– Да ты как со мной разговариваешь, морда?! – заорал Фрезер и бросился к Рему, но вовремя понял, что подставляет тылы второму напарнику.
– Пристрелю! – пригрозил он Фреду, направляя на него пистолет.
– Да за что, приятель? – улыбнулся тот, поднимая руки.
– За то… – обрезал Фрезер. Уверенное поведение квартирантов сбивало с толку, в участке он достигал успеха быстрее. – Денег давайте… Сколько у вас есть?
– Каких денег, приятель? – возмутился Рем. – Ты что, не видишь, в какой норе мы живем?
– Не нужно врать, ребятки, – Фрезер изобразил самую коварную из улыбок и погрозил пистолетом. – Я знаю, что это вы грабанули кассиров Боты Моргана.
– Ну так арестуй нас и уведи в участок, – предложил Фред, протягивая руки для наручников.
– Ха! Ты думаешь, не арестую? Думаешь, мне слабо? Сейчас вызову наряд, а потом без спешки обшарю здесь все, – Фрезер плавно, словно танцовщик, обвел пистолетом пространство вокруг себя. – Как вам такой расклад?
– И мы должны будем давать показания? – уточнил Фред.
– Конечно.
– Все, что знаем?
– Разумеется.
– А про то, что ты позапрошлой ночью вывозил отсюда два мешка «росянки», тоже говорить?
– Какой «росянки»?
– Той, какую вы с тетей на заднем дворе выращиваете…
– Та-а-ак, – протянул Фрезер распрямляясь. – Да вас, уроды, не в участок, вас прямо здесь валить надо…
Видно было, что Фрезер не шутит.
– Ладно! – сказал Рем, поднимаясь. – Мы даем тебе десять штук, и ты валишь отсюда… Договорились?
– Вот это другой разговор! – улыбнулся Фрезер, однако пистолета не опустил. Он уже решил, что уберет свидетелей после того, как заберет все деньги.
– Вот десять, приятель, больше у нас здесь нет…
Рем протянул руку с деньгами, и Фрезер засомневался.
– Что не так? Бросить на пол и отойти?
– Нет. А где остальные?
– Но ты ведь согласился на десять.
– Сначала согласился, а теперь думаю, что продешевил. Эй, что это с ним?! – воскликнул Фрезер, отскакивая назад и наводя пистолет на Фреда, который сидел с покрасневшей потной физиономией и выпученными глазами.
– Не обращай внимания, с ним такое случается раз в пару дней. Приступ болезни Спринцера, через полчаса пройдет.
– Уф-ф-ф!!! – зашипел Фред, словно паровая машина. – Уог… кх… кх…
Его ноги мелко задрожали, и пятки стали выбивать чечетку.
– А он по ночам не ссытся?
– По ночам нет, а во время приступа бывает. Но тоже не часто.
– Ладно. Тайник снаружи?
– Да, во дворе.
– Пойдем. Дашь еще десять, и тогда мы в расчете…
– Точно?
– Слово офицера, – сказал Фрезер, решив, что первым застрелит здорового, а припадочного коротышку добьет потом, если тот и сам к тому времени не загнется.
Рем босой, в трусах и майке, направился к дверям и, едва оказался в проеме, как напарник с грохотом повалился на пол.
Это отвлекло Фрезера всего на мгновение, но кулак Рема тотчас врезался ему в переносицу, послав в долгий и глубокий нокаут.
– Как же тяжело быть актером, Рем! – пожаловался Фред, поднимаясь с пола.
– А ты как думал? Изображать приступ Спринцера – это тебе не ром трескать, – ответил Рем, проверяя у Фрезера пульс.
– Живой?
– Живой. Но получилось сильнее, чем требовалось.
Рем подобрал пистолет Фрезера и, распрямившись, сказал:
– Валить отсюда надо.
– Надо, – согласился Фред и вытер лицо о подушку.
Напарники стали быстро одеваться и собирать вещи.
– Предлагаю дергать в Барнай, он подальше, зато побольше – там затеряться проще, – сказал Рем и, достав из-под матраца свою «девятку», проверил обойму.
– Туда и дернем, только топливом нужно загрузиться по полной. Сейчас рванем на заправку, возьмем полный бак и несколько канистр, чтоб уж больше не останавливаться.
Спустя четверть часа, глухо рыча восьмицилиндровым двигателем, «Импала» с потушенными фарами выехала за ворота. Когда шум стих, хозяйка выглянула из-за двери и, мгновение помедлив, побежала к гостевому домику. Вскоре там зажегся свет и послышался вопль Сибиллы, она тут же выскочила обратно и помчалась в дом – звонить в полицию.
С момента последней операции минуло полторы недели, и все это время боевой персонал базы «чистил перышки». Роботы проходили все срочные, а также давно просроченные технические обслуживания, где обращали внимание даже на легкий скрип в опорах и шум вентиляторов, а пехотинцы, в лице разведчиков лейтенанта Карно, штопали оснастку, шлифовали ножи и совершенствовались в приготовлении шашлыка из консервированной конины.
Два отделения охраны пополнились еще двумя и превратились в полноценный комендантский взвод. В отличие от механиков, которым сойтись с пилотами помогал их особенный, сходный с родительским, инстинкт, солдаты охраны с бывшими врагами старались не общаться, хотя никакой открытой вражды не демонстрировали.
После инцидента с Шойбле предателем его называть перестали, но дружбы между ним и арконами так и не получилось.
– Хмыри какие-то, – время от времени жаловался Шойбле.
– Это потому, что коменданты, – успокаивал его лейтенант Хирш. – Они ведь охраняют не только территорию базы или склады, но также гауптвахты и военные тюрьмы. А еще ходят в патруль, чтобы эти самые тюрьмы наполнять. При такой работе особо добрым не станешь.
– Да пошли они… – отмахивался Шойбле. – Лишь бы службу тащили хорошо, а остальное мне не интересно. Я-то не смотрю, у кого какой шеврон был раньше, мне главное, какой ты человек, я правильно говорю?
– Правильно, Петер. Вот потому мы с тобой и сошлись, оба пилоты и оба хорошие люди. Кстати, зенитчики нас тоже как-то невзлюбили, хотя и тардионы.
– Ну, зенитчики другое дело, у них служба строгая.
– А у нас не строгая? – не понял Хирш.
– Я о другом. Мы-то можем и побегать, и пострелять. И еще точно знаем, когда начнется вся эта огненная канитель, а у них две недели лежи на пузе, а потом ни с того ни с сего – готовность пять секунд и будь добр не мазать.
– А-а, вот ты о чем, – понял Хирш и, немного подумав, кивнул. – Тут я с тобой согласен, мы знаем, когда можно расслабиться, а они нет.
Вечером Джек, лейтенант Хирш и Шойбле сидели на казенной металлической скамейке и млели в лучах заходящего солнца, переваривая плотный ужин.
– Эй, а с кем это там Лефлер разговаривает? – спросил Джек, лениво щурясь и пытаясь из-под руки разглядеть собеседника капитана.
– Вроде кто-то из зенитчиков, – предположил Шойбле.
– Точно, – подтвердил Хирш и, вздохнув, отпустил пояс еще немного, второй малиновый пудинг оказался лишним. – Это сержант их, Робертсон.
– А вроде на капрала Вольхера похож… – заметил Джек.
