уйдёт — меня не будить. Изволю выспаться как следует.
Телохранители синхронно кивнули. Стриж прикрыл за собой дверь и выдохнул. Теперь «вторая часть марлезонского балета».
«Сделай внешность виконта и его голос», — попросил Лёха, расстёгивая воротник.
Белочка сыто срыгнула и оскалилась, а тело Стрижа пронзила боль трансформации. Переодеваться при этом было трудно, но особого выбора не было. Он сам неосмотрительно ограничил себя во времени, заранее приказав принести сундук, в котором хотел вынести из замка труп виконта. Потому с такой скоростью, как сейчас, он не одевался даже по подъёму на первом курсе училища.
Успел впритык: стук в двери раздался тогда, когда Стриж натягивал ботфорты. Заиндевелый труп Вильгельма валялся на полу рядом с кроватью, на которой лежал второй покойник. Одежду Зартана Лёха небрежно швырнул на стул — так, как это сделал бы избалованный вельможа, не привыкший беспокоиться о своих вещах.
Открыв двери, Стриж недовольно посмотрел на четверых слуг.
— Долго возились, — процедил он и отошёл, запуская их в гостиную.
Не слушая оправданий, он жестом указал, куда поставить сундук.
— Через десять минут вернётесь и заберёте, — приказал он.
— Слушаемся, ваша светлость, — ответил один из слуг.
Из покоев Вильгельма выглянул телохранитель и вопросительно уставился на Стрижа.
— Готовься к выезду! — приказал ему Лёха.
Телохранитель кивнул и скрылся за дверью. Стриж облегчённо перевёл дух и зябко поёжился: одежда с замерзшего трупа неприятно холодила тело. Кстати о трупе — надо торопиться.
Стараясь производить поменьше шума, Лёха выволок покойного виконта в прихожую и стал запихивать в сундук. Окоченевшее тело поддавалось плохо — приходилось со всей дури бить по суставам, заставляя их согнуться. Хорошо, что ковёр на полу и толстенная дверь глушили звуки. Но всё равно Лёха дёргался от каждого шороха — казалось, что вот-вот кто-то постучит в дверь.
К тому моменту, когда он смог наконец запихать мертвеца в сундук и кинуть следом одежду гонца, прибывшую в покои той же бочкой, что и покойный Зартан, Лёха взмок не только от физических усилий.
Вернувшиеся слуги, стараясь не шуметь, взяли сундук и, повинуясь команде, понесли его к телегам. Глядя, как они вскидывают ношу на плечи, Лёха очередной раз убедился, что у судьбы мрачное чувство юмора: сундук с мертвецом несли, как самый настоящий гроб.
Закрыв за собой двери, Лёха пошёл к покоям виконта. Будет странно, если Вильгельм выедет без доспехов.
— К чему такая спешка, ваша светлость? — не скрывая недовольства. спросил телохранитель. — У нас половина — в хлам упились. На ногах от силы десятка полтора.
— Хватит и их, — оборвал его Стриж. — То — не твоя забота.
— Ваша жизнь — вот моя забота! — неожиданно упёрся телохранитель. — Нас будет семнадцать, с ценным грузом… И зачем?
— Не твоё дело, — повторил Лёха, начиная задумываться над убийством упрямого телохранителя. Нет, его что так, что эдак убивать, просто придётся сделать это раньше, чем планировалось.
Но телохранитель, зло стиснув зубы, молча поклонился и отошёл в сторону.
Значит, проживёт чуть дольше.
Лёха вошёл в спальню и озадаченно уставился на стойку с доспехами.
— Грёбаный конструктор «Сделай сам», — тихонько вздохнул он, изучая крепления.
К счастью, ничего особо сложного в процессе облачения в броню не оказалось. Пришлось только немного повозиться с горжетом — Стриж не сразу разобрался, как его правильно надевать.
Наконец, экипировавшись, он вышел из комнаты и, не обращая внимания на недовольный взгляд телохранителя, направился к лестнице.
