. Да не просто каких-то левых проходимцев, а его личных спортиков, кто уже неоднократно себя зарекомендовал на разборках с дикарями.
Но теперь ставки повышаются, и вряд ли Секирин сумеет сладить с ребятами Цыпина. Потому что он держит у себя в штате исключительно профессионалов, которым лучшие люди Вуяновича будут на один зуб. Петр это очень ясно осознавал и принимал как простую данность. И пусть на мокруху Цыпин и не пойдет, но дерьмо из Секирина выбьет крепко. А после этого он и для Хана станет бесполезным, поскольку не сможет в таком состоянии участвовать в «Бойне». Что уж там, он и защититься уже не сможет, когда к нему наведается жаждущий отмщения Серб с большой группой поддержки.
Признаться, когда слухи о его неудачных разборках с Секириным дошли до главарей Золотой Десятки, (не иначе кто-то из своих же ослов проболтался) Петр уж думал, что его, в лучшем случае, сместят с занимаемой должности. Но вместо этого к нему и его беде проявили очень живой интерес, демонстрируя почти натуральное участие и даже сочувствие, в которые Петр
