приблизился автохтонар. При движении его тело пульсировало, будто он перемещался в пространстве не иссохшими ногами, а при помощи микротелепортаций. Затем все погрузилось в абсолютную тьму, словно наступило солнечное затмение, и все кравы исчезли.
Все, кроме автохтонара и тех двух, что держали Льва.
+Я опустошу твой разум, уничтожу все твои знания и твою личность, а когда ваша империя падет, как это случалось с каждой империей прежде, буду пировать на ее останках.+ Древний ксенос потянулся своим разумом к примарху и начал пробовать его сознание на вкус мысленными рецепторами. +Лев Эль’Джонсон.+
Прежде чем Лев смог ответить, крав, державший его правую руку, взорвался. Во все стороны полетели осколки хитина и брызги ихора. Смерть была столь стремительной, неожиданной и окончательной, что ксенос даже не успел издать посмертный визг. Он просто перестал существовать.
Примарх развернулся и вонзил гудящий клинок в торс рогатого ксеноса слева. Через плечо Лев увидел, как крав-воин судорожно дергается, насаженный на Львиный меч, окруженный энергетическим полем.
В центральный узел вошел Стений. Рыцарь Крыла Железа носил пси-экранирующий шлем ордена Сандала, а сопровождали его два исполинских киберавтоматона с шестью конечностями. Закованные в адамантий гиганты нечеловеческого вида были до ужаса асимметричны, они словно явились прямиком из наполненных технокошмарами грез о Долгой Ночи. Перед Стением шагали не нескладные автоматоны и не кадавры, которых уберегли от последнего поцелуя смерти при помощи кибернетических технологий. Это были Эксциндио, последние из ужасающих Силика Анимус, ублюдочные отпрыски Железных Людей. Некогда они обладали безграничным интеллектом, но теперь, замученные и оскопленные, Эксциндио были прикованы к одному бронированному центральному ядру и служили Императору Человечества. Легенды о подобных ужасах жили в памяти человеческого рода еще во времена Долгой Ночи и Объединительных войн. То, что такие искусственные монстры существуют даже сейчас, пусть и настолько изувеченные, скрывалось даже от примархов и адептов Марса. Об этом знали лишь Император, Лев и самые высокие чины в рядах Крыла Железа.
Примарх ощутил рябь в эфире, когда автохтонар направил свой разум к ним, однако логические процессы микросхем, сталь и медь отбросили назад сознание владыки ксеносов.
— Ты не можешь сражаться с тем, что не видишь, — произнес Лев и бросился на иссохшего автохтонара в тот же момент, как два автоматона Эксциндио обрушили на кравов мощь своего оружия.
С яростью повергнутых тиранов, с гневом некогда неизмеримо сильных созданий, которых заставили замолчать, ослепили и заковали в цепи, с жаждой тех, кому позволили ненадолго воспользоваться орудиями убийства в их металлических руках, они открыли огонь. Ирадные чистильщики и субатомные пульсаторы со свистом косили ошеломленных кравов, а излучатели гравитонных потоков сотрясали резонирующий пластек узла до самой его сердцевинной структуры. Когда даже разрушительных энергий такого запрещенного арсенала оказывалось недостаточно, чтобы утолить ненависть этих исполинов, они начинали рубить кравов эвисцераторами с адамантиевыми зубцами и давить их ногами. Если бы ИИ получили полный контроль над своими телами, то они бы не ограничились одними кравами, и лишь обдуманные указания Стения да его палец над аварийным выключателем Эксциндио удерживали искусственных чудовищ от того, чтобы наброситься на рыцарей Крыла Ужаса и самого Льва.
+Мерзости.+
Автохтонар не посылал эту мысль намеренно, но просто не мог удержать ее при себе — столь могуч и всепроникающ был его разум.
Волна агрессии впечатала Льва в переплетение ребристых сводов, после чего примарх рухнул на пол, гремя тяжелым доспехом. Один из воинов-кравов начал проецировать пси-щиты, чтобы отразить натиск буйствующих Эксциндио.
Однако ИИ уже сделали достаточно для отвлечения ксеносов.
— Каким бы ни был враг, — произнес Лев, поднимая меч, — какой бы доблестью и мощью он ни обладал, один лишь Первый легион обладает средствами выступить против него и победить. В этом наше предназначение. В этом наша сила.
Иссохшее от возраста тело автохтонара будто уплотнилось и стало крупнее, а неистовые энергии венца ксеноса образовали энергетическое поле, которое мерцало и издавало такие звуки, словно воздух вокруг твари рассекали призрачные клинки, двигающиеся со скоростью мысли. В руке повелителя кравов возник двухметровый меч, являющий собой двумерную аномалию с вкраплениями света мертвых звезд.
Оружие ксеноса зашипело, когда парадоксальная сила его нереальности коснулась энергетического поля Львиного меча.
VIII
Дариил стоял между «Канис Инкаэдиум» и «Арсия Праэдатор». Гигантские боевые машины были обесточены и неподвижны, но размеры делали их отличным щитом против шквала огня со стороны мостового форта. Древний Теламэйн и его когорта ветеранов пали пред лицом многочисленного врага, окончательно прорвавшего ворота, и теперь танки прокладывали себе путь внутрь крепости. Болт-снаряды с щелканьем рикошетили от передних наклонных плит «Леман Руссов», катящихся вперед колонной по одному, а установленные в корпусах танков тяжелые болтеры рявкали, ведя ответный огонь по отступающим легионерам. Люди и скитарии-солдаты перебирались через стены в огромных количествах, и Темным Ангелам приходилось отходить. Массивные воины в терминаторских доспехах стояли, как бастионы, но волна сбитых с толку смертных погребала их под собой. Легионеры лишились поддержки из-за точных ударов ксеносов и истребления кравом-титаном резервов, поэтому они просто не могли выстоять.
Почетная гвардия Дариила и оставшиеся в живых консулы стреляли в ответ, но с таким же успехом можно было палить в море.
Вестник Железа оборвал вокс-связь с рыцарями ордена Сандала, чтобы в последний раз проверить загадочное оборудование, которое он подвесил меж двух богомашин, и блок эзотерических устройств из Темной эпохи, взятых в арсенале Крыла Ужаса. «Гончие» не сразятся с врагом, но еще могут послужить. Если бы Дариил перестал обращать внимание на прерывистый стук взрывов и крики в предаваемой мечу крепости, если бы он прислушался и сосредоточился, то, возможно, услышал бы в своем разуме голос титана «Арсия Праэдатор», провалившегося в глубокий кремниевый сон. Богомашина говорила на прерывистом марсианском канте с отчетливым фаэтонским акцентом, однако устройство, к которому столь безжалостно подсоединили вооружение и системы передачи электроэнергии титана, вещало на мрачном терранском языке, и в его бормотании угадывались нотки страдания.
Рентгенологическое определение возраста указывало на то, что эту аппаратуру создали где-то между двадцатью пятью и тридцатью тысячелетиями назад, в эпоху, когда человечество только
