ударов и успевал наносить свои. Пусть не сильные, но болезненные и лишающие сил.
По-хорошему, нужно было побыстрее отправить графа в нокаут, но он ещё держался. Хотя уже начал потихоньку сдавать.
Внезапно я почувствовал жёсткую рябь — такую же, как на море сознания, когда кот решил прервать нас с Мо Сянем.
Вслед за этой рябью пришло чувство опасности. Я бы даже сказал: смертельной опасности.
Не раздумывая, я увеличил дистанцию и ушёл в сторону. И только это спасло мою жизнь. Потому что граф сделал пасс рукой, и туда, где я только что был, полетела мощная водяная струя.
Марта со Степаном тут же выскочили вперёд с протестом, но их атаковали секунданты графа Суворова.
Да, это было оно! То самое, из-за чего моё чувство опасности не просто кричало, а вопило!
А к нам уже бежали медики и кто-то из технического персонала.
Но это я отметил краем глаза, потому что мне в лицо полетела новая водяная струя.
Увернувшись от неё, я пошёл на сближение. Нужно было как можно быстрее вырубить этого высокородного ублюдка, нарушающего правила дуэли. Хотя, чего удивляться? Достаточно вспомнить, как именно он вызывал меня на дуэль — там он тоже пытался навязать мне свои правила. Так что, тот, кто дал Марте информацию о графе Суворове, солгал. Намеренно или нет — это уже другой вопрос.
Поднырнув под струю, я ударил по руке снизу, что стало неожиданностью для графа. А потом с разгона приложил его рукояткой меча в челюсть, выбивая зубы. Не так, чтобы насмерть, но хотя бы на несколько секунд вырубить.
Да, я в курсе, что он хотел меня убить. Но я и так нахожусь под следствием. Не хватало ещё усугубить ситуацию. Хотя признаюсь честно: очень хотелось грохнуть этого ублюдка. И его самого, и его прихлебателей.
От моего удара граф Суворов упал навзничь, и я, пнув его для порядка в лицо и сломав нос, который граф Суворов так любил задирать, приставил к горлу поверженного графа меч и сказал как можно равнодушнее:
— Когда ты хотел убить меня, тебе стоило подумать о том, что я тоже могу убить тебя.
— Ты не посмеешь! — прошипел тот в ответ.
— Проверим? — спросил я и ударом ноги сломал ему правую руку.
Граф Суворов взвыл:
— Я тебя убью, гнида! Из-под земли достану и убью!
Пришлось сломать и левую руку. А что поделаешь, если он плохо усваивает урок?
Нет, я не собирался его убивать. Но очень хотелось, чтобы он почувствовал страх.
И он почувствовал:
— Не убивай… — взмолился этот напыщенный индюк.
И почти сразу же из-за спины раздалось:
— Уберите оружие! Отойдите от противника.
Я спокойно, не сводя глаз с графа Суворова, отодвинул меч и отшагнул в сторону.
К нам тут же подбежали медики и принялись осматривать графа.
— Я так полагаю, — спросил я у него, когда его укладывали на носилки, — победа за мной?
Ответом мне были всхлипывания и зубовный скрежет.
Графа Суворова понесли с арены. Но мне было немного не до того — я бросился к Марте и Степану.
Степан прижимал к себе руку, а Марта кричала на растерянных работников дуэльной арены:
— Почему защитный полог не опустился? Как вы могли допустить такое! Вы же знали о предстоящей дуэли!
— Мы не понимаем, что случилось, — в один голос оправдывались техники.
Но остановить Марту было не просто. В гневе она была страшна. Я сразу понял: лучше ей в таком состоянии под руку не попадаться.
Пока Марта кричала на работников дуэльной арены, я позвал медиков, которые почему-то вообще не обратили внимания на Степана.
С большой неохотой они подошли к нему и осмотрели руку, которая оказалась сломана — Степан принял на себя удар одного из секундантов графа Суворова, прикрыв тем самым Марту. Телохранителей его на арену не пустили. Они сидели с остальными в зрительном ряду. Точнее, сейчас уже не сидели, а повскакивали со своих мест и рвались к нам.
Возможно, из-за ранения Степана Марта сейчас так сильно и орала на работников арены.
Пообещав им написать жалобу, Марта подошла к нам. Осмотрев руку Степана, висящую на перевязи, она спросила у меня:
— Ты как?
— Нормально, — ответил я.
— Это хорошо, — сказала Марта. И вдруг предложила: — Может, отменим следующие дуэли? А то чёрт знает что происходит! Как только Суворов нарушил правила, должен был упасть защитный полог, но он не сработал.
Я кивнул, показывая, что понял. А потом ответил:
— Не важно, работает там у них полог или нет, дуэли отменять я не буду. Сейчас мы знаем о подставе. А что приготовят в следующий раз, мы можем заранее не узнать. Так что, я буду драться!
Как только медики унесли графа Суворова, друзьям разрешили пройти на арену.
Они, конечно, видели, что с нами всё в порядке, ну, почти… Степану всё-таки пришлось уйти с медиками. И тут уже его телохранители от него не отстали.
Друзья окружили меня с Мартой, и на нас посыпались возмущения подлостью графа Суворова и нерадивостью работников арены. Ну и сочувствия Степану, хотя, ни Суворов, ни работники арены, ни Степан ничего этого не слышали. Ну да ладно.
Вспомнилось, как водители кроют матом других водителей, нарушающих ПДД, а также нерадивых пешеходов. Причём, слышат эти маты далеко не те, кому они предназначены…
— У тебя же ещё два поединка? — спросил Василь.
— Да, — кивнул я.
— А кто будет секундантом вместо Степана?
И тут повисло молчание. Потому что другого опытного и достаточно сильного человека среди нас не было.
Глеб с Данилой и Полина вот только поступили в академию и ещё ни одного дуэльного поединка не провели, следовательно опыта не имели. Оставались Анастасия, Василь и Сеня. Василь слаб, как маг. Анастасия… Её сила совсем не для дуэлей. Сеня… Сеня Волков, и этим всё сказано.
Я вздохнул и сказал:
— Не знаю. Видимо, придётся так…
И тут вперёд выступил Сеня.
— Если ты не против, я готов стать твоим секундантом, — решительно заявил он.
Я посмотрел на парнишку и кивнул.
— Хорошо.
Что ж, вполне возможно, предстоящие дуэли расставят все точки над и. Ну или не расставят.
Сложность заключалась в том, что мне придётся следить не только за врагом, но и приглядывать за своим же секундантом. Ну да ладно! Остаётся надеяться, что работники арены всё-таки будут исполнять свои обязанности, а Сеня не ударит в спину.
Хотя, может, и зря я напрягаюсь. Всё-таки, секундант это не поединщик. Ему
