— А мне не хочется кого то из вас одного туда отпускать, так что собирайтесь на завтра с Иванычем в Лесной, надо же все-таки как-то и с цивилизацией, точнее с тем, что от нее осталось связь налаживать. Да рация есть, ты говорил она далеко работает.
— Эх, — вздохнул Иваныч, — главное, чтобы от цивилизации остались не только такие представители как вчерашние «гости».
— Да, но сидеть тут отшельниками тоже не дело, там может торговля какая или обмен.
— Ну «сынки» обмолвились, что там вроде нерусский какой-то заправляет, — сказал Иваныч отойдя чуть в сторону и подкурил сигарету.
— Аслан наверное, больше некому. Ну это даже хорошо, у него голова есть и руки, и деловой и работящий в общем, не смотря что басурманин, — предположил я.
— Ну вот и посмотрите, нам вообще-то корова нужна, — сказала Света, потом хотела еще что-то добавить, но промолчала.
— А что мы можем предложить за корову, — спросил я.
Света встала, подошла к тумбочке на кухне, достала тряпочный сверток, вернулась и положила сверток перед нами на столик. Я развернул сверток, из которого на стол выпало несколько кусочков «желтого металла», разной формы и небольших размеров.
— Откуда? — спросил я.
— Из Васиного тайника, с острова.
— Это наверное с того места, про которое мне Михалыч накануне Волны рассказывал.
— А от куда еще удивилась Светлана. Там на острове есть ручей в оврагах, недалеко от старой выработки, вот там мужики и мыли иногда золото.
Иваныч подошел к нам, взял со стола сверток и «взвесил».
— Грамм триста будет. Только мне думается, что теперь, в Новом Мире есть вещи и поценнее золота.
— Согласна, — ответила Светлана, — но и золото со счетов снимать нельзя. Вот сходите в Лесной, все разузнаете, а там как говориться — «спрос рождает предложение».
— Ох Сергей, разумная у тебя баба, — одобрительно сказал Иваныч улыбаясь.
— Какая есть, — ответила Света, то же улыбнувшись и выразительно похлопав длинными ресницами.
В общем, как человек более близкий к морскому делу, Иваныч разложил карту и достал из «канцелярской» тумбочки готовальню линейку и карандаши начал придумывать маршрут до Лесного, что то бубня себе под нос и пыхтя сигаретой. А я подозвав мальчишек начал инструктаж на тему «завтра вы остаетесь за мужиков». После мы отправились готовить «мандарин» к походу. Заправились топливом, заполнили бак под пресную воду и несмотря на наличие НЗ в боте, уложили сух пай на двое суток, установили радиостанцию и закрепили повыше антенну на мачте. Решили взять на буксир один из шлюпов с СР-а, он длинный и вместительный, а то вдруг и вправду получится корову выменять, не в бот же ее запихивать. Так же уложили немного разной тары под жидкое и сыпучее. После ужина приготовили оружие, решили взять с собой «мурку» и карабин, и по десятку патрон к каждому стволу. Все еще несколько раз обговорили, как идти до Лесного, какой канал связи и на какой случай, условные сигналы.
— Ну, утро вечера мудренее, — сказал Иваныч отправляясь к себе на развалины, — спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответили мы со Светой почти хором.
Дождавшись когда дети угомоняться и уснут, Света явно с намеком, стрельнув глазками, взяла полотенце отправилась в «ванную комнату», что и я не преминул сделать. Уснули мы не сразу… вроде и вместе постоянно, но как-то соскучились, стресс опять же… а тут еще на завтра расставание минимум надвое суток.
После волны. День 84
Плотно позавтракав, мы вышли в море одновременно с восходом солнца. До Лесного по расчетам было примерно 12 часов ходу, т. е. 1/3 от суток нового времени. «Мандарин» уверенно бежал по слабой волне, ровно тарахтя «прокаченным» движком, а позади плюхая тупым носом об воду покорно волочился шлюп. Кстати, замена коллектора и установка турбины значительно добавило резвости боту. Иваныч был на вахте за штурвалом и пыхтел вечно торчащей в углу рта сигаретой. Я сидел с верху на палубе, опершись на пластик рубки и периодически осматривал берега островов, плавно проплывающих мимо нас.
— Иваныч, а что ты курить то будешь, когда твой запас сигарет с СР-а кончится?
— Эмм… - задумался он, — Ну, самосад то надеюсь, кто-нибудь додумается выращивать.
— Может и додумается кто, — кивнул я согласно, и продолжил наблюдение по горизонту.
— Как думаешь, Иваныч… Как нас там встретят?
— Главное что бы не так как мы этих… «сынков», — ответил он и сплюнул окурок за борт.
— Думаю причалим где поспокойнее, я схожу со станцией, проверю. Если уж случится что-то такое прям очень нехорошее, то уходи не впрягайся… Свету и детей нельзя одну оставлять.
— Хорошо, только давай наоборот. Я свое уже пожил, и при таком раскладе я тебя не пущу, сам пойду.
— Что то мы еще не дошли, а сразу о грустном заговорили.
— Вот-вот, — буркнул в ответ Иваныч.
Через четыре часа ходу, сверившись с картой я встал на вахту.
— Вон на тот мысок курс держи, потом вправо тридцать на этой отметке дашь и уже на прямой курс на Лесной выйдем, — дал мне указания Иваныч.
Через пару часов хода, Иваныч, который наблюдал в бинокль вокруг скомандовал:
— Ну-ка, самый малый Серега… Это что еще за «неопознанный плавающий объект»?
Я перевел двигатель в «холостой» режим, поднялся на палубу и взял у Иваныча бинокль.
Недалеко от мыса, на который мы держали курс, на воде болтался толи плот, толи еще что-то. То, что это чье-то плавсредство сомнений не возникало. И мачта и парус присутствовали. На плоту было три человека. Я их мог хорошо разглядеть — они все стояли и смотрели в нашу сторону, по силуэту мужчина и две женщины. Одна из женщин, точнее молодая девушка, судя по всему, вдруг быстро засуетилась и спряталась под какое то тряпье, а женщина поставила рядом какой-то ящик и села на него. Мужчина продолжал на нас смотреть, держа ладонь «козырьком», потом размотал на мачте веревки удерживающие полотно паруса, тем самым увеличив незначительно скорость плота, и потом махнув рукой сел на палубу.
— Они нас боятся Иваныч.
— Еще бы, мы ж просто само зло, на оранжевой, толстой посудине.
— Да не ерничай ты, их трое, девчонка молодая даже запряталась в куче тряпья.
— Ну… надо тихонько подойти, и в максимально вежливой форме познакомиться, может им помощь какая нужна.
— Вот, так бы сразу… Как Бармалей честное слово.
Внешний вид у Иваныча и вправду был вполне себе бармалейский — на ногах туфли — «тропички» на босу ногу, обрезанные по колено синие штаны морской робы, тельняшка, заткнутый за пояс пистолет, и в завершение всего этого внушительный тесак — один из трофеев позавчерашних. Единственный положительный аксессуар в его одежде, это сделанная из рваной майки косынка, на которой была надпись «Сделано в СССР». И теперь эти четыре буквы красовались аккурат у него на лбу.
