– Что рассказывать? – не понял я. Мысленно я уже корил себя за то, что вылез со своим предложением о личности наставника в разговоре с капитаном. Ну что мне стоило промолчать?
– О себе рассказывай, тетеря. Кто таков, что умеешь, каким местом думал, когда в юнцы решил идти, – ухмыльнулся боцман, шагая по глухо звенящим решеткам фальшпола.
Ну, что могу, расскажу. Почему бы и нет?
Из порта мы с дядькой Мироном выбрались только часа через два. За это время я успел лишь пробежаться по основным коридорам и галереям «Феникса», да вдоволь наболтаться со своим будущим начальником и командиром Кузьмой Николаевичем Осташковым.
Боцман оказался крайне любопытным и говорливым типом, совершенно непохожим на сложившийся у меня образ этакого бывалого морского волка… прошу прощения, воздушного, конечно, воздушного волка. Ни тебе затейливого матерка, ни трубного голоса и широких, словно лопаты, ладоней, ни даже курительной трубки в зубах. Наверное, я просто слишком много читал приключенческих романов. Зато корабль и все его хозяйство Кузьма Николаевич знает от и до.
Показал он мне и кубрик, в котором я буду жить. К моему удивлению, это оказалась отдельная каюта! Да, она больше похожа на половинку вагонного купе, и, кроме койки с рундуком под ней и столика с узким шкафом рядом, в ней ничего нет, да и не поместится. Но это отдельное помещение! Тогда как я рассчитывал максимум на четырехместный кубрик.
– Это же дальний транспортник, Кирилл, – усмехнулся боцман в ответ на мой удивленный возглас. – За полгода в рейсе, не имея личного пространства, матросы и резню устроить могут, от скученности. Да и… почему бы не добавить немного комфорта, если объемы «кита» позволяют?
В общем, экскурсия по кораблю меня искренне порадовала, так что даже мысли о возможно допущенной ошибке в выборе наставника ушли куда-то на второй план. А вот дядька Мирон всю дорогу до дома хмурился. Ему явно пришлось не по душе мое решение съехать на корабль.
– Как же ты намереваешься служить на одном корабле с Хельгой, если даже жить с ней под одной крышей не хочешь? – прервал молчание Завидич, когда до дома оставалось всего несколько кварталов.
Ну, что я говорил?
– Служба есть служба, – пожал плечами я. – Да и сомневаюсь, что мы с ней на корабле так уж часто видеться будем.
– Служака… – с неопределенной интонацией протянул дядька Мирон. – Ладно, твое дело. Ты парень самостоятельный, сам разберешься. Об одном прошу. Не лезь на рожон. Юнцу с офицером спорить не по чину, а Хельга, как ни крути, офицер. Пусть и младший.
– Не дурак, понимаю. Да и контракт читал, – кивнул я.
Завидич только головой покачал. Может быть, он и хотел что-то сказать, но в этот момент ландо остановилось, и дядька Мирон, так и не сказав ни слова, выбрался из салона.
– Ну, Кузьма, что скажешь о нашем пополнении? – поинтересовался Гюрятинич.
– Бойкий парнишка и головастый. Железо знает… хотя и не любит. А вот небо обожает.
– Вот как… – протянул капитан. – Небо, значит, любит. Хм, может, и сработается он с Ветровым, а? На почве общих интересов. Как думаешь, Кузьма?
– А может, другого наставника ему определить? Это ж еще не решено? – чуть помявшись, проговорил Осташков.
Но Гюрятинич только усмехнулся и кивком отпустил подчиненного. Выйдя за дверь, боцман вздохнул:
– И чем же ты, парень, так не угодил капитану, а?
Вечером того же дня Гюрятинич, как и обещал, явился в гости, притащив на буксире и своего второго помощника. В отличие от фонтанирующего красноречием и остроумием капитана «Феникса», не перестававшего весь вечер сыпать комплиментами в адрес рдеющей от удовольствия Хельги, Ветров оказался весьма неразговорчивым типом. Не угрюмым, нет, просто очень молчаливым.
Оживился он лишь однажды, после ужина, когда Хельга с Владимиром напрочь были потеряны для общества, а мой опекун вышел из комнаты, чтобы принести трубку и табак. Второй помощник капитана, прохаживаясь от нечего делать вдоль полок с книгами, наткнулся на какую-то заинтересовавшую его инкунабулу. Покосился в сторону Хельги, млеющей под бормотание капитана и, хмыкнув, вернул книгу на место. Меня же спрашивать о чем-либо господин Ветров явно посчитал ниже своего достоинства… или просто не заметил. М-да, кажется, прав был боцман, когда говорил, что Ветров матросов в упор не видит. Вот оно, наглядное подтверждение… ха!
А томик-то, кстати, знакомый, я его уже обыскался, когда увязывал свои книги, готовясь к отъезду. Вот только что он делает на книжной полке в гостиной?
Дождавшись, пока помощник капитана устроится в кресле и угостится табаком, предложенным вернувшимся в комнату Завидичем, я подошел к книжному шкафу и, взяв с полки заинтересовавшую Ветрова книгу, направился к двери. Лучше отнести ее к себе сразу, чтобы потом не забыть.
– Кирилл, ты же не намерен сейчас читать? – вдруг отвлекшись от беседы с Гюрятиничем, спросила Хельга. – У нас все-таки гости…
– Разумеется, не собираюсь, – пожал плечами я.
– Тогда, будь добр, поставь книгу на место.
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Кирилл, поставь мою книгу на место, несносный мальчишка, – не повышая голоса, ледяным тоном произнесла Хельга.
Не понял…
– И будь добр, впредь спрашивай разрешения, когда берешь чужие вещи.
– Чужие вещи? – Я взглянул на обложку книги.
Да нет. «Принципы построения многоуровневых рунных структур. Том II». Еще типографской краской пахнет. Это точно моя книга! Хельга совсем с катушек съехала?
– Извините, Хельга Мироновна, но вы ошибаетесь. Это второй том трехтомника, купленного мною не далее как неделю назад в магазине напротив Софийских ворот.
Хельга натянуто улыбнулась, поднялась с кресла и, быстро подойдя, буквально выдрала книгу у меня из рук. Сохраняя на лице улыбку, она поставила томик на полку и вытолкнула меня из гостиной, прямо под ошеломленным взглядом отца. Да я сам в шоке!
– Извините, господа, дикий подросток. Никакого понимания, что такое собственность! – донеслось из-за захлопнувшейся перед моим носом двери. Да она совсем охренела!
Почувствовав, как вокруг поднимается ветер, смерчем заворачиваясь вокруг меня, я еле успел взять Воздух под контроль. Угомонив стихию, тяжело вздохнул.
С-сука… хитрая. Решила-таки избавиться от нового члена экипажа, да? Не мытьем, так катаньем. Ла-адно. Сыграем.
