удивился Григорий Степанович, но в этот момент ему что-то нашептал Михаил Иванович. — Хотя, ладно, Игорь Станиславович, прошу на арену.
— Ну всё, хана тебе, — подходя ко мне сказал парень. — И дуэли не нужно, раскатаю тебя здесь.
— Не ты первый, не ты последний, — коварно улыбнулся ему я. — И не забывай, после этого спарринга у нас дуэль, кто не придёт, тот проиграл!
— Да ты самоуверенный, — заржал он. Мы зашли на арену и встали напротив друг друга, сверля гневно глазами. Вот не люблю я таких людей, почему этот отпрыск аристо вырос как кучка навоза, а Светлана и Родион как прекрасные цветы? Ох, не могу понять, как воспитывают таких людей.
— Готовы, — мои мысли прервал громкий голос Григория Степановича.
— Да.
— Да.
— Тогда начинайте, у вас пять минут, — сказал мужчина и я почувствовал, как нас отрезает от основного мира защитным куполом: звуки извне стали тише, ощущение присутствия посторонних тоже уменьшилось.
— Вот и всё, — предвкушающе улыбнулся Игорь. — Теперь ты мой и никто тебя не спасёт.
— Ага, а про не смертельные заклинания ты уже забыл, — вернул ему улыбку.
— А кто говорит про смерть, — засмеялся он. — Я тебя просто покалечу и вырублю.
— Ну давай, покажи, или опять запнёшься и упадёшь? — пока мы разговаривали я вошёл в медитацию ускоряя свой организм.
Первой его атакой было просто кинуть в меня булыжник, что появился из воздуха. «Значит у него стихия земли», — подумал я. Получается основной его упор — это защита. «Ну что ж, а у меня как раз атака!» — внутренне улыбнулся я.
Пропускаю его булыжник с правой стороны от себя и сразу же ухожу перекатом вправо по диагонали, сокращая дистанцию между нами. Вижу, как он медленно начал покрываться земляным покровом обрастая каменистой кожей. Вот только эта защитная техника применима, если человек стоит на одном месте. Я его, конечно, не смогу задеть, но и он толком меня атаковать не сможет, только дистанционными техниками, в итоге энергия быстро кончится именно у него. Но моя цель не завершить поединок, мне нужно его вырубить, а значит вытащить из этой скорлупы. Перекатами, уклоняясь от его булыжников, приближаюсь вплотную со спины. Ему повернуться, в своей защите, трудно и занимает много времени, я же под медитацией двигаюсь в разы быстрее, поэтому могу находиться всё время за спиной. Покрываю руки молнией и начинаю наносить хлёсткие удары. Их самих он не чувствует, но землю, что покрывает его тело, мои молнии нагревают. Проходит десять секунд, и он уже начинает понимать, что пахнет жаренным, и именно он главное блюдо.
Опыт в сражениях у него есть. Игорь ломает переднюю часть своего доспеха и выпрыгивает из него, оставляя заднюю прикрывать отступление. Отбегает на два метра от меня и начинает призывать новый. Вот только теперь между нами меньше расстояния, чем было в самом начале, да и моя скорость стала выше. Подбегаю к нему вплотную и наношу двойку в корпус, где ещё нет каменного доспеха. От моих ударов, противник теряет концентрацию и его заклинание не успевает сформироваться до конца, от чего доспех покрывший его тело доспех рушится. Не давая и доли секунды передышки, наношу стремительный и сильный удар в солнечное сплетение, предварительно сняв с рук молнии, выбивая у него весь воздух из лёгких. Результаты моей атаки не заставили себя ждать, и Игорь падает на пол без сознания, пусть он одарённый и его организм крепче, чем у обычного человека, но мой удар всё равно эффективен.
— Бой окончен, — кричит Григорий Степанович, когда мой противник не подаёт признаков жизни лёжа на полу в течение тридцати секунд. А после крикнул расстроено в сторону. — Медики, помогите нашему помощнику.
Медицинская бригада шустро взобралась на арену, и начала оказывать первую помощь, но Игорь уже сам начал приходить в сознание и даже смог сесть, не веря, смотря по сторонам.
— Иван, можешь спускаться, и проходить к определяющему кристаллу, — сказал мне хмуро Григорий Степанович.
— Молодец, — похвалила меня Светлана, как только я спустился. — Хорошо показал себя.
— Поддерживаю, быстро ты его выкурил, — ухмыльнулся Родион, а после продолжил задумчиво. — Я и не думал, что молнию можно так использовать.
— Спасибо, — улыбнулся я им в ответ и направился к определяющему кристаллу — тёмному шару, по которому бегали разноцветные сполохи.
— Иван, положи руки на кристалл и влей в него энергию, — проговорил Михаил Иванович.
— Хорошо, — ответил я и выполнил, что он попросил. Поверхность шара была прохладной и гладкой, на ощупь крепкой. Сосредоточившись, я потянулся к внутренней энергии, что даёт мне покров из молний. Почувствовав, как источник отзывается на мои действия, я направил энергию через руки в кристалл. Одиночная молния появилась между моими руками и кристаллом, все собравшиеся смотрели на это действие в предвкушении.
— Хм…хороший у тебя контроль, молодой человек, — задумчиво проговорил Михаил Иванович. — Да и силой ты не обделён. Всё, можешь убирать руки!
Я сделал, как он просил, и тонкая молния пропала, так же быстро, как и появилась.
— Подмастерье Молнии, — торжественно проговорил ректор академии. — Поздравляю тебя, Иван, не напомнишь, из какого ты рода?
— Я безродный, наверное, — неуверенно сказал я, вдаваться в подробности моего происхождения пока не хотелось, да и не уверен был, что это правда.
— Безродный значит? — задумчиво сказал Михаил Иванович и, в его фразе было столько сарказма, что мне стало не по себе.
Я не стал комментировать слова ректора, не за чем. Просто внимательно на него посмотрел и задал интересующий меня вопрос.
— В моих словах есть какая-то нестыковка?
— Как тебе сказать, — всё ещё пребывая в раздумьях и смотря на кристалл сказал мужчина. — Это не стандартный случай, я бы сказал, что на потоке ты будешь один из самых сильных.
— Я бы не делал такие выводы, — поморщился я. Сила и опыт две разные вещи. Можно быть не сильным, а хитрым и иметь опыт, при помощи чего побеждать врагов в разы тебя сильнее.
— Да, тут я с тобой согласен, — он вылез из грёз раздумий и обратил свой взор на меня. — Но выше тебя пока никого нет — гордись.
— Понял, — ответил я и заметил. — Но вы не ответили на мой вопрос.
— В основном при поступлении абитуриенты имеют ранг либо Новичок, либо Адепт, к рангу Подмастерье, студенты, доходят примерно к концу первого — к середине второго курса, — ответил вместо директора Григорий Степанович.
— Теперь понятно, спасибо за разъяснения, — ответил я с улыбкой.
— Вот и отлично, а теперь можешь быть свободен! —
