полезное.
Паркер придумывал себе множество оправдательных причин, почему ему хотелось поскорее оказаться в оранжерее, однако главным, все же, было желание увидеть Сандру.
К оранжерее он явился минут за двадцать до назначенного срока и стал прохаживаться по тротуару, жалея, что оставил часы в кармане шорт.
Минут через десять тяжелая дверь оранжереи открылась и вышла Сандра.
– А ты чего так рано? – спросила она улыбаясь.
– Да я это… еще не привык к здешнему распорядку, – ответил Паркер не в силах сдержать свою улыбку.
– Ну заходи, будем раствор готовить, – сказала она пропуская его внутрь.
– Как тебе зеленая форма? Много вопросов было? – спросила Сандра закрывая двери.
– Нет. Но сосед похвалил и даже позавидовал.
– Ну и отлично. А вот твои вещи – они уже готовы.
С этими словами она поставила перед Паркером пластиковую коробку в которой поверх аккуратно сложенной одежды лежали удостоверение, диспикер и банковская карта. А еще – пояс с наличными деньгами, который он, как ему тогда показалось, удачно припрятал в раздевалке.
– Если все на месте, отставь ящик в сторону, потом заберешь. А сейчас давай начнем готовить раствор.
– Это который питательный? – спросил Паркер протискиваясь вслед за хозяйкой в холодную кладовку.
Сандра зажгла свет и он увидел шкафы с прозрачными дверцами за которыми на полках стояли емкости с разноцветными жидкостями.
– Ух ты, как красиво!
– И очень дорого, – добавила Сандра и подкатила Паркеру стоявший у стены столик на колесиках.
– Держи, на тебе транспортировка.
– Ага, – согласился Паркер, следя за каждым движением Сандры, ведь даже в свободной полувоенной форме она выглядела очень красивой.
Паркер даже подумал, что на такой женщине он бы женился.
Подобные мысли часто посещали его на передовой, где очень хотелось обрести семейный уют, стать кому-то нужным. Но холодные ночи в карауле заканчивались, обстрел затихал, а там и увольнение – раз в неделю.
Их возили за двести километров в небольшой городок, где к услугам солдат было все, что нужно – заведения с напитками, веселые девушки и… снова заведения с напитками.
И было уже не так тоскливо, не так страшно, а недавнее малодушие и тоска казались даже чем-то постыдным.
– Эй, ты где там? А чем задумался?
– Ой, извини! Тут так холодно!
Паркер подкатил столик и Сандра начала загружать на него небольшие прозрачные емкости заполненные цветными жидкостями.
Красноватые, желтые, мутные-серые и даже с какой-то серебристой взвесью.
Всего набралось двенадцать штук и Паркер выкатил столик из холодной кладовки.
Сандра вышла следом, заперла дверь и указала помощнику новое направление.
– Вон за той дверью смесительная. Нам туда.
– А почему в каждой кладовке такие двери?
– Такие толстые и прочные?
– Да.
– Это для живучести корабля. Раньше корпус оранжереи работал где-то на орбите. Это потом его приспособили для других целей, но кто это сделал и как у меня не спрашивай – я прибыла уже на все готовенькое.
– А откуда прибыла? – поинтересовался Паркер, когда они зашли в помещение похожее на отопительный узел.
– Прибыла из другого лагеря, – сказала Сандра и взяв со столика баллон, вставила его в специальное гнездо – горлышком вниз, затем зажала специальным замком и послышалось шипение.
– А из какого другого? У Гуччо Мая есть конкуренты?
– Подай вот этот…
Паркер подал указанный сосуд, потом еще и еще.
Сандра использовала четыре гнезда в которые поочередно вставляла емкости, а после их опустошение, заменяла полными.
Паркер попытался уловить в ее действиях какую-то закономерность, но у него не получилось.
Когда работа была закончена, Сандра бросил пустые емкости в вакуумный пресс который сплющил их с чавкающим звуком, после чего сказала Паркеру, что первую часть работы они сделали и можно передохнуть.
Когда они возвратились в главную подсобку, которая после тесных кладовок показалась Паркеру просторной залой, Сандра вернулась к его вопросу.
– Да, у Гуччо Мая были конкуренты, – сказала она со вздохом и села на лабораторный стул. Паркер устроился напротив.
– Но всех их постепенно переловило Управления по обороту наркотиков. Они выслеживали базы, выбрасывали десант и те там все громили.
– А что за десант?
– Роботы. Похожие на бойцов в штурмовой броне, только увешанные еще большим количеством какого-то оружия и дистанционными шокерами.
– Ты видела их так близко?
– Нет, когда напали на мой прошлый лагерь, я видела их только мельком, но запомнила хорошо. Потом помчалась сквозь заросли, позабыв от ужаса про жгучие лианы, так что когда наконец остановилась, руки и лицо у меня распухли так, что едва могла дышать. Ну и не соображала ничего. Просидела на каком-то поваленном дереве часа четыре, а потом все же решила вернуться. А что делать в лесу без еды и воды?
– И что там было?
– Они все разнесли в щепки. Уцелевших, кто не сбежал – арестовали и увезли, раненых бросили.
– А как ты попала к Гуччо?
– Они узнали о случившемся и где-то на третьи сутки прислали что-то вроде спасательной команды. Всех, кто мог и хотел работать забрали. И меня тоже. Когда Гуччо узнал, чем я занимаюсь, он от восторга чуть не запрыгал. Там у меня была небольшая оранжерейка в плохо приспособленном боксе. А Гуччо Май создал вот эти замечательные условия для моей работы.
– Но чем ты занималась до всего этого?
– Этим и занималась. Дизайн биохимических структур. Университет в Бронвуде закончила с отличием.
– А как оказалась в компании с наркодилерами?
Сандра улыбнулась и как показалось Паркеру, немного грустно.
– Может, когда-нибудь я тебе расскажу, а теперь давай готовиться к раздаче раствора.
Целую неделю Паркер был полон энтузиазма и чуть свет убегал в оранжерею. С Моссом они почти не пересекались, обмениваясь лишь короткими фразами бытового назначения.
Что делает его напарник и как проводит день Паркера совсем не интересовало. Он был полностью поглощен новой работой, новыми заботами и обучением, ведь теперь он стремился стать для Сандры интересной личностью.
Он надеялся, что со временем у них возникнут взаимные чувства, причем со своей стороны он эти чувства уже гарантировал.
Вернувшись в очередной раз после ужина, Паркер застал Мосса сидящим за столом, на котором стояло две бутылки и одна была наполовину пуста.
– Ого! А ты на ужин ходил? – спросил Паркер, чтобы не спрашивать в лоб – откуда, мол, выпивка.
– Я на ужин уже три дня не хожу, я кормлюсь отдельно – с камрадами Гуччо.
– Так вы что, восстановили отношения? – уточнил Паркер, слегка озадаченный произошедшей переменой в голосе и виде Мосса.
Теперь он не казался небрежно брошенной ветошью, как в первые пару суток