Когда Лёха спустился во двор, уже начало светать. Проснулись некоторые слуги, среди которых он заметил говнюка, ткнувшего саблезубого палкой.
Ну что же, пока есть возможность, — надо осуществить наказание. Чтобы впредь неповадно было мучать беспомощных зверушек и пустотников.
— Ты, — ткнул он пальцев в слугу.
Тот замер на месте и нервно поклонился, по тону господина догадавшись, что чем-то проштрафился.
— Знаешь, сколько стоит этот зверь? — Стриж упёр руки в бока. — Дороже, чем ты со всеми потрохами! В десятки раз! Стража! Взять этого засранца!
Тут же рядом с перепуганным слугой нарисовалась пара стражников. Лёха огляделся и с удовольствием обнаружил ту саму палку рядом с клеткой саблезубого.
— Возьмите ту палку, — указал он, — и всыпьте недоумку полсотни ударов по заднице.
— Ваша светлость! — возопил слуга, падая на колени. — Помилуйте!
— Может, сотню? — Лёха сделал вид, что задумался.
Слуга икнул и заткнулся, глядя на него со страхом и мольбой.
— Нет, хватит и полусотни, — наконец смилостивился Стриж. — Приступайте.
Стражники подхватили слугу под руки и поволокли к конюшне, прихватив и орудие наказания.
«Всё же есть некоторая прелесть в феодализме», — резюмировал Лёха, с удовольствием слушая вопли наказанного. Орал слуга душевно, хотя с него ещё и штаны, наверное, стаскивать не начали.
— Груз в телеги, — неохотно вернувшись к делам, скомандовал он подошедшему офицеру.
Тот хоть и пропьянствовал ночь, на ногах стоял крепко. И команды слугам и подвернувшимся стражникам раздавал абсолютно трезвым голосом.
— Может, людей из дежурного эскадрона возьмём? — предложил телохранитель.
— Нет! — пресёк и эту инициативу Стриж. — Демонов, если что, кто будет сдерживать? Древние?
Телохранитель лишь раздражённо вздохнул.
— Для задуманного мной людей хватит, — вроде как подслащивая пилюлю добавил Стриж.
— И что же вы задумали, ваша светлость? — осторожно поинтересовался телохранитель.
Лёха подбоченился, с удовольствием глядя, как старательно настораживают уши слуги. Великолепно — чем больше свидетелей, тем лучше.
— Я сделаю то, что окончательно выдвинет меня на первое место среди наследников рода! — с пафосом заявил он. — Я получил новые сведения, которые позволят нам быстро и малыми силами взять самый ценный трофей.
Убедившись, что слова достигли множества ушей, Лёха жестом остановил одного из слуг и коротко приказал:
— Коня!
— Слушаюсь, ваша светлость! — и слуга дунул к конюшням.
Лёха готов был поспорить, что охота, с какой этот парень кинулся выполнять распоряжение, вызвана ещё и желанием посмотреть на наказание коллеги.
Визг наказуемого между тем перешёл в ультразвук.
«В опере ему петь надо, — с довольной усмешкой подумал Стриж. — Хосе Каррерас [15], мля».
Довольную усмешка на лице Стрижа продержалась ровно до момента, когда он увидел коня виконта. Здоровенная серая в яблоко тварь, от одного вида которой с визгом обратится в бегство любая волчья стая. Приделать к башке этой зверюги муляжи пушек — и готов имперский шагоход из «Звёздных войн». Стальной налобник и попона в цветах Горностаев зрительно увеличивали размеры лошади, окончательно превращая в монстра.
— Ваша светлость, — конюх с поклоном вручил поводья Стрижу.
Конь топнул копытом и фыркнул, выражая негодование ранним подъёмом.
— Принесите кусок сахару, — приказал Стриж, не торопясь в седло.
Если авторы исторических романов не врали, то рыцарские кони были достаточно злобными зверюгами.
